ВАСИЛИЙ ГОЛЫШКИНБОