Архетип[5] и становление современной российской женщиныАлександра ФемИна
В этом разделе книги о женской мудрости собрана информация об архетипах российской женщины, о ее самовосприятии и роли в семье и обществе. Раздел содержит самотесты для определения своей успешности, степени самореализации и определения путей дальнейшего развития.
Александра ФемИна
Введение
Все, что нас не убивает, делает нас сильнее.
В недавнем советском прошлом на прилавках книжных магазинов можно было встретить небольшую книжечку «Девочка, девушка, женщина». Она была почти в каждом доме. В ней вполне корректно рассказывалось о строении женского тела, о биологических, анатомических особенностях развития и функционирования женского организма. Давались советы по выстраиванию отношений с противоположным полом, иногда даже попадались кулинарные рецепты и начальные уроки кройки и шитья.
Жизнь советского человека менялась, а вместе с ней менялась и книжечка – дополнялась свежими сведениями, редактировалась и получала новую жизнь – она выдержала не одно издание. К слову сказать, вся социальная тематика в ней мало соотносилась с действительностью, за исключением чисто физиологической стороны вопроса. Но было и много полезного: девочки, девушки могли узнать интересные сведения о себе, включая сугубо интимные вопросы, обсуждать которые в обществе с двойными, тройными и n-ными стандартами было не принято.
Сейчас ситуация, безусловно, другая. Кардинально другая. Теперь информации так много, что в ней трудно разобраться и отделить зерна от плевел (или мух от котлет, кому что привычнее). Помимо интернет-пространства, пестрящего сведениями из разных областей знаний, разного качества и степени замусоренности, за последние несколько лет и книжные полки изрядно пополнились. Появилось много интересного, нового, но и немало компиляций и просто откровенной фантазии, которая издается на потребу не слишком взыскательному читателю. Как ни странно, среди авторов много мужчин. Само по себе это замечательно, если бы тематика затрагивала исключительно подвластную им область интересов. Или, например, они предлагали бы взглянуть на мир женщины глазами мужчины. Это даже интересно. Но не тут-то было…
Согласитесь, это несколько удивляет, когда пусть даже самый талантливый мужчина рассуждает о чувстве материнства у женщины, о призвании матери в сознании и восприятии самой женщины, о силе материнской любви и вообще о том, что «должна» и «не должна» чувствовать, ощущать женщина. Как шутил когда-то Михаил Жванецкий: «Давайте спорить о вкусе устриц с теми, кто их ел!» Даже великий классик русской литературы Л.Н. Толстой в романе «Анна Каренина» (где, между прочим, присутствует элемент художественного вымысла, а не прямого наставления), вдаваясь в подробности о женском долге, с крайней осторожностью рассуждал о ее чувстве и в итоге сдался, решив бросить свою героиню под поезд. Все исследователи его творчества в едином порыве заключают, что автор слишком увлекся своей героиней, стал сочувствовать ей и в конце концов просто растерялся, не зная, что с ней делать дальше. Разум и душа великого классика не смогли договориться между собой, и, дабы избежать раздвоения личности, он решил избавиться от непредсказуемой чувственности Анны, которая уводила творческое рвение писателя все дальше от его нравственных устоев. Иди, пойми женскую душу! Оказалось – проще на рельсы.
Но на самом деле все не так страшно. Мы просто немного… другие.
Анекдот в тему
Муж:
– Ты психованная, неадекватная, эгоистка и нахалка!
Жена горделиво и уверенно:
– Да! И это мои лучшие качества!
Среди авторов попадаются и дамы, как правило, очень успешные и популярные среди своих почитателей. Они делятся секретами своего «успеха», предлагают помочь всем без исключения или мотивируют повторить свой путь и стать такими же успешными и знаменитыми при условии посещения их семинаров, курсов, лекций и т. д. Вопрос только в том, все ли хотят именно такой успешности, широкой популярности, бурной славы?
Может, кому-то надо для начала просто разобраться в себе? Просто понять, кто Я, каково мое место в этой жизни, каковы мои внутренние возможности, душевные силы и истинные желания, а ведь это не измеряется зарплатой.
