В 10.00 3.7.41 г. — колонна танков, голова — Волоки, хвост — Бегомль.
Утром 4.7.41 г. Лепель занят мотомеханизированными частями противника.
5.504.7.41 г. — колонна танков, голова—Глубокое, хвост — Поставы.
6.004.7.41 г.— колоннатанков, голова —у Пышно, хвост—Долгиново. (Предположительно, что это та колонна, которая отмечалась 3.7.41 г.)
Поданным радиоразведки, с 5.00 до 8.00 4.7.41 г. противник производил активную радиоразведку в районах: Полоцк, Великие Луки. Разведка производилась преимущественно вдоль шоссейных, грунтовых и железных дорог, а также и аэродромов.
(А) 2.00—18.00 3.7.41 г. с запада и юго-запада отмечено движение колонн:
1. Мотомеханизированная колонна, голова — Глубокое, хвост — у Дуниловичи.
2. Колонна танков, голова — у Глубокое, хвост — Куриловичи.
3. Мотоколонна, голова — Глубокое, хвост — Порплище.
4. Мотоколонна в движении в направлении ст. Крулевщизна.
5. Колонна танков под прикрытием самолетов Me-109 в движении из Плисса на ст. Зябки.
6. Мотомеханизированная колонна противника, голова — Кошары, хвост — Бортники.
7. Большое скопление автомашин — в районе Логойск.
8. Колонна до 100 танков, головой — у Бортники.
9. ИзЛогойскна Плещеницы — вдвижении более 100танков»...
Следовательно, в случае захвата района Лепеля советскими
мехкорпусами, затеянное противником наступление на север автоматически срывается, части же 20-й армии захватывают выгодный плацдарм для наступления на Минск с севера. А в этом лесистом и бедном шоссейными дорогами районе отбить последующие атаки противника, опираясь спиной на оборонительные сооружения Лепельского УРа куда проще, нежели вести наступательные действия. 5-й и 7-й мехкорпуса должны были удержать данный район до подхода развертывающихся у Смоленска резервных армий. Ауж те, совместно с наступающими с юга войсками, должны будут замкнуть кольцо окружения вокруг Минска — задуманные «клещи».
Почему танки пошли в лес? Во-первых, Тимошенко на тот момент не располагал сильными стрелковыми корпусами, поэтому воспользовался тем, чем располагал. А во-вторых, подобным методом он рассчитывал свести к минимуму воздействие вражеской авиации:влесу, по замыслу командзапа, от Люфтваффе легче будет укрыться, а летчикам, соответственно, тяжелее отыскать советские части. В-третьих, Семен Константинович пытался использовать тот же прием, который используют российские футболисты, когда тащат сильного соперника на мерзлый газон — чтобы лишить противника преимуществ.Тимошенко рассчитывал, что немецкие танковые группы в лесном районе будут действовать на порядок менее эффективно, нежели в чистом поле; себя же после Карельского перешейка он, видимо, считал экспертом по «пересеченке». Так что, как видим, нарком обороны и новый командующий Западным фронтом в одном лице вовсе не был непроходимо тупым, как клеймят его российские источники.
Тем не менее Семен Константинович просчитался на все 100%. Главная его ошибка заключалась в том, что к началу третьей недели войны он так и не разобрался, с каким противником имеет дело. Все эти детские, на поверку, ухищрения и шаблонные попытки сиюминутного разгрома не имели смысла против армии, умевшей одинаково сильно воевать в поле и в лесу, в песках и в горах.
А уж навязывать такому противнику встречное сражение... Это напоминает попытку Саддама Хусейна во время «Бури в пустыне» наступать на Рас-эль-Хафджи 29 января 1991 года. Чем это наступление закончилось — все помнят. Китайцы против японской императорской армии действовали куда умнее не ввязываясь в крупные сражения и в борьбу за мегаполисы, они навязывали своему более качественно подготовленному противнику, нудную до полного одурения возню на периферии. На том японцы в Китае и погорели.
«Действия 5-го механизированного корпуса в первый день наступления развивались успешно. Его соединения вышли врай-он Сенно, Красного Села, продвинувшись на 30—40 км» (Абатуров В.В. На Западном направлении, с. 107). «Успех» заключался в том, что был занят район, где противника просто не было. Адаль-ше корпуса уткнулись в оборону переброшенных сюда 17-й и 18-й танковых дивизий 47-го танкового корпуса и 7-й танковой дивизии из состава 39-го танкового корпуса. На этом наступление и завершилось: 5-й мехкорпус застрял на линии Трухановичи — Антополье, остановленный дивизией Неринга, а 7-й мехкорпус застрял западнее Сенно. И ни туда ни сюда.
Тактические расчеты Тимошенко тоже не оправдались: немецкие танковые соединения в этом сложном рельефе отнюдь не «потерялись», главной же бедой стала авиация противника, которая, по идее, не должна была обнаруживать советские танки в лесу, но которая очень даже легко их там обнаруживала. Каким образом? Проще пареной репы. Семен Константинович никогда не командовал механизированными соединениями, а потому как-то не учел, что танк — не человек, и в лесу, под деревьями и кустами прятаться не умеет, да и не пролезет он между стволами. Советские танки и в лесу торчали на открытых участках — вдоль дорог, и немецкие «штуки» там их и находили, просто летая над магистралями.
