ьно наносился по ненавистной всему французскому народу «австриячке» — королеве Антуанетте (через полтора столетия тот же прием использовали в России).
Комбинация была проста: аферистка Жанна Ламотг убедила кардинала де Рогана (видимо, по наущению Бальзамо, о чем она рассказывала позже на процессе, но чему никто из судей не поверил), впавшего в немилость при дворе и искавшего расположения королевы, в том, что является интимной подругой Антуанетты. Эта «интимная подруга» поведала старому интригану, что королева будто бы хочет купить у Бессери и Бассанжа шикарное колье, но ей неудобно просить для этого у короля необходимые полтора миллиона ливров. Вот если бы такая важная персона, как кардинал де Роган, несколькими предварительными взносами гарантировал ювелирам уплату требуемой суммы, то, во-первых, Антуанетта получила бы свое ожерелье, а во-вторых, она будет безмерно благодарна своему верному придворному.
Чтобы окончательно обдурить его преосвященство, организовали два мероприятия: а) встречу с «королевой» (роль которой перед Роганом исполняла плохо различимая в сумерках Версальского парка модистка Николь Лега), давшей согласие на сделку; б) сеанс магнетизма, на котором Бальзамо загипнотизировал племянницу Ламотг — де ла Тур — та под гипнозом увидала в установленном перед ней экране королеву Антуанетту. После чего Калиостро взлез на треножник, прочел «египетские заклинания» и поведал кардиналу, что сделка с ожерельем вполне достойна, что она будет иметь полный успех, а после нее «взойдет солнце над Францией и над всем человечеством» — по причине редкостных талантов Рогана.
Кардинал «отгрузил» ювелирам несколько взносов (деньги он, по всей видимости, тоже получил от все того же Бальзамо); Ламотт как «интимная подруга» взялась это ожерелье передать по назначению и была с ним такова.
Обстоятельства дела стали известны даже за границей, скандал разросся и превратился в увесистый булыжник в огород «мадам Дефицит» (королевы). А через каких-то 3 года произошла Великая французская революция. И несчастной Антуанетте в инваре 1793 года отрубили голову, равно как и ее супругу Людовику XVI.
* * *
Наполеоновские войны почти добили абсолютизм в Западной Европе, последним оплотом которого стала Российская империя. С этого момента масонские ложи повели свои атаки против правящего дома Романовых.
Задуманный элегантный и бескровный переворот, с переходом к конституционной монархии, долго и терпеливо готовившийся в России, провалился из-за чрезмерной секретности — молодое звено заговорщиков («декабристы») не знало своих непосредственных руководителей и с момента смерти Александра I действовало на собственный страх и риск. Декабрист П. Каховский, стреляя в генерала М.А. Милорадовича, понятия не имел, что стреляет в одного из руководителей заговора, специально прибывшего на Сенатскую, чтобы остановить преждевременно начавшееся выступление.
Тактическая ошибка эта имела для России тяжелейшие последствия — государство оказалось отброшенным на 40 лет назад, так как на престол взошел узколобый болван Николай I. Его нахрапистые действия на Кавказе привели к многолетней войне, с перерывами продолжающейся до сих пор, а попытка захвата черноморских проливов окончилась поражением в Крымской войне.
Наследовавший Николаю I его сын Александр II из инстинкта самосохранения ликвидировал крепостное право, однако дать государству конституцию не решился, чем подписал себе смертный приговор.
Любопытна тактика масонов, применявшаяся против Романовых в тот момент, — они играли двумя руками сразу. Расшатывая трон ударами извне — террористами-революционерами, они в то же время стремились создать у подножия этого трона команду из влиятельных лиц, которые смогли бы привести Россию к западноевропейскому «знаменателю».
Неспроста Швейцария (один из оплотов масонства) стала для русских революционеров родным домом. Они не просто там жили, их там готовили. Кто? Очень интересный вопрос.
Но готовили довольно своеобразно. Выехавший в Женеву революционер-радикал Сергей Нечаев, из Цюриха в Петропавловскую крепость был доставлен в 1872 году, по свидетельству очевидцев, «с нечеловеческим взглядом». Что сие означает? Очень просто — Нечаев овладел гипнозом (кто его обучил — неизвестно). Автор «Катехизиса революционера» прославился еще и тем, что, загипнотизировав всю тюремную охрану (исторический факт), организовал прямо из камеры Петропавловки покушение на Александра II и его семью (в расположенной неподалеку от крепости часовне), неудавшееся по чистой случайности. Впрочем, Александра II это не спасло.
Азаговоры и покушения не прекращались. Революционерам, окопавшимся в Западной Европе, противодействовала заграничная резидентура русской жандармерии, главой которой (со «ставкой» в Париже) в конце 90-х годов XIX столетия являлся Петр Иванович Рачковский. И вот этот серьезный человек, ни в какие «теории заговоров» не веривший, вдруг_в один прекрасный момент разразился статьей в российской прессе, направленной против ...масонских лож. С чего бы это глава политического сыска ударился вдруг в эзотерику? А с того, что обнаружил, неожиданно для себя, связь масонов и революционеров. Впрочем, какие там связи — масоны просто спонсировали и обучали всевозможных «народовольцев» и иже с ними.