ЧАСТО МЫ ПРОЖИВАЕМ ЧУЖУЮ ЖИЗНЬ, ТАК И НЕ УСПЕВ ПОНЯТЬ, СВОИ ЛИ ЖЕЛАНИЯ РЕАЛИЗОВЫВАЛИ, СВОИХ ЛИ ЦЕЛЕЙ ДОСТИГАЛИ И ВООБЩЕ, УСПЕЛИ ЛИ МЫ ПРОСТО ЗАХОТЕТЬ ЧЕГО-ТО ПО-НАСТОЯЩЕМУ НУЖНОГО?
Или все наши «хотелки» ограничивались бытовыми потребностями и общепринятыми социальными нормами? Всегда ли показатель успеха исчисляется в конкретной валюте?
Заграница нам поможет…?
На многих оказали огромное влияние книги Д. Карнеги. Хотим мы того или нет, но западные стереотипы и американский образ жизни приходят в нашу жизнь. И это естественный процесс взаимопроникновения культур, сам по себе он ни плох – ни хорош, вопрос только в степени самозабвения. Где та «опасная» граница, за которой количество уже переходит в качество? Конечно, и в крайности, столь модные на рубеже веков, впадать не стоит. Бить себя в грудь и кричать на всех углах о своей неповторимости и обособленности от всего мира – тоже неуместно после стольких столетий социальных миграций и культурных влияний. Все богатство этносов (от швейцарских Лермонтов и великого правнука арапа Петра Великого до Левитана, Гофмана и других представителей немецких, польских, еврейских, грузинских и прочих кровей), преломляясь, оседало, органично встраивалось в общий культурный ряд, обогащая российскую духовность, дополняя ее многогранность и всеохватность. Но все это становилось сокровищами именно русской культуры, со всеми особенностями ее разностороннего менталитета. Нам, при всем стремлении к заимствованию, свойственна особенная, непонятная западному человеку «душевная духовность». Она отличается и от немецкой философской мысли с ее спиритуальным рационализмом, и от азиатской милой душевной безалаберности. Нечто среднее, этакий европейско-азиатский коктейль.
Поэтому ни западный, ни восточный образ мыслей целиком, без переосмысления и адаптации мы принять никак не можем. Переводная литература часто заслуживает внимания, нам есть, чему поучиться, но она не может полностью охватить всех особенностей нашего постсоветского, российско– ЭСЭНГэшного, холерического темперамента.
А ЧТО, ЕСЛИ СЛОЖИТЬ ПРИСУЩУЮ НАМ ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНУЮ «ДУШЕВНУЮ ДУХОВНОСТЬ» С ГЛУБИНОЙ И НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТЬЮ ЖЕНСКОЙ ДУШИ И ПРИМЕНИТЬ К ЭТОМУ СТРОЙНУЮ ЗАПАДНУЮ ТЕОРИЮ АРХЕТИПОВ? МОЖЕТ БЫТЬ, ТОГДА МЫ ЛУЧШЕ ПРЕДСТАВИМ СЕБЕ БЕЗДОННЫЙ И РАЗНООБРАЗНЫЙ ИСТОЧНИК СОБСТВЕННОЙ МУДРОСТИ. К ЧЕМУ СКРОМНИЧАТЬ? ВСЕ СВОИ!
Гл. 1. Архетипы женской души, или Как я дошла до жизни такой
Истоки женской души
Появлению такого понятия, как «архетип», в его психологическом и социально-культурном аспекте, мы обязаны К.Г. Юнгу. Именно он стал рассматривать «коллективное бессознательное» как глубинный уровень психики, не зависящий от личного опыта конкретного человека и присущий каждому. В этом общем архиве «спящей» памяти хранится множество первообразов, которые он и назвал архетипами.
Поскольку общение с бессознательным, в отличие от сознания, не является обыденным явлением, выуживать из него воспоминания не так-то просто. Система архетипов «живет» в нашей генетической памяти, формируя образы и стереотипы, которые, оседая в закоулках психики, передаются из поколения в поколение через подсознание. Поэтому архетипы – это скорее некие предрасположенности нашего подсознания, наши потенциальные возможности.
АРХЕТИПЫ ПОДСОЗНАТЕЛЬНО ВЛИЯЮТ НА НАШИ МЫСЛИ, ЧУВСТВА, ПОСТУПКИ, ОПРЕДЕЛЯЯ ИНДИВИДУАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ.