«Потери у 5-го и 7-го мехкорпусов большие. Сейчас 5-й у Орши и 7-й у Витебска и юго-западнее будут действовать во взаимодействии с пехотой. Противник применяет поливку зажигательной смесью... танки горят(температура горения кусков огнесмеси зажигательной авиабомбы или зажигательных баков с фосфорным патроном 1 ООО— 1200 градусов по
Цельсию. — С.З.). Самые большие потери от авиации. Потеряно 50% матчасти, и большая частьтанков требует уже ремонта» (Абатуров, с. ПО).
К9 июля наступление полностью провалилось, ноТимошен-ко и Маландин продолжали врать Сталину:
«Подвижная группа 20-й армии, атаковав противника в районе Сенно, Бол. и Мал. Липовичи, разгромила два полка 27-й моторизованной дивизии, уничтожила тяжелую батарею, три легких батареи и пять орудий ПТО. Противник, оставив много убитых, отходит на запад, преследуемый 5-м мехкорпусом»... (ЦАМО. Фонд 208. Опись 2511. Дело 20, листы 194—195).
В тот самый день, когда «противник, оставляя убитых и раненых, отходил на запад», 17-я танковая дивизия немцев заняла Сенно, по свидетельству Гота, «после тяжелого оборонительного боя». Вдумайтесь — они заняли Сенно после оборонительного, а не наступательного боя. Красноречивое свидетельство потерь советских частей в наступлении и панического отхода — после неудачи. 9-го русские потеряли не только Сенно, но и Витебск.
С легкой руки некоторых авторов, удар 5-го и 7-го МК представляется как «грандиозное танковое сражение южнее Витебска». Но никакого танкового сражения, несмотря на то что противостояли друг другу механизированные соединения, там не было. Там просто негде сражаться танкам — российские историки понятия не имеют о рельефе в указанном районе, я же с этим рельефом знаком с детства (моя родня из тех мест). А рельеф таков: куда ни кинь взгляд — всюду лес сплошняком. Затем редкий просвет — проселочная дорога (которую легко перекрыть даже одним противотанковым орудием), с обеих сторон зажатая чащей (маневра вправо — влево никакого), и снова лес, насколько хватает взгляда.
Все сражение свелось к тому, что мехкорпуса бестолково тыкались в эти просветы, пытаясь продвинуться в направлении Jle-пеля. Немцы же все просветы перекрыли противотанковыми рубежами, в бесплодных атаках на которые корпуса теряли свои танки (точь-в-точь, как это делали их коллеги под Гродно, Радеховом или Дубно). Азатем следовала атака вражеской авиации...
Выставив на пути наступающих танков Курочкина подвижный барьер из нескольких танковых дивизий, немецкое командование тем временем в глубине своей обороны подготовило три ударные группировки, после чего нанесло три последовательных удара.
С 10 июля 3-я танковая группа Гота, разгромив 22-ю армию Ф.А. Ершакова, двинулась на Великие Луки, а правым своим флангом 13 июля — в обход Смоленска с севера.
11 июля 2-я танковая группа Гудериана прорвала оборону советских войск между Оршей и Могилевом и, окружив 13-ю армию, своим левым флангом замкнула кольцо окружения вокруг Смоленска с юга.
А части 21 -й армии М.Г.Ефремова 13 июля, вместо того чтобы воздействовать на правый фланг Гудериана у Могилева, ушли на правый берег Березины, реализуя свою половину уже провалившегося плана наступления на Минск—двигаясь на Бобруйск и подставив собственные тылы под удар 24-го мотокорпуса немцев.
Так завершилась попытка превентивного реванша на Березине и одновременно началась смоленская катастрофа, означавшая, по сути дела, проигрыш всей кампании 1941 года.
Тимошенко от ура-победных рапортов перешел к посыпанию головы пеплом:
«Подготовленных в достаточном количестве сил, прикрывающих направление Ярцево, Вязьма, Москва (!), у нас нет. Главное — нет танков» (ЦАМО РФ. Ф. 246. On. 12928. Д. 2. л. 15). «Что касается танковых соединений, они не имеют материальной части и превратились, по существу, в технически слабо оснащенную пехоту» (Абатуров В.В. На Западном направлении, с. 124).
Как тут не вспомнить, что в двух наступлениях — на Борисов и Лепель С.К. Тимошенко потерял порядка тысячи танков (к началу удара на Лепель 5-й и 7-й мехкорпуса насчитывали 1328 машин).
От Березины к Смоленску
Обращает на себя внимание тот факт, что цифры безвозвратных потерь советских войск многократно превосходят число раненых, хотя обычно, при нормальных условиях (если только можно войну считать нормальным процессом) бывает наоборот, и число раненых в 3 и более раз превосходит количество погибших. Что сие означает? Что советские войска дрались до последнего человека? Ни боже мой! Это в японской армии на 120 убитых приходился 1 попавший в плен (официальная статистика); таким образом, на погибшую дивизию (12.000 человек) приходилась всего рота (100 человек) сдавшихся. Как говорил один из высших офицеров союзников: «Все страны говорят о войне до последнего человека, но только японцы осуществляют это на практике».