Здесь под Учением подразумевается комплекс знаний и навыков, а также изучение древних канонов, каллиграфии и норм ритуального поведения. Все вместе это должно привести к самораскрытию человека.
Учитель сказал:
– Ши-цзин («Канон песнопений») хотя и состоит из 300 песен, но они могут быть объяты одним выражением: «Не имей превратных мыслей!»
Цзы-чжан упорно учился с целью добиться государственного содержания.
По этому поводу Учитель посоветовал ему:
– Больше слушай и будь сдержанным, а если возникнут сомнения, говори осторожно. Тогда и нареканий тебе будет мало. Больше наблюдай и обходи стороной опасное, а в остальном действуй осмотрительно. Тогда редко будешь иметь поводы к раскаянию. Когда твои речи будут вызывать мало нареканий, а в поступках не придется часто раскаиваться, тогда и получишь государственное жалованье.
Цзы-чжан – ученик Конфуция.
Учитель сказал:
– Приносить жертвы чужим пенатам – это значит выслуживаться. Сознавать долг и не исполнять его – это трусость.
Учитель сказал:
– Не беспокойся, что не занимаешь значимой должности, беспокойся, если твои способности не соответствуют ей.
Не беспокойся, что люди не знают тебя, а старайся поступать так, чтобы они смогли узнать тебя.
Учитель сказал:
– Редко бывает так, что ошибается человек, который ведет себя сдержанно.
Учитель сказал:
– Добродетельный человек никогда не бывает одинок, у него всегда найдутся единомышленники.
Конфуций так отозвался о Цзы-чане:
– Он обладал четырьмя качествами благородного мужа: был скромен по своему поведению, с почтительностью относился к старшим, был добр, наставляя простых людей, и обходился с ними справедливо.
Цзы-чань – прозвище сановника из царства Чжэн.
Учитель сказал:
– Мэн-чжи-фань не хвастался своими заслугами. Когда его войско обратилось в бегство, он следовал позади его, а при вступлении в город стегнул своего коня, сказав: «Я не смел бы оставаться позади, да конь не шел вперед».
Мэн-чжи-фань – аристократ из царства Лу.
Конфуций сказал:
– Во внешнем мире (при дворе) следует служить князьям и вельможам, дома – отцу и старшим братьям, не сметь не усердствовать в совершении погребальных ритуалов и не стоит пьянеть от вина. Но что есть во мне самом из всего этого?
Конфуций сказал:
– На молодежь следует смотреть с уважением. Почем знать, что будущее поколение не будет равняться с настоящим? Но тот, кто в 40–50 лет все еще не приобрел известности, уже не заслуживает уважения.
Конфуций сказал:
– Можно ли не следовать резонным советам? Да, но в этом случае важно исправление. Можно ли не быть довольным ласковыми внушениями? Да, но важно, чтобы они понимались. Но если человек доволен внушениями, однако не вникает в их смысл, принимает советы, но не исправляется, – с таким я не могу ничего поделать.
Конфуций сказал:
– Почитай за главное преданность и искренность, не дружись с неподобными себе; ошибся – не бойся исправиться.
Конфуций ответил:
– Умным и даже дальновидным можно назвать того, на кого не действуют ни медленно всасывающаяся клевета, ни жалобы на кровные обиды.
Конфуций сказал:
– Мудрый не заблуждается, человеколюбивый не печалится, мужественный не боится.
На вопрос Цзы-чжана, кого можно назвать умным человеком, Конфуций ответил:
– Умным и даже дальновидным можно назвать того, на кого не действуют ни медленно всасывающаяся клевета, ни жалобы на кровные обиды.
Учитель отозвался о вэйском царевиче Цзине, что он умел вести дела своей семьи:
– Как только у него появилось кое-что, он говорил: «Кое – как накопляется». Когда у него был малый достаток, он говорил: «Кое – как наполняется». А когда разбогател, то говорил: «Однако, славно!»
Учитель сказал:
– Если ученый муж думает только о спокойствии и удовольствиях, то он недостоин так называться.
Цзы-лу спросил, кого можно назвать совершенным человеком. Учитель ответил:
– Если взять знания Цзан У-чжуна, бескорыстие Гунь-чо, мужество Чжуан-цзы, мастерство Жань-цю и добавить к этому познания в церемониях и музыке, то такого еще можно было бы признать совершенным.
– Для современных совершенных людей, – прибавил он, – зачем непременно такая роскошь? Если ныне человек, зная о корысти, думает о долге, при виде опасности – готов пожертвовать жизнью, отдает людям давно обещанное и не забывает слов, данных в жизни, то и такого можно назвать совершенным.
Цзан У-чжун прославился своим умом, современники называли его мудрецом. Чжуан-цзы – правитель города Бянь в княжестве Лу.
Путь учителя
Учитель сказал:
– Не беспокойся о том, что люди не знают тебя. А беспокойся, что сам не знаешь людей.
