На северном фасе Курской дуги части Моделя продавили первую линию обороны Рокоссовского (в полосе 29-го СК), затем вторую, после чего наступательный порыв 9-й армии иссяк (подозреваю, что их командующий не испытывал большого желания прогрызать оборону противника дальше), атанковые дивизии, которыми располагала северная группировка немцев, были основательно повыбиты. Вводом в дело резервов (не менее 7 танковых и стрелковых корпусов) Рокоссовский и Жуков (находившийся здесь в качестве наблюдателя Ставки) остановили атаки противника на Ольховатку, Поныри и Малоархан-гельск. Рубеж наибольшего продвижения составил около 12 километров.
Не верьте, когда говорят, что все это далось Рокоссовскому легко: посмотрите на среднесуточные потери Центрального фронта (4842 человека) и сравните их с потерями Воронежского (3889 человек).
Однако на юге ситуация ухудшалась день ото дня. Несмотря на все расчеты Ставки, «панцерваффен» преодолела, пожалуй, самую насыщенную в истории войн линию обороны и минных полей. Снова дело решило качество.
«Трудно прямо ответить на вопрос, каким образом немецким танкам удавалось преодолевать всю эту мощную противотанковую оборону; в основном их действия определялись конкретными условиями обстановки и наличными силами. В значительной степени достигнутые успехи, безусловно, объяснялись тщательной подготовкой коперации и исключительнотесным взаимодействием между авиацией и наземными войсками» (Меллентин Ф. Бронированный кулак вермахта, с. 340).
Советское командование использовало тактику изматывающей борьбы за каждый пункт, каждую высоту и постоянно контратаковало танками. Первые дни это приносило успех, Мешая немецкому продвижению, но огромные потери в живой силе и в танках, при господстве немцев в воздухе, привели к тому, что с 7-го июля фронт Ватутина стал давать слабину.
«Из анализа действий противника чувствовалось, что в районе Белгорода его войсками руководят более инициативные и опытные генералы. Это действительно было так. Во главе группировки стоял генерал-фельдмаршал Манштейн» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Том 2, с. 173).
А штурмовики немцев один за другим поджигали советские танки. Этому способствовало использование специальных Ju-87G, вооруженных двумя 37-мм орудиями. Ханс-Ульрих Ру-дель:
«В первой атаке от точных выстрелов были выведены из строя четыре танка. К вечеру я подбил уже двенадцать... Злые чары были сняты, и мы получили, наконец, гибкое оружие, способное эффективно бороться с огромным числом советских танков».
«Мы с восхищением следили за действиями пикирующих бомбардировщиков, непрерывно атаковывавших русские танки. Одна задругой появлялись эскадрильи пикирующих бомбардировщиков и сбрасывали свой смертоносный груз на русские машины. Ослепительная вспышка показывала, что еще один танк противника «готов». Это повторялось снова и снова» (Меллентин Ф. Бронированный кулак вермахта, с. 331—332).
Так, из 13 танков КВ 203-го танкового полка 1-й ТА Катукова 8 были уничтожены прямыми попаданиями авиабомб еще до ввода полка в бой.
Возникла необходимость задействовать армии Степного фронта, а ведь перед началом операции планировалось использовать его позже в полном составе для контрнаступления. Теперь же резервные армии вводились в бой одна за другой для затыкания дыр.
Что случилось под Прохоровной?
На южном фасе курского выступа немцы начали наступление
4 июля в 15 часов, после короткой, но сильной артиллерийской подготовки и авиационного налета. Группировка имела в первой линии 48-й танковый корпус (3-я и 11-я танковые дивизии, гренадерская дивизия «Великая Германия», 161-я и 332-я пехотные дивизии) и наносила главный удар в направлении на Обоянь. Слева фланг механизированных частей прикрывал 52-й армейский корпус (57-я и 255-я пехотные дивизии).
Этим двум корпусам немцев первоначально противостояли три армии — 40-я, 6-я гвардейская и 1-я танковая.
Преодолевая неблагоприятную местность (территорию в районе прорыва между Сырцевом и Завидовкой прошедшие дожди превратили в болото) и сплошные минные поля, немцы три дня вели упорные бои с постоянно контратаковавшими советскими частями в районе сел Березовка — Круглик и высот
243,0 и 247,0.
Здесь 8 июля произошла первая в этой операции «Прохоров-ка». В 10.30 командующий Воронежским фронтом Н.Ф. Ватутин бросил против 48-го ТК немцев шесть танковых корпусов и — ах! Поражение. 1-я танковая армия М.Е. Катукова (6-й и 31-й танковые корпуса, 3-й механизированный корпус) и содействующие ей 2-й, 5-й и 10-й танковые корпуса потеряли в этот день 318 танков и 25 САУ (223 Т-34,44 Т-70,16 КВ, 15 «Черчилль», 19 Су-122, 6 Су-76), не сумев оттеснить немцев на исходные позиции.
