– Можно вопрос?
– Конечно, у нас ведь беседа.
– Если ваши сотрудники разбираются в продажах, то чего же они в тупике?
– Это верно. Знать продажи – одно. Уметь продавать – второе. А еще есть фарт. Вот фартовый ты, и никто не может понять, почему так. Есть у меня сотрудники, как ты говоришь, – профессора в продажах, академики в переговорах. Не теоретики, заметь! Практики. Большие контракты за плечами. Но вот с этим клиентом не фартит нам. Мы бы, может, к тебе и не пришли. Так, наблюдали бы со стороны, как работаешь. Как открываешь для себя премудрости продаж, которые мы уже знаем. Ты в продажах двести семьдесят дней, а мы семьдесят два года. Но вот теперь ты нужен нам.
– Кому конкретно?
– Родине, офицер запаса. Родине.
– Это вербовка? Или как это называется?
– По правилам, которым мы подчиняемся, ты будешь призван на действительную службу. Это необходимо в связи с государственной тайной.
– Какие на меня будут наложены ограничения? Чего мне больше нельзя будет делать?
– Все будет как прежде. Ты даже место работы менять не будешь. Просто некоторое время будешь уделять нашему проекту. Смотри, вон твоя Калина в гости приехала. Позови ее сюда. Познакомь нас.
– Уверены, что это надо?
– Спасибо скажешь.
Матвей, мало что понимая, пошел навстречу Калине и вместе с ней вернулся к столику, за которым сидел Алексей Алексеевич.
– Калина, это Алексей Алексеевич. Работу предлагает интересную. Это Калина, моя хорошая знакомая.
– Калина. Нам троим предстоит очень непростой разговор. Прошу вас набраться терпения. Уверяю вас, в итоге вы будете мне оба благодарны.
Калина с тревогой посмотрела на Матвея. Матвей непонимающе пожал плечами.
– Объясните. И какое отношение к нашему разговору имеет Калина?
– Сейчас. Не спешите. Вы эти узлы запутывали не один год, а мне за минуту все распутать предлагаете.
К столику подошла рыженькая официантка Маруся и спросила, не желают ли гости чего-нибудь. Матвей посмотрел на Марусю.
– Маруся, проследите, чтобы к столику никто не подходил из сотрудников.
– Хорошо, – растеряно и немного обиженно сказала Маруся.
– Калина, извините, за то, что я сейчас скажу, – начал Алексей Алексеевич.
Матвей взял руку Калины в свою.
– Я хочу, чтобы вы знали, что сейчас сильно рискуете, – сказал Матвей.
– Матвей Романович, я ваш сторонник. Ваш и Калины. Матвей, ты знаешь, почему Калина не садится за руль?
Матвей посмотрел на Калину, в глазах Калины стояли слезы. На лице было «извини».
– Меня это не интересует. Мне достаточно знать, что она этого не хочет. В чем дело, Алексей Алексеевич?! Говорите прямо!
– Год Калина живет с мыслью, что сбила насмерть пешехода и скрылась с места аварии.
Калина закрыла лицо руками. Заплакала. Матвей обнял ее. Матвею стало понятно нежелание Калины садиться за руль.
– Все это время Калина ошибалась.
Калина подняла лицо на Алексея Алексеевича: «Что?!»
– Точнее, ее обманывали.
– Кто?!! – воскликнул Матвей.
– Тот человек, которого вы, Матвей Романович, пальцем не тронете.
– Кто?
– Влад, – тихо сказала Калина.
Матвей вскочил со стула.
– Теперь, когда известно главное, что Калина не была виновата в этом преступлении, давайте обсудим все спокойно.
Матвей сел, и выглядел он угрожающе. Калина не могла поверить словам Алексея Алексеевича.
– Откуда вы знаете, что женщина выжила? Влад показывал мне могилу.
– Я встречался с ней вчера. Она прекрасно себя чувствует. Давно забыла про ушибы, которые вы ей все же причинили. Влад. Владислав Кириллович Точилин, известного года рождения, желая жениться на Калине Юрьевне Журавлевой, известного года рождения, воспользовавшись случаем, ввел в заблуждение гражданку Журавлеву. Однако знакомство гражданки Журавлевой с гражданином Угловым Матвеем Романовичем усложнило реализацию планов известного гражданина.
– Ведь это преступление? – возбужденно спросил Матвей.
– Матвей Романович. Мы не правоохранительные органы и не прокуратура. Мы по другому, более военному ведомству. И я очень вас прошу еще чуть-чуть потерпеть и сохранить все, что вы только что узнали, в тайне.
– Почему? – спросил Матвей.
– В интересах нашего дела.
– Зачем же вы сказали? – Матвей искренне не понимал.
– Мог ли я сделать для вас, Матвей Романович, лучший подарок ко Дню защитника?
– Для вас это сделка? – в голосе Матвея было возмущение.
– Не обижайтесь. И, если хотите знать, все на свете – сделка, и вы избранник судьбы. Конечно, я хотел, чтобы вы были на нашей стороне. Мы стали вас изучать. Узнали про семью. Но там и без нас все нормально. Узнали про ваш спор, пари. Но тут вы и без нас справились.
– Как же, справился! И вы тут еще со своими предложениями!
– Не обижайтесь, Матвей Романович. Лучше так подумайте. Вот если бы вы не были нам интересны, то мы бы не стали изучать вашу жизнь и ваше окружение. Тогда мы бы не узнали о Калине. Не узнали о Калине, не узнали бы и про обман. Посмотрите вокруг. Посмотрите, сколько людей, которые нужны только себе и своим близким. Кто за них заступится?