Учитель сказал:
– В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе. В тридцать лет я встал на ноги. В сорок лет освободился от сомнений. В пятьдесят лет я познал волю Неба. В шестьдесят лет научился отличать истину от неправды. В семьдесят лет стал следовать велениям своего сердца, не преходя должной меры.
Учитель сказал:
– Тот, кто, повторяя старое, способен обретать новое, может стать наставником для других.
Некто, обратясь к Конфуцию, спросил:
– Почему вы не участвуете в управлении (государством)?
Учитель ответил:
– В «Шу-цзине» («Каноне истории») сказано: «Проявляй сыновнюю почтительность к родителям, будь дружен со старшими братьями и распространяй это на управляемых (то есть домашних)». В этом и кроется суть управления. Почему же только занятие значимого поста следует считать службой?
«Канон истории» («Шу-цзин») – сборник исторических преданий с мифических времен до периода Чуньцю (с XXIV по VIII в. до н. э.).
Чиновник пограничной службы города И, прося дозволения представиться Конфуцию, сказал:
– Всякий раз, как какой-нибудь благородный муж жаловал сюда, я никогда не лишался возможности видеть его.
Ученики попросили Конфуция принять его. После ухода чиновника Учитель сказал:
– Дети мои, почему вы беспокоитесь, что я потерял место и, значит, у вас нет чиновничьих постов? Поднебесная давно уже находится в беспорядке, и Небо хочет, чтобы ваш Учитель был колоколом с деревянным языком.
Имеется в виду, что под «колоколом с деревянным языком» подразумевается провозвестник истины.
Учитель сказал:
– Шэнь! Мое Учение проникнуто Единым?
Цзэн-цзы, не задумываясь, ответил:
– Воистину.
Когда Учитель вышел, то ученики спросили его:
– Что это значит?
Цзэн-цзы отвечал:
– Это значит, что Учение нашего Учителя заключается лишь в двух понятиях – в верности и снисходительности.
Шэнь (Цзэн-цзы) – один из самых любимых учеников Конфуция.
Учитель, обратившись к присутствовавшим Янь-юаню и Цзы-лу, сказал:
– Почему каждый из вас не выскажет своих желаний? Чего бы вы оба хотели?
Тогда Цзы-лу сказал:
– Я желал бы иметь экипаж, лошадей и богатую шубу, которыми смог бы поделиться с друзьями. А когда бы они износились или пришли в негодность – не досадовать.
Янь-юань сказал:
– Я желал бы не хвастаться своими достоинствами и не выставлять напоказ свои подвиги или заслуги.
Цзы-лу сказал:
– Позвольте теперь услышать и о ваших желаниях.
Учитель сказал:
– Я желал бы, чтобы старики жили в покое, чтобы друзья были искренними, а младшие проявляли заботу о старших.
Жань-цю сказал:
– Не то чтоб мне не нравилось ваше Учение, но сил у меня не хватает.
Учитель сказал:
– Те, кому недостает сил, останавливаются на полпути. А ты даже не начинал еще идти!
Учитель сказал:
– В молчании постигать высшую мудрость, учиться с ненасытною жаждою и просвещать людей, не зная усталости, – какое из этих трех качеств есть во мне?
Здесь изложен один из основных принципов жизни мистических наставников – устная передача знания и наставление в нем других людей.
Учитель сказал Янь-юаню:
– Когда нас привлекают – мы действуем. Когда нас отвергают – мы удаляемся. На это способны только мы с тобой.
Цзы-лу спросил:
– Если бы вы предводительствовали армией, то кого бы вы взяли с собой?
Учитель сказал:
– Я не взял бы с собою того, кто бросается на тигра с голыми руками или пускается без лодки вплавь по реке и безрассудно гибнет в результате. Я взял бы непременно того, кто чрезвычайно осторожно начинает дело и, любя продумывать планы, способен добиться успеха.
Учитель сказал:
– Если бы богатства можно было добиться, хотя бы для этого пришлось быть кучером или погонщиком, я сделался бы им. Но поскольку добиться невозможно, то я займусь тем, что мне нравится.
Учитель сказал:
– Есть грубую пищу, пить воду и спать на согнутом локте – в этом тоже заключается удовольствие. А нажитое нечестно богатство, притом соединенное со знатностью, для меня подобно мимолетному облаку.
Учитель сказал:
– Если бы мне прибавили несколько лет жизни для окончательного изучения «И-цзина», тогда у меня не было бы больших недостатков.
Учитель сказал:
– Уж не думаете ли вы, ученики, что я скрываю от вас что-нибудь? Нет, я от вас ничего не скрываю; все мои деяния вам известны. Таков я.
Учитель сказал:
– Вероятно, есть люди, которые могут делать что-либо, ничего при этом не зная. Я не таков. Я преуспеваю в достижении знаний, потому что знаю, как приобретать их. Я много слушаю, выбираю из этого хорошее и следую ему. Мне приходится многое наблюдать и запоминать, но такие знания второстепенны.