В 1895 году в Париже агентура Рачковского обнаружила, что некий тип, журналист газеты «Новое время», выдавая себя за прибывшего с ревизией чиновника Министерства внутренних дел, собирает на главу загранрезидентуры компромат. Самозванца изобличили и привели к Рачковскому. Он пал на колени и представил более-менее правдоподобные объяснения своей «деятельности». Рачковский простил незадачливого журналиста, а позже дал рекомендацию, по которой того перевели на службу в Министерство внутренних дел. Звали молодого человека Иван Федорович Манасевич-Мануйлов.
А еще через некоторое время «некто» все-таки свалил Рачковского. И сделал это довольно оригинально. В конце XIX века в Питере объявился некий «провидец Филипп» — француз Низье Вашоль («спирит, предсказатель и врачеватель, знающий заговоры от сглазу и темных сил»), родом из Лиона. Короче — очередной гипнотизер. Кто его подослал и на кого конкретно он опирался в Санкт-Петербурге, доподлинно неизвестно, но втерся он в царскую семью очень быстро и прочно. Как? Загипнотизировал
Александру Федоровну и с этого момента Гессен стала послушным исполнителем его воли. Схема простадо гениальности: Филипп управляет Гессен, Гессен управляет Николаем II.
Так вот, этот самый «Филипп» вдруг ополчился на Рачковс-кого и «настучал» на него Александре Федоровне, а эта дуреха пожаловалась на главу загранрезидентуры министру внутренних дел Вячеславу Плеве. Тот вызвал Рачковского в Россию и уволил со службы без всяких объяснений.
Ложа удвоила усилия и все будто бы шло на лад: Россия, получив «на орехи» отЯпонии, лишилась великодержавного лоска, над нею потешался весь мир. Страну захлестнула революция — это давление «снизу». А сверху масон граф Сергей Юлиевич Витте тянул российский государственный паровоз к светлому демократическому будущему, поплевывая при этом с высокой колокольни на «ценные» указания монарха. Казалось, вот-вот Россию вытащат, вопреки ее бестолковому правителю, в лоно западной цивилизации.
Но опростоволосился и вынужден был уехать во Францию «провидец Филипп» — неофициальная «крыша» масонского предприятия, после чего монархисты «свалили» ненавистного им Витте. В 1904-м они же, через Евно Азефа, организовали убийство министра внутренних дел Плеве. Долго «рождавшаяся» Государственная Дума «простояла» всего два с небольшим месяца, после чего была распущена из-за угрозы, возникшей помещичьей собственности (проектаграрной реформы). Уволенного Рачковского военный диктатор Петербурга Дмитрий Трепов назначил руководителем политического управления департамента полиции.
Но Ложа не сдалась (она никогда не сдается). Из числа депутатов 1 -й Госдумы начала формироваться команда во главе с князем Г.Е. Львовым (практически все ее члены — масоны). Это те, кто в нужный момент сместят царя.
Министром внутренних дел (а позже и председателем Совета министров) стал Петр Столыпин. Столыпин не масон, в некоторых вопросах он серьезно мешал Ложе (так, с его подачи разогнали и 2-ю Думу), но являясь сторонником взглядов Витте в экономике, он поневоле становился «правильным» для Закулисья человеком.
Революционеры, призванные подтачивать трон извне, в это время из фанатиков-бомбистов стали превращаться в политически подкованных теоретиков. Пускай себе Романовы утешаются кажущейся благодатью после бури 1905—07 годов — они еще не ведают, какая буря грядет.
Но для окончательного развала и дискредитации (помните миссию Калиостро в Париже?) не хватает самой малости — очередного «святого» (нужна «неофициальная» крыша). «Святой» является аккурат в 1907-м и его появление было отнюдь не случайным.
«Распутинщина» явилась ярким проявлением распада и вырождения царского режима, всей правящей верхушки Российской империи» (Большая советская энциклопедия, том 21,1975, с. 478}.
Григорий Ефимович Новых (Распутин) был представлен царской семье еще одной темной личностью — Анастасией Николаевной, женой великого князя Николая Николаевича-младшего. Дочь черногорского князя Николая Негоша, в первом браке —> жена принца Юрия Лейхтенбергского, она была «на ножах» с царицей. Однако, просовывая 42-летнего «старца» во дворец, Анастасия действовала не напрямую, а через фаворитку Александры Федоровны — фрейлину Анну Вырубову. Тылы комбинации обеспечивал не кто иной, как бывший глава совета министров Витте.
«Большой опасностью является то обстоятельство, что этот «блаж-ка» (Распутин. — С.З.) спелся с Витте и жена Витте воспылала к нему любовью и доверием... Является это вследствие того, что Витте хочется снова получить власть, думает ее получить через «блажку». Но если они оба увидят, что один власти желаемой не получает, а другой увидит, что его поняли (то есть разоблачили. —