Исследователи проходят мимо одного любопытного факта: практически все наступательные операции Красной Армии в тот период проводились довоенным методом «глубокого прорыва»: проковыряв дыру в обороне противника (в большинстве случаев и ковырять ничего не приходилось — у немцев не было сплошной обороны, промежутков между опорными пунктами хватало), командование, не удосужившись расширить фланги прорыва, поспешно бросало в брешь подвижную группу и — вперед! Но вперед не вышло — все наступательные операции советских войск завершились провалом.
Закавказский фронт (он же Кавказский, он же Крымский) еще в период десантной операции потерял безвозвратно 32.453 человека (39,3% от имеющихся сил), а в последующие месяцы в неудачных попытках наступления на Севастополь — еще 43.248 человек (23,8% от имевшихся к началу операции). А в мае 1942 года Манштейн, имевший всего 10 дивизий на весь Крым (150 тысяч человек при 2472 орудиях), учинил Крымскому фронту генерал-лейтенанта Д.Т. Козлова, имевшему 21 дивизию (более чем 200 тысяч человек 3577 орудий и 347 танков) настоящий разгром, сбросив группировку в море. Потери составили: безвозвратные — 162.282 человека (64,9% от имевшихся к началу операции) и 14.284 ранеными — 14.714 человек среднесуточно. Эта катастрофа, получившая название Керченской оборонительной операции, произошла всего в течение десяти дней.
Ржевско-Вяземская операция (8 января — 20 апреля 1942)
Как уже сказано выше, главным сражением «года окончательной победы над фашистской Германией» должны были явиться наступательные действия Калининского (командующий генерал-полковник И.С. Конев) и Западного (командующий генерал армии Г.К. Жуков) фронтов в районах Ржева и Вязьмы. Здесь планировалось концентрическими ударами окружить и уничтожить основные силы группы армий «Центр» (командующий фельдмаршал Г. Клюге), после чего выйти в район Смоленска и оттуда развивать операции на белорусском направлении.
Это, как вы понимаете, на бумаге. В действительности же операция была обречена на неудачу с самого начала. Для того чтобы разгромить пусть и основательно потрепанного, но по-прежнему превосходящего своей боевой выучкой Красную Армию противника, требовалось значительное усиление живой силой и юхникой, чтоб иметь возможность задавить врага хотя бы числом. Л этого Ставка ВГК не могла сделать по определению — потому что Сталину угодно было затеять наступление на всех направлениях Восточного фронта (от Ленинграда до Черного моря) и необходимые резервы «уплыли» севернее и южнее Подмосковья.
На это обстоятельство накануне наступательной операции указывал на совещании Ставки командующий Западным фронтом Жуков. Его поддержал кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП (б) Н.А. Вознесенский (будущий «глава ленинградской великорусской оппозиции», которого расстреляли в 1950 г.), являвшийся первым заместителем председателя Совета Министров СССР и членом Государственного Комитета Обороны (ГКО). Он отметил, что страна не в состоянии обеспечить одновременное наступление всех фронтов материально.
Однако Сталин, настроенный до весны уничтожить основные силы немцев, своего решения менять не стал и погнал Жукова с Коневым на Вязьму. Так началась наступательная операция, позже получившая название Ржевско-Вяземской. Участвовавшие в ней войска Калининского, Западного и Брянского фронтов насчитывали 1 млн 245 тыс. человек (из них в составе Кали-линского и Западного фронтов — 1 млн 59 тыс. человек в составе 95 дивизий и 46 бригад), около 8,7 тыс. орудий и минометов, 571 танк и 554 самолета. У Клюге в составе 2-й, 4-й и 9-й полевых, а также 2-й, 3-й и 4-й танковых армий насчитывалось около 800 тысяч человек, более 10 тысяч орудий, около 1 тысячи танков и более 600 самолетов.
Калининский фронт, силами своей ударной группы в составе 29-й, 39-й армий и 11-го кавкорпуса, 6 января 1942 года нанес удар северо-западнее Ржева и, пробив брешь в обороне немцев, устремился к Вязьме. Но, как обычно, о расширении прорыва не позаботились — «глубокая операция» в чистом виде. Сперва на войска навалились «штуки» 8-го авиакорпуса немцев. Командующий 39-й армией И.И. Масленников (бывший сотрудник НКВД СССР) 12 января в переговорах с Коневым по «Бодо» докладывал:
«Ни одного нашего истребителя я не видел. По существу, никакого прикрытия с воздуха нет. Несем большие жертвы из-за отсутствия истребительной авиации. 355-я СД в основном на 50 процентов уничтожена только авиацией. Конский состав артиллерии и обозов расстрелян авиацией противника. Конной артиллерии осталось в строю около 60 процентов, артиллерии на мехтяге — около 75 процентов. Если враг еще в течение трех суток такими темпами нас будет бомбить, я останусь без орудий» (ЦАМО РФ. Ф. 213. On. 2002. Д. 326. л. 242-243).
А через 10 дней последовал контрудар рассеченных группировок немцев (6-го и 23-го армейских корпусов немцев), организованный новым командующим 9-й полевой армией (вместо отправленного в отставку генерала Штрауса) генерала В. Моделя, перерезавший к 25 января коммуникации ударной группы Калининского фронта.
Сталин через неделю (31 января) прогремел грозой над головой Конева своей директивой от 31 января:
«Противник своим вторжением к западу от Ржева, между войсками 30-й и 29-й армий, отрезал войска 29-й и 39-й армий от их путей подвоза, ввиду чего приходится снабжать их по воздуху, и это в тот момент, когда враг разбит и почти окружен. Неповоротливость и халатность 29-й, а отчасти уже 30-й армий в деле ликвидации этого противника и попустительство этому со стороны командования Калининского фронта являются позором для нас» (ЦАМО РФ. Ф. 3. On. 11556. Д. б.л. 33).
