– Да, изымите их, отправьте в офис. Если кто будет спрашивать, так и скажите, записи у меня.
– Будет сделано. Что-нибудь еще? Может, сопроводить вас? Как вы поедете с одной рукой?
– Спасибо. Занимайтесь рестораном. Проконтролируйте, чтобы Маруся в фартуке работала. Я этот заберу.
Матвей вышел из ресторана. Олежек, охранник ресторана «ДАО Шалман» сделал шаг в сторону Матвея. Матвей кивнул: «Да, можно, говори».
– Матвей Романович, я на улице был в этот момент. Когда заскочил, вы уже все сами сделали. Сильно руку поранили? Никто к вашей машине не подходил. Я внимательно наблюдал. Собственно из-за этого не смог помочь вам в ресторане. Маруся говорит, вы его с одного удара срубили под корень. Еле очухался.
– А чего ты такой радостный, я не пойму? – спросил Матвей.
– Так как же! Вы такой! Я думал. А вы настоящий. С одного удара срубил. Он конь здоровый. Шел шатался. Машина его ждала. Я номер записал. Все Викторовичу передам. Можно я вас обниму?
– Ты это, давай без нежностей, Олежек! Держи себя в руках!
– Вы такой! Я всем скажу.
– Ну, лучше, если ты говорить будешь мало, – Матвей открыл свой автомобиль, сел. Взялся рукой, забинтованной фартуком, за руль.
– Может, перебинтовать? Я быстро сбегаю. У нас аптечка. Нашатырный спирт.
– А нашатырь тут при чем?
– Я так. К слову.
– Все. Давай, до встречи. Все номера машин через Константина Викторовича пришли. И молчи больше, тебе молчать идет.
Матвей понимал, что он слегка перегнул палку. Надеялся, что слегка. Но челюсть Архимеда, тьфу, Аристарха могла выйти боком. Сейчас надо было понять, что за документы в папке, что за люди, чего хотят. То, что Калина у них в заложниках, существенно осложняло дело. Они не могли причинить ей вред. Матвей искренне надеялся на это и надеялся, что они не будут на Калине вымещать травму, которую получил Аристарх. Матвей снова перевел дух. Он вспомнил, как испугался. Испугался? Он вспомнил чувство, когда он думал, что Аристарх отдал Богу душу. Нет, не испугался. В тот момент перед Матвеем магическим образом открылось возможное будущее: арест, следствие, срок. И была в этом видении ужасная обреченность. Но это возможное будущее схлопнулось, когда Леня все же разобрался: жив Архимед, тьфу, Аристарх жив, ну и хорошо. Матвей удивлялся себе, он с удовольствием вспоминал этот животный удар. Ничего там не было человеческого. Животное внутри Матвея отреагировало на угрозу. И оно все знало. Как быть. Куда бить. Матвей находился в том самом состоянии, в котором он продавал. Его переключатель был в положении «Продавец», а регулятор мощности был выставлен на максимум. «Стало быть, мой „Продавец“ и на такое способен. Я – нет, он – да. На что еще он способен? Поединок даже не начинался». Матвей избил гонца. Ему было стыдно за это. Но гонец сказал, что дело можно иметь с ним. Гонца за язык никто не тянул. Сам взял на себя роль главного. И, конечно, он не должен был улыбаться, когда Калина говорила, что она в заложниках. Точнее, она сказала… она сказала: «Сделай, как они скажут». «Так, какой у нее был голос? Он был спокойным. Но Калина умеет владеть собой…»
Матвей приехал к ресторану «Простор». Припарковался. Ведь дяде Саше можно доверять? Матвей вошел в ресторан. Администратор взял верхнюю одежду и показал на дверь отдельного кабинета. Матвей открыл дверь и вошел. В кабинете были дядя Саша и Алексей Алексеевич.
– Боже! Боже! Мати! Ты живой, мой мальчик, это невероятно! Что делают эти люди, скажи мне? Разве можно с такими людьми иметь дело?! Я тебя умоляю, скажи мне, что случилось. Тебе нужен доктор? Илона, детка, доктора позови.
Дверь в отдельный кабинет ресторана открыл Иса, администратор ресторана.
– Иса, доктора позови. Пусть возьмет все хирургическое, что у него есть.
– И успокоительное для дяди Саши, – сказал Матвей, усаживаясь.
– Мне позвонили. Я так переживал. Что случилось?!
– Александр Александрович, дайте сказать Матвею.
– Я вас умоляю, мои нервы. Скажите что-нибудь!
– Так дайте мне сказать, дядя Саша, дайте тишины!
– Мати, ты с Одессы, я знал это, мой мальчик.