По мнению К. Юнга, «…бессознательное, как совокупность архетипов, является осадком всего, что было пережито человечеством, вплоть до его самых темных начал… поскольку архетипы ведь не что иное, как формы проявления инстинктов».
Итак, подсознание каждого человека несет в себе некие стереотипы, образы, переданные генетически. Наша психика открыта для новой информации, но при постоянном пребывании за пределами своей матрицы, за рамками генетического «социально-культурного» архетипа у человека возникает сигнал опасности – невроз.
Это вполне объясняет, почему в последние годы так сильно увеличивается количество людей, в основном детей, подростков и женщин, страдающих сильными формами депрессии и неврозами. Их бессознательное, содержащее в себе генетически предрасположенные к традиционной культуре определенные дородовые стереотипы, вступает в противоречие с установками массовой культуры западного образца. Что же делать? Опять спрятаться за железным занавесом? Нет, достаточно просто не противоречить генетической памяти и, принимая общечеловеческие достижения цивилизации, не растворяться в них, а разумно дополнять и корректировать свою культурную программу. Но для начала с ней хорошо бы познакомиться.
Если верить отцу теории архетипов Юнгу относительно генетической передачи прообразов, то получается, что российские и западные архетипы формировались по-разному. И хотя «…на более ранней и низкой ступени душевного развития, где еще нельзя выискать различия между арийской, семитской, хамитской и монгольской ментальностью, все человеческие расы имеют общую коллективную психику», все же в более позднем периоде на их формирование уже оказывали влияние разные образы. И они никуда не делись, а с тем или иным успехом продолжают влиять на современного человека. Какие же черты древних образов получили в наследство современные российские женщины?
Богиня-Мать
При определенном различии тем не менее общим для архетипических представлений Запада и Востока в доисторический период, конечно, является единый образ Богини-Матери, прародительницы Природы и всего земного, позднее – символ плодородия, изобилия, материнства. Она – Мать-Земля, оплодотворенная Отцом-Небом, дающая и отнимающая жизнь, кормилица и защитница, символ рождения, смерти и воскресения. Ее атрибутами часто являются веретено, прялка, она плетет нить жизни, нить судьбы, она же может ее прервать. Эти символы сохранились в сказках, мифах и преданиях многих народов. Предметы, связанные с прядением, в сказках напрямую связаны с жизнью и смертью: «Спящая красавица», «Госпожа метелица», «Морозко» и др.
Дикая и необузданная, любящая и сексуальная, она, как вода, характеризуется противоречивостью, может олицетворять как созидающую, так и разрушительную силу. Этот образ присутствует во всех традициях в громадном многообразии аспектов: от матери-девы до матери-блудницы. Она является прототипом вавилонской Иштар, египетской Исиды, финикийской Астарты, индийской Кали-Дурги, греческих Геи и Деметры, славянской Макоши. В начале книги вы уже встречались с этим мифологическим образом.
Основным и самым значимым компонентом образа богини является ее материнство. На изображениях и статуэтках она предстает с обнаженной грудью, иногда многогрудой, и часто с ребенком на руках. Этот компонент позже перешел в христианскую иконографию и повторился в изображении Девы Марии.
Однако дальше прообраз единой матери стал распадаться на более узкие и конкретные образы, олицетворяющие отдельные качества и проявления женского начала.
Последующие архетипы Европы безусловно формировались под влиянием греко-римского пантеона и христианства в его католическом преломлении.
След, который оставили в женщинах образы греческих богинь, подробно изучила Д. Болен в книге «Богини в каждой женщине». Заметив связь между мифологическими схемами и женской психологией, она предложила рассматривать стереотипы поведения в соответствии с ведущими качествами разных богинь, давая привычным мифам новое толкование. Так родились женские образы независимой Артемиды, логической и мстительной Афины, верной, но ревнивой Геры, духовно развитой, но одинокой Гестии, депрессивной Деметры, интуитивной Персефоны и любвеобильной Афродиты.