После этого он повелел ликвидировать прорыв противника не позднее 3 февраля 1942 года. Однако все оказалось тщетным...
Частенько доводилось читать о том, что немцы не изучили опыт Зимней войны в Финляндии и не учли умения РККА вести бои в зимних условиях, что и случилось в битве под Москвой, где советские войска будто бы действовали очень умело. События Ржевско-Вяземской операции эти постулаты опровергают. Положение попавших в окружение 29-й армии В.И. Швецова Калининского фронта и 33-й армии Западного фронта М.Г. Ефремова очень напоминают положение дивизий 56-го стрелкового корпуса 8-й армии в районе Леметти-Питкяранта двумя годами ранее. И также неумело советские войска пытались выходить из окружения. В результате «ликвидация вражеского прорыва» с начала февраля уже привычно перешла в «попытку деблокады»
29-й армии при содействии с фронта 30-й армии Д.Д. Лелюшенко, а с середины месяца плавно перетекла в «спасение личного состава и матчасти».
В ночь с 17 на 18 февраля Конев отдал Швецову приказ на прорыв из окружения. Швецов, нужно отдать ему должное, в данной ситуации поступил совершенно правильно. Он не стал формировать прорывных колонн, а бросил большую часть тяжелою вооружения, разделил свои войска на небольшие группы и орга-
11 изовал их одновременный выход в нескольких местах через лес. Таким образом спаслись около 4 тысяч бойцов и командиров во главе с самим командармом-29.
По итогам активных оборонительных действий 9-й полевой армии В. Моделя в районах Ржев — Сычевка — Оленино командование группы армий «Центр» докладывало в ставку Гитлера следующее:
«9-я армия генерала Моделя в течение четырех недель жестоких на-1* гупательных боев в непривычных погодных условиях нанесла тяжелое I юражение 39-й и полностью уничтожила 29-ю русские армии. Всего с 21 января ликвидировано шесть и разбито четыре дивизии, взято в плен 4833 и убито 26.647 человек, захвачено и уничтожено 187 танков, 1037 орудий и минометов... огромное количество стрелкового оружия и снаряжения» (Абатуров В.В. 1941. На Западном направлении, с. 291).
* * *
Западный фронт свое наступление начал в первых числах января. Жуков наступал широким фронтом: правый фланг — 1-я ударная, 16-я и 20-я армии; в центре — 5-я и 33-я армии; левый фланг — 10-я, 43-я, 49-я и 50-я армии, а также 1-й кавкорпус П.А. Белова.
На правом фланге, после первоначального успеха на реке Лама и отвода немецких войск на линию Гжатск — Юхнов, дело «астопорилось — 1-я ударная армия была выведена в резерв, а управление 16-й армии переброшено на подмогу 10-й армии в район Сухиничей. Оставшаяся в одиночестве 20-я армия Л.А. Власова пробиться через сеть опорных пунктов, перекрывающих коммуникационные линии немцев, навстречу войскам Калининского фронта не смогла, а организовать действия вне дорог командарм-20 не сумел.
В центре 5-я армия Л .А. Г оворова взяла Можайск и продвинулась еще километров на 40 к западу, но застряла восточнее Гжатска.
Что же касается боевых действий 33-й армии М.Г. Ефремова, наступавшей южнее армии Говорова на Вязьму, то все последующие исследования на эту тему вылились в душераздирающее чтиво на тему «Как плохой Жуков погубил хорошего Ефремова».
Советская 33-я армия директивой Жукова от 17 января (в тот день Ефремов еще вел бои за населенный пункт Верея, занятый им 19 января) направлялась «форсированным маршем» в район Дубна, Замытского, а вовсе не в 120-километровый поход на Вязьму. «Удар на Вязьму или обход ее с юго-запада» являлись дальнейшей задачей(после выхода к Дубне и Замытскому), « в зависимости от обстановки», а вовсе не первоочередной целью.
Несомненно, 33-я армия была в крайне ослабленном состоянии (насчитывая к моменту броска на Вязьму порядка 10 тысяч «штыков»), но то же самое можно было сказать о многих других советских соединениях, а также и о самих немцах. К тому же весь путь от Вереи до Шанского Завода армия М.Г. Ефремова проделала бок о бок с 43-й армией К.Д. Голубева, а не в одиночестве, да и позже левофланговое соединение 33-й армии (1 -я гвардейская мотострелковая дивизия) вплотную примыкало к частям 43-й армии — 53-й и 104-й стрелковым дивизиям и 18-й стрелковой бригаде, располагавшимся севернее Юхнова.
Совершенно не соответствуют действительности утверждения многих авторов об отсутствии обеспечения флангов 33-й армии в ее наступлении на Вязьму: мол, соседи Ефремова — 5-я и 43-я армии двигались в расходящихся направлениях: на Гжатск и Юхнов. Это от непонимания исходного замысла командования Запацным фронтом. Во-первых, 5-я армия после взятия Гжатска (чего не произошло, но планировалось) должна была двигаться по шоссе на Вязьму, то есть на соединение с Ефремовым. А во-вто-рых, предполагалось, что активные действия левого крыла фронта (в том числе и 43-й армии) в районе Юхнова (так же как и действия 5-й армии в районе Гжатска) оттянут туда силы немцев из-под Вязьмы и как раз в районе наступления 33-й армии образуется незанятый войсками противника разрыв — что в итоге и произошло. Только благодаря указанному обстоятельству Ефремов подобрался к ближним подступам Вязьмы.