– Есть три вещи, на которые надо обратить внимание, выбирая часы, – сказала Ольга и выжидательно замолчала.
– Так какие же? Говорите скорее.
«Сам попросил», – отметила Калина.
– Раз вам интересно, я расскажу, – сказала Ольга с видом, будто ее долго уговаривали и вынудили это сделать. – Первое, на что надо обратить внимание, – собственная мануфактура или нет. Покупая часы за такие деньги, в первую очередь мы покупаем долгий и кропотливый труд высококлассных специалистов. Часы, произведенные на фабрике автоматами, никогда не будут столько стоить. В этих часах несколько сотен деталей. Каждая придумана и наделена задачей. Вот эти часы имеют двойной индикатор часового пояса. Такой индикатор может быть только у «Улисс Нардан». Ни у какого другого бренда. Это их изобретение. Покупая часы, произведенные от начала до конца на одной мануфактуре, вы покупаете вещь истинно ручного производства. У вас автомобиль. Не удивлюсь, если ручной сборки. Это часы ручного производства.
По мере того, как продолжалась презентация, стоимость часов в районе семнадцати тысяч долларов не казалась теперь заоблачной. Такие часы должны столько стоить.
– Берете? – прямо спросила Ольга, закончив презентацию. Она держала в белых перчатках часы, которые понравились Матвею, смотрела на них под разными углами, очевидно любовалась часами. – А?
– М-м-м, – начал было Матвей.
– А можно мне вопрос? Я не против покупки, но все же мне не дает покоя одна мысль. Поймите меня правильно. Мне нравятся часы. Я хочу, чтобы Матвей их купил. Я буду рада видеть эти часы на его руке и все такое, – сказала Калина.
– Конечно, спрашивайте.
– А почему нельзя купить реплику? Я не специалист и для меня, как мне кажется, я знаю, что ошибаюсь, они не отличимы.
– Точно! Не отличимы, – неожиданно согласилась Ольга. – Только специалист или опытный покупатель смогут отличить. И то, если возьмут в руки. Но тут дело совсем не в этом. Как бы сказать. Знаете… Скажу прямо. Обмануть можно почти всех вокруг. Но сам мужчина будет знать, что у него на руке подделка и он обманщик. Еще сильнее он будет опасаться, что его обман может быть раскрыт. Знаете, эти мальчишки начнут баловаться. «А я снял часы с руки, и ты сними. А дай посмотреть…» И что потом делать, когда партнеры по бизнесу узнают, что на руке поделка? Риск настолько велик, что путные мужчины не покупают подделок. А непутевых нам и не жалко, – улыбаясь, закончила Ольга.
– Это как если мужчина, – начал Матвей, – хочет произвести впечатление и выходит в свет с девушкой из эскорта. И выдает ее за свою подружку. Только среди присутствующих мужчин может оказаться тот, который раньше с нею был.
– И тот, кто раньше с нею был, он мне грубил, он мне грозил, а я все помню, я был не пьяный, – пропела Ольга.
– За восемь бед – один ответ. В тюрьме есть тоже лазарет, – продолжил Матвей. – Ладно, покупаю. Можно оплатить по карте?
Пока Ольга оформляла покупку, Матвей достал визитку и положил на стол. На визитке было написано «Углов» и номер телефона.
– Президент?
– Да. У меня к вам, Ольга, есть разговор. Вам понравятся мои слова.
– Продавать?
– Продавать.
– Что? – Ольга окинула взглядом магазин, давая понять, что продавать что-то менее прекрасное ей будет не с руки.
– Компании, бизнесы. Вам понравятся слова, которые я вам наедине скажу.
– Так и будет, – добавила Калина.
– Послезавтра, – сказала Ольга.
– Буду ждать.
Матвей и Калина вышли из магазина и направились в кафе. В красивом пакете лежали новенькие часики Матвея.
– Матвей, в магазине у Аллы ты сказал, что она кормит дохлую птицу.
– Было дело.
– Что ты имел в виду?
– Да, ерунда, не бери в голову.
Ольга позвонила, и они встретились в ресторане «Простор». Матвей рассказал, в чем состоит его бизнес. Покупать недоделанные компании. Матвей привел несколько примеров, и Ольга тут же поняла, что он имеет в виду. Покупать недоделанные, доделывать. Доделывать и продавать. Продавать картинку. Продавать дорого. И получать премию с каждой сделки.
Матвей предложил Ольге поехать с ним на техническое открытие ресторана, который появился на месте прежнего «Шалмана». Уже в машине Матвей рассказал, что тут было, как проходили переговоры. Как создавался проект ресторана, и как набирались сотрудники. Сегодня Матвею предстояло дать старт. За два-три дня коллектив приспособится к залу, к оборудованию, и двери ресторана будут открыты для посетителей. На 23 февраля тут будет шумная презентация и официальный старт проекта.
Ресторан было не узнать. Чистая территория. Покрашенные стены. Заменены окна. Окна теперь стали почти во всю стену, и с улицы можно было разглядеть, что там внутри. Матвей припарковал свой серебристый Mercedes-Benz CLK AMG. От дверей ресторана к нему направился, по виду, охранник заведения.
– Не положено. Переставьте машину, пожалуйста.
– Че так? – уточнил Матвей.
Ольга удивилась легкости, с которой Матвей мог перейти из одной роли в другую.
– Не положено.
– Так ведь это парковка?
– Для клиентов ресторана «ДАО Шалман».
– Я клиент вашего ресторана.
– Ресторан не работает.