В результате общеевропейского культурного взаимовлияния любая женщина может узнать некоторые свои стороны в любой из этих ярких героинь греческого эпоса, тем более что автор подробно рассматривает вполне жизненные ситуации, случающиеся с каждой из нас.
Но согласитесь, вряд ли эти греко-римские стереотипы станет примерять на себя, например, индийская женщина. Разве что из любопытства. Тогда почему бы не взглянуть на аналогичные образы отечественной мифологии и культуры?
В предыдущих разделах уже шла речь о славянских мифологических образах, мы же рассмотрим их с точки зрения преемственности поведенческих стереотипов.
Макошь
Славянским прототипом Богини– Матери прежде всего была уже упоминавшаяся Мокошь (Макошь) – богиня судьбы. По некоторым версиям она считалась женой громовержца Перуна и играла одну из важнейших ролей в жизни древних славян. Ее почитали как богиню судьбы, удачи или богиню плодородия и благоденствия. Стремление одаривать верных и мстить неверным отсылает ее к образу мстительной Геры. По некоторым данным, она была похищена змеем, противником громовержца, или добровольно ему отдалась. Здесь прослеживается параллель с азиатским ведийским мифом о поединке Индры со Змеем-Демоном Вритрой. Что стало основой для формирования мифологических систем всех индоевропейских народов. В частности, этот сюжет нашел свое отражение в восточнославянских сказках о борьбе богатыря со змеем.
Образ Макоши часто связывают с древнегреческими мойрами из-за общих атрибутов прядения. Священным днем Макоши была Пятница – день, когда почитались женские божества.
Мать Сыра Земля
Еще более древний образ богини, жены громовержца, – Мать Сыра Земля. Образ Матери-Земли восходит к глубокой древности – праиндоевропейской эпохе – и полностью соотносится с греческой Деметрой.
Жива
Еще один образ, соответствующий Деметре, возможно, более поздний, – западнославянская богиня Жива (Жизнь) – богиня жизни и плодородия, покровительница взрослых женщин. Согласно поверьям, энергия Живы целебна, она знает секреты исцеления и дарует женщинам силу. Древние славяне считали кукушку воплощением Живы, которая, прилетая из страны, где живут души, знает часы рождения, жизни и смерти.
Марена (Мара, Морена)
В западно– и восточнославянской традиции женский мифологический персонаж, связанный с сезонными обрядами умирания и воскрешения природы. Мареной называли чучело, куклу или деревце в ритуальных проводах зимы и встречах весны. Оно связывалось со смертью и сезонными аграрными обрядами и отождествляется с Гекатой и Прозерпиной-Персефоной.
Интересна судьба этой богини-мученицы. Ее наряжали, насаживали на палку, выносили за село и уничтожали разными способами – сжигали, разрывали на куски, топили, – лишь бы она была полностью уничтожена. Затем срезали новую веточку с зелеными побегами, наряжали заново, украшали лентами и цветами и вносили в село. Это символизировало окончательный уход зимы и наступление весны. Иногда роль обновленной природы играла молодая девушка. Ее наряжали и украшали. Участие в этом обряде гарантировало девушкам удачное замужество и благосостояние. А неучастие грозило бедой и даже смертью. Образ этой не очень удачливой богини сохранился в сказке «Марья Маревна».
Интересно, что по одним толкованиям Моревна – от слова «мор» – смерть, а по другим – образ «степной богатырши» или «царь-девицы», отсылающий к матриархальным представлениям и греческой Артемиде.
Лада
По еще одной версии в славянском пантеоне был свой прототип Афродиты – Лада. Богиня любви и красоты получила свое имя от слова Лад – ладить – ладно (хорошо, мирно, красиво). Символом Лады был лебедь. Образ Лады также связывают с греческими богинями Лето (мать Апполона и Артемиды) и возлюбленной Зевса Ледой, их символами тоже были лебеди.
Леля
Богиня весны, дочь богини красоты, любви и плодородия Лады. Согласно мифам, она была неразрывно связана с весенним возрождением природы, началом полевых работ. Юная, красивая, стройная Леля в фольклоре часто упоминается рядом с Ладой. Эту пару мать-дочь сопоставляют с Латоной и Артемидой.