И снова мы слышим: «Вот, мол, глупый Ватутин не послушался умного Катукова, советовавшего повременить с контрударом». Этих сентенций я не принимаю — танковые части в обороне должны придерживаться активной тактики, иначе какой от них там толк? Закопать по башни в землю? Однако никто не помешает немцам в таком случае обойти этот рубеж — статичная оборона не панацея. Правильнее будет говорить о том, что уровень подготовки советских танкистов и тактическая подготовка их командиров (того же Катукова, из которого сделали икону после войны) не соответствовал уровню «панцерваффен», а посему правильное решение командующего Воронежским фронтом на контрудар (превосходящими силами, на узком участке, по сходящимся направлениям) завершилось неудачей.
Пока 48-й корпус немцев «перемалывал» советские танковые части на обояньском направлении, Манштейн ввел в бой два других танковых корпуса — 2-й СС (танковые дивизии «Дас Райх», «Лейбштандарте Адольф Гитлер» и «Мертвая голова») и 3-й (6-я,
7-я, 19-я танковые и 168-я пехотная дивизии). Правый фланг группировки прикрывали два армейских корпуса — 42-й (39-я, 161-я и 282-я пехотные дивизии) и «Раус» (106-я и 320-я пехотные дивизии). 3-й танковый корпус и два армейских были сведены в оперативную группу «Кемпф».
Удар 2-го танкового корпуса СС направлялся правее 48-го ТК, «Кемпф» наносила удар на стыке Воронежского и Юго-За-падного фронтов вдоль Северского Донца. И оборона Ватутина не сдюжила. В два дня танкисты Хауссера преодолели защитные полосы 6-й гвардейской армии, охватывая с северо-запада части советского 48-го стрелкового корпуса 69-й армии. 3-й ТК немцев, оттеснив 7-ю армию Юго-Западного фронта, обходил 48-й СК с юго-востока. Назревал разгром обороняющихся войск с созданием бреши между фронтами.
Чтобы остановить продвижение «эсэсовцев», Ватутин и Василевский вынуждены были раньше срока задействовать резервные части. Из состава Степного фронта спешно перебросили 2-йи 10-й ТК(онидействовали совместное 1-й ТА Катукова против 48-го ТК немцев), 5-юармию А.С. Жадова и 5-ю гвардейскую танковую армию П.А. Ротмистрова. Армии Жадова 11-го июля удалось стабилизировать фронт в районе реки Псел, но противник и тут отыскал стык, двинувшись в промежуток между 5-й армией и 48-м СК — в направлении станции Прохоровка. Хауссер не бросился опрометчиво в тыл советских войск — он понимал, что делать это рано: скоро последуют контратаки резервов, которые лучше встретить на подготовленных позициях.
Правды о прохоровском сражении не написано до сих пор, ее приходится выдавливать по каплям. Существует секретный доклад Г.М. Маленкова об итогах боя, но он засекречен до настоящего времени.
В настоящее время самой модной «правдой» о Прохоровке считается (но не является ею) книга JI.H. Лопуховского «Прохоровка — без грифа секретности». Полковник в отставке, признавая большие, нежели у немцев потери советских войск, в то же время подвергает сомнению тот факт (не приводя ни единого доказательства), что 2-й ТК СС потерял безвозвратно под Прохоровой всего-навсего 3—5 танков.
Также не соответствует действительности история о некоем «двухдневном танковом сражении» под Прохоровкой: мол, в первый день немцы расстреливали уткнувшийся в собственный противотанковый ров 29-й ТК 5-й гвардейской танковой армии, а уж на второй день это самое встречное сражение с остальными советскими корпусами и произошло.
На самом деле имевший место 12 июля встречный танковый бой вовсе не носил характера маневренной свалки стенка на стенку, какую изобразил, к примеру (на основе советских же басен, которые западные исследователи до сих пор хлебают ложками), известный американский военный историк Мартин Кайден:
«Более 1200 танков и самоходных орудий смешались в гигантском водовороте, окутанном пеленой дыма и пыли, озаренном вспышками танковых оруди й... Атака «тридцатьчетверок» был а проведена стол ь стре-мительно, что тщательно разработанные немецкие планы сражения оказались сорванным и и немцы не получили возможности наладить управление своими частями и подразделениями и дать бой по всем правилам» (От Мюнхена до Токийского залива. Взгляд с Запада. М., 1992, с. 339).
Помните, как протекал бой под Радеховом в 1941 году?Таквот, здесь все происходило так же, только в куда больших масштабах.
Атака армии Ротмистрова была запланирована Ватутиным и Василевским на 8.30 утра 12 июля. Во многих источниках указывается, что 5-я гвардейская армия насчитывала 800танков, но это не так. Ротмистров имел в своем составе 951 танк и САУ. Не соответствуют действительности россказни, будто бы к началу боя командующий 5-й танковой не успел сосредоточить все машины (которые еще находились по пути к Прохоровке) и располагал всего 300—500 единицами. Имеется донесение (на 17.00 11 июля)
о состоянии материальной части армии, прибывшей к станции Прохоровка (ЦАМО РФ, Ф. 5, On. 4948, Д. 67, л. 12), из которого ясно, что по пути к станции находилась только 101 машина и еще 24 числились в ремонте.
Располагал же Павел Алексеевич 826 боевыми машинами и имел над 2-м ТК СС подавляющее численное превосходство (в состав армии Ротмистрова были дополнительно включены 2-й ТКи 2-й гвардейский ТК).