– То есть у ресторана сейчас нет клиентов?
– Не положено.
Из ресторана вышел и быстро приближался к Матвею и охраннику мужчина в униформе палача.
– Олежек, я тебя предупреждал. Это Матвей Романович, ему можно, вот его персональное место парковочное.
– Константин Викторович, никаких блатных мест парковки. Убрать конус. Олежек, метнулся, – распорядился Матвей.
– Да, извините, все сделаем.
– Почему охранник не разрешает парковаться?
– Мы хотели как лучше, – начал Константин Викторович, администратор ресторана «ДАО Шалман». – Чтобы гостям было где парковаться.
– Лучше у вас не получилось. Пока здесь не стоит знак «Парковка для посетителей ресторана», охранник не должен подходить и указывать людям, что можно, а что нельзя. Его застрелят, а нам новую униформу шить.
Матвей посмотрел на охранника.
– Ты ведь не хочешь, чтобы мы шили новую униформу?
– Нет. Я и не хочу быть застреленным, так-то.
– Глянь-ка, с юмором. Ладно, – посмотрел на Константина Викторовича, – раз он с юмором, то пока не увольняйте.
– Матвей Романович, – охранник почти с жалобным видом посмотрел в спину уже уходящему Матвею.
– Заткнись ты, – прошипел Константин Викторович.
– Ну.
– Не увольняйте. Я только из-за вас здесь хочу работать.
Матвей развернулся к охраннику.
– Что еще за история?
– Мне про вас моя сестра рассказывала много. Я с вами давно заочно знаком. И мечтал работать под вашим началом. Не увольняйте. Я вас другим представлял. Не узнал. Извините.
– Сестра?
– Вы ее не помните, наверное. Илона.
– Из «Простора»?
– Да.
– Как же не помню! Очень хорошо помню. Спасибо ей за истории. Пойдем, послушаешь, как надо работать, чтобы не выгнали и не убили, – Матвей дотянулся и похлопал по плечу Олежека.
Константин Викторович уже стоял у дверей ресторана и был готов открыть их.
– Так, коллеги, размещайтесь, где кому удобно, не скоро у вас будет возможность посидеть в клиентском зале ресторана. Как вам тут нравится?
Публика одобрительно загудела.
– Меня зовут Матвей. Посмотрите на меня хорошенько. Вот так выглядит ваш кошмар. Я выступаю перед вами один раз и рассказываю, как надо работать. Считаю, что все способны понять меня с первого раза. Если кто не понял, то это его выбор бороться со мной. Бороться со мной у вас не получится. Вы только соберетесь выйти на ринг, подраться со мной, глядь – а ринга нет, униформы нет, трудовая книжка на руках, и там написано «свободен». Есть у кого сомнения?
Публика молчала.
– Правильно поняли. Для меня этот ресторан – бизнес. Это не место, где я хочу состариться. Это не место, где я хочу ужинать. Это не место, где я хочу объясняться в любви. Для меня это – денежный станок. Как отличить хороший денежный станок от плохого?
– Хороший печатает деньги, – сказал Олежек на правах старого знакомого. Константин Викторович одернул его. Но Олежек считал, что он имеет право отвечать на поставленные вопросы.
– Верно. Что делать, если станок перестал печатать деньги?
– Ремонтировать, – ответила рыженькая девушка из зала.
– Ремонтировать, верно. А если я открываю кожух и вижу, что одна шестеренка слетела с катушек, что делать?
– Заменить шестеренку, – продолжила верно отвечать рыженькая.
– Этот ресторан для меня – станок для печатания денег. И он будет их печатать. Для меня и для вас. Без вариантов. Меньше чем через полгода ресторан будет продан другому владельцу, и вы продолжите работать как ни в чем не бывало. Мы на полученные деньги купим другой убогий ресторан и снова сделаем конфетку. Кто-нибудь из вас бывал в этом «Шалмане» до реконструкции?
Публика молчала.
– Это хорошо. Тут был «Шалман».
– Так и теперь «Шалман». Ничего не изменилось? – спросил парень в поварском колпаке.
– Сейчас поговорим об этом. Я хочу, чтобы вы точно понимали мою логику. Тогда у нас будет полное взаимопонимание. Вот повар встрял, и мне надо начать заново, чтобы вы мысль уловили.
Парень в поварском колпаке показал жестами: «Молчу-молчу».
– Ресторан – станок для печатания денег. Не профсоюз. Не тусовка. Даже не место работы. Станок для печатания денег. Но на чем этот станок работает?
Матвей сделал знак, что не ждет ответов. Не надо отвечать, слушайте дальше.
– Этот станок работает на вкусном свежем мясе. Которое приготовлено на открытом огне… – Матвей показал в центр зала, где подковой были размещены плиты, мангалы, жаровни. – Вот здесь наши повара готовят вкуснейшее мясо, и наши улыбчивые официанты разносят мясо гостям. Через неделю город будет знать, что здесь лучшее мясо. Свежее. Приготовленное у тебя на виду. Приготовленное и поданное атмосферно, с юмором, с шутками и историями. Станок для печатания денег работает на свежем мясе, приготовленном на виду, приготовленном с душой и настроением, поданном быстро и доброжелательно. Вроде, все просто. Чтобы вы знали. У вас есть опыт предыдущей работы. Есть рестораны, денежная машина которых работает на обмане гостей. В других денежная машина работает на хитрых молекулярных технологиях. У нас просто мясо и просто огонь. И талантливые повара, которые не загубят ни то, ни другое.