– Сколько мы должны молчать и притворяться? – спросил Матвей, крепко обнимая счастливую Калину. Матвей никогда прежде не видел Калину такой счастливой. Никогда прежде он не хотел остаться с ней наедине так сильно. Теперь, только теперь ему стало понятно поведение Калины. Это не было капризами, как он думал!
– Так вышло, что Влад работает над программой, которая представляет интерес. Мы не вправе сейчас создавать стресс для него.
– Стресс! А что он сделал с Калиной? Это как? Понять и простить?
– Считайте, что красота Калины затмила его сознание, и его ум помрачился. Это-то вы можете понять?
– Но не простить.
– Матвей Романович, Калина, это чрезвычайно важно. Не дайте ему понять, что вам известна правда. Мы не можем точно просчитать его поведение. Он может навредить делу, себе, пострадавшей. Черт его знает, что он выкинет. Живите, как знаете, но не дайте ему понять. Вы ведь и раньше встречались и дружили. Ну так и дружите дальше. Когда Влад закончит работу и программа будет готова, тогда и придет время вскрыть карты. Но, Матвей! Никакого насилия. Кто виноват, что такой талантливый программист оказался подлецом?
– Я понял, – сказал Матвей.
– Дай слово.
– Клянусь!
– Хорошо.
– Алексей Алексеевич, если все это – сделка, то чем я вам обязан?
– Помоги нам с клиентом, про которого я говорил, и все. Мы будем квиты. Про премию за заключение сделки, я считаю, неуместно говорить. Но ты и премию получишь.
Матвей посмотрел на Калину. Калина влюбленно смотрела в глаза Матвея, не скрывала больше своих чувств.
– Соглашайся, Матвей.
– Это ваш тайный союзник? – улыбаясь и показывая на Калину, спросил Матвей у Алексея Алексеевича.
– Нам повезло, что так вышло. Давайте, Матвей Романович, не будем откладывать и завтра с утра в ресторане «Простор» встретимся, – Алексей Алексеевич направился к выходу.
– Я люблю тебя, – сказал Матвей вслух то, что миллион раз говорил в душе.
– Я люблю тебя, – ответила Калина.
Они поцеловались.
– Кх-м, Матвей. У нас на кухне проблема, – Егор, шеф-повар ресторана, стоял рядом со столом. – Прошу прощения, конечно, но вот, смотрите сами.
– Матвей, любимый, я пойду. Дай мне время все понять. Люблю тебя.
Матвей проводил Калину до такси, нашел Ольгу на мойке.
– Пойдем, у нас есть дела поважнее.
Матвей и Ольга приехали в пустой офис.
– Я не могу тебе всего сказать. Отчасти потому что не все знаю сам. Но с завтрашнего дня я занимаюсь другим проектом. Все договоренности в силе. Все, как планировали. Но с одной оговоркой. Переговоры ты будешь проводить сама. Без меня. Нет времени передавать опыт, и, надеюсь, ты выплывешь. Я все время буду на связи. Надеюсь. Тебе помогут. Во-первых, команда уже знает, что и как надо делать. Во-вторых, есть дядя Саша, который кровно заинтересован в успехе. Это его бизнес. У меня доля малая. В-третьих, план по предприятиям на покупку на два-три месяца есть, надо просто идти по этому плану.
– Я таких переговоров не проводила.
– Никто не рождался готовым. Я верю, что у тебя получится. Знаешь историю про продавцов-невидимок?
– Нет.
– Вот ты пройдешь сейчас по торговому центру и, скорее всего, ни одного продавца не запомнишь, ни на одного не обратишь внимания. А если на кого обратишь внимание, так это потому, что он тебя чем-то задел и разозлил. Так?
– Близко к правде.
– Вот. Это и есть продавцы-невидимки. А есть продавцы, как солнышко среди ночи светит, и его нельзя не заметить.
– Солнышко среди ночи светить не может. Если оно светит, это день.
– Ну хорошо. Ночь, улица, фонарь. Фонарь среди ночи можно не заметить? Если он светит.
– Нет, фонарь не заметить нельзя.
– Вот, когда встречаешь настоящего продавца, то замечаешь его и обращаешь внимание. Потому что он один в ночи. Встречаешь и тут же думаешь, а чего такой хороший продавец не на меня работает? И приглашаешь его к себе.
– Со мной так было?
– Да, так. Сейчас не об этом. Сейчас о том, что ты уже хороша. Ты уже фонарь. Из тебя солнышко сделать – один месяц, но у меня его забрали. Враги. Или друзья. Друзья, скорее. Поэтому у нас есть день, вечер и ночь, чтобы все тебе рассказать. Есть диктофон и блокнот? Давай, записывай. Информации будет много.
– Готова.
– Самое главное. Бизнес – это такая хрень, которая должна приносить деньги владельцу. Вроде все просто, но нам никакого времени не хватит обсудить в деталях. Поэтому мы говорим только про законный бизнес. То есть это такая хрень, которая действует в рамках закона и приносит деньги владельцу. Но дело сложнее. Бизнес – это такая хрень, которая создает пользу для покупателей, работает законно и все равно приносит прибыль владельцу. Это тоже не все. Бизнес – это такая хрень, которая создает пользу для покупателя, работает законно, создает конкурентоспособные рабочие места и, несмотря ни на что, приносит прибыль. Когда мы приходим в компанию, мы можем увидеть одну из трех проблем. А. Они работают не вполне законно. Мы разворачиваемся и уходим. Покупать такую компанию нет смысла. Разгребать чужие проблемы нам не надо. Б. Мы приходим и видим, что они создают ничтожную ценность для своих клиентов.