– Итак. Несколько дней искал со мной встречи какой-то человек. Приходил в «Шалман» и спрашивал меня. Константин Викторович пытался понять, кто он, что он, по какому вопросу. Тот дал слово, что он не продает посуду, оборудование и продукты. Константин Викторович с моего согласия дал этому человеку мой телефон. Но я так думаю, что телефон у них всегда был. Это они так бдительность усыпляли, что ли, не знаю. Сегодня он позвонил в обед. Предложил встретиться. Говорит по-деловому. Опытный. Я даже заволновался в один момент, он мог меня переиграть. Потом дрогнул на теме, что он всего лишь посыльный, а главный другой. Он сказал, что в этих документах сказано, что ресторан не наш, а их. Что в документах, пока не знаю. В самый ответственный момент позвонила Калина, которая четыре дня отсутствует на работе и дома. Сказала: «Со мной все хорошо. Сделай, как они скажут» и отключилась. Этот курьер возьми и улыбнись, типа победитель. Дальше у меня какой-то рефлекс сработал, и я ему в челюсть двинул. Прямо за столом в «Шалмане». Видимо, аура там такая. Мужик опрокинулся со стулом. Башкой двинулся крепко. На затылке ссадина до крови. Несколько минут. Может, минуту, может, две был в отключке. Я в какой-то момент уже со свободой простился. Но ожил. Сказал, что старшие у меня за спиной сидели. Сейчас будут портреты их. Машина известна. Номер записал. Они ушли после моего удара. Но думаю, они знают, что Аристарх жив. Аристарх очухался, сказал, что претензий к заведению и ко мне у него нет, и уехал. Его ждала машина. Номер сейчас пришлют. Вот такие дела.
– Так не вовремя… – покачав головой, сказал Александр Александрович.
– Давайте посмотрим документы и решим, что делать и с кем.
– Конечно, посмотрим. Один вопрос, Матвей, только не бей, пожалуйста, меня…
На словах «только не бей, пожалуйста, меня» вошли сначала Илона и за ней мужчина в белом халате. Илона, округлив глаза, посмотрела на Матвея. Он собирался бить Александра Александровича?
– Илона, не делай далеко идущих и ошибочных выводов по обрывкам фраз.
Илона шумно выдохнула и улыбнулась.
– Кто больной?
– Больных нема, только раненные, – сказал Матвей, протягивая руку как была, в белом окровавленном фартуке Маруси.
– Пока у раненого есть силы шутить, можно экономить спирт и обезболивающие, – сказал доктор и занялся рукой.
Матвей повернулся к Алексею Алексеевичу.
– Матвей, не сердитесь. Я должен спросить. Доктор, держите его крепко. Матвей, вы Калине полностью доверяете?
– Алексей Алексеевич, вы не обижайтесь. Но ей я доверяю больше, чем вам. Я вот вас-то вообще не знаю.
– Это да, это понятно. А, вы только не сердитесь, Матвей, почему вы ей доверяете? Чтобы вам, Матвей, было проще, можете время от времени обращаться ко мне «товарищ генерал-лейтенант». Да.
– Товарищ генерал, Я Калину видел в таких состояниях, когда лгать нельзя. Ну невозможно в этом состоянии обманывать! И она говорила о нашем совместном будущем.
– Это что-то вроде того, что роженица кричит «мама» на родном языке?
– Да ну вас, товарищ генерал.
– Генерал-лейтенант. Это существенно.
– Мати, не бейте старика. Просто скажите, а вдруг?! Знаете, что может быть, если человек решит, что ему лучше с другим? Поверьте моим сединам! Каждая седая волосина – это разочарование в том, кого я любил и кому доверял. Осталась на всей моей голове одна черная как смоль волосина – это вы, Матвей. Но подумайте, могла ваша Калина предать вас? Только, умоляю, не бейте, я не переживу.
На словах «только, умоляю, не бейте, я не переживу» в кабинет вошла Илона с напитками для присутствующих.
– Эта фраза вырвана из другого контекста, – сказал Матвей.
Илона смешно закатила глаза.
– Через час от вашего контекста такими темпами одни лоскутки останутся. Там машина с милицейскими сотрудниками остановилась у ресторана. Пока никто не выходит. Какие будут указания на счет милицейских?
Присутствующие переглянулись.
– Будут спрашивать кого-то из присутствующих – проведите сюда. Если будут задавать мутные вопросы – давайте мутные ответы, – сказал генерал.
– Уже, – сказал Илона и вышла.
В документах ничего особенного не было. Справки о земле. Справки о ничтожности заключенного договора. С этим можно идти в суд и судиться следующие сорок девять лет. Рейдерский захват? Так не делается. Шантаж за девчонку? Ну, взяли бы деньгами, зачем им ресторан? Утюг решил молодость вспомнить? Тоже не подходит пазлик. Все терялись в догадках, и обсуждение сникло.
– Надо ждать их следующего хода. Калина не отвечает. Выключен или вне зоны действия сети.
– Понятно. Напиши ее номер. Попробую подключить парней. Матвей, если они вышли на тебя, значит они не знают про дядю Сашу. Значит, не местные. Не знаю. На ум приходит: хотели напугать на миллион, потом согласиться на сотку и с достоинством удалиться. Тот факт, что Калина у них, путает все карты. Если они залетные, то откуда им знать про Калину. Пасли они тебя, что ли? Ну хорошо, Калина. Зачем шантажировать и рестораном, и Калиной? Не понятно и не правильно это.
– Забыл сказать… – начал Матвей, и дверь открылась. На пороге кабинета стояли два офицера милиции. Матвей повернулся к генералу и добавил: – Она с Владом пропала, одновременно.
– Разберемся, – сказал майор, усаживаясь на свободный стул. – Кто пропал, когда пропал. Откуда у вас, молодой человек, телесные повреждения, характерные для хулиганства, сопряженного с нанесением телесных повреждений средней тяжести?
– Майор, давай сначала и с соблюдением процессуальных норм, – Алексей Алексеевич показал майору удостоверение.
– Сигнал поступил, товарищ генерал.
– Лейтенант.
– Извините. Сигнал поступил, товарищ генерал-лейтенант.
– Заявление от потерпевшего есть?