Магура
Дочь громовержца Перуна, прекрасная, крылатая, воинственная дева, сродни греческой Артемиде. «Сердце ее навеки отдано ратникам, богатырям. На поле брани она подбадривает сражающихся воинственными кликами, ее золотой шлем сверкает на солнце, вселяя радость и надежду в сердца. Ну а если воин пал от удара вражеского меча или пронзенный стрелою, Магура осенит его своими крылами, коснется охладелых уст – и даст выпить воды из золотой чаши. Отведавший живой воды Магуры отправится в Ирий, в райские чертоги, – для жизни вечной, где и средь неземного блаженства вечно помнит он последний поцелуй Магуры»[6].
Сирин
Одна из райских птиц, само название которой созвучно потустороннему Ирию. Сирин – темная птица, олицетворение темной силы, посланница властелина подземного мира. От головы до пояса Сирин – женщина несравненной красоты, от пояса же – птица. Кто послушает ее голос, забывает обо всем на свете, но скоро обрекается на беды и несчастья, а то и умирает, причем нет силы, заставившей бы не слушать голос Сирин. Потому что голос этот – истинное блаженство!
В данном случае прослеживается явное сходство с греческими сиренами. Да и в обычной жизни случаются женщины, чей сладкий голос сводит мужчин с ума, а потом заставляет их же проклинать его.
Яга
И наконец, самый «симпатичный» и неоднозначный мифический персонаж, женщина– ведунья, та, кто проводит обряд посвящения, – Баба – Яга. Старуха-чародейка, наделенная магической силой, колдунья, оборотень, хозяйка леса, пугающая детей и молодых девиц, она тем не менее часто выступает в образе покровительницы, помощницы или воительницы, сражаясь с которой герой переходит на другой уровень зрелости, получает заветный меч-кладенец или прозревает и находит способ победить недругов. И хотя она далеко не эталон красоты, ее функция не менее важна. Это жрица, к которой приходят за обрядом инициации (посвящения). Она находится между мирами живых и мертвых, поэтому и атрибутами ее являются череп, изба на курьих ножках. Название «курьи ножки», скорее всего, произошло от «курных», то есть окуренных дымом столбов, на которых славяне ставили «избу смерти» – небольшой сруб с прахом покойника внутри (такой погребальный обряд существовал у древних славян еще в VI–IX веках). «Пройдя испытания в избе Бабы-Яги, человек оказывается принадлежащим одновременно к обоим мирам, наделяется многими волшебными качествами, подчиняет себе разных обитателей мира мертвых, одолевает населяющих его страшных чудовищ, отвоевывает у них волшебную красавицу и становится царем»[7].
Некоторые ученые считают, что Баба-Яга сама родом из Древнего Египта или Индии. В переводе с санскрита Баба-Яга (Йога) означает «мудрейший, владеющий глубокими знаниями».
Таким образом, женские архетипы как таковые в общеславянском культурном наследии имеются, однако смысловой ряд связанных с ними стереотипов не остался в культуре четко очерченным. Поэтому стройных и логичных заимствований, широко известных и очевидных, на сегодняшний день нет.
В РУССКОМ ДОХРИСТИАНСКОМ ЭПОСЕ НЕ СОХРАНИЛОСЬ ОЧЕВИДНОГО ЖЕНСТВЕННОГО НАЧАЛА, СРАВНИМОГО ПО СИЛЕ И СТЕПЕНИ ВЛИЯНИЯ С ПОЧИТАЕМЫМИ ЯРИЛОЙ ИЛИ ПЕРУНОМ.
В живописи, поэзии, драматургии, философии также не наблюдается такого многообразия законченных образов-стереотипов, как в греко-римских, скандинавских или индийских источниках. Даже в сказках, за исключением Василисы Премудрой, светлых женских образов почти нет. Одним из наиболее цельных эпических образов можно назвать Ярославну, но, как с грустью замечает Даниил Андреев в своей знаменитой «Розе Мира»: «Образ Ярославны едва намечен в «Слове о полку Игореве»; в продолжение шестисот лет – ни сказка, ни изобразительные искусства, ни поэзия даже не пытались дать более углубленного, более разработанного варианта этого образа». Так что современной россиянке приходится довольствоваться в этом плане теми немногочисленными образами, которые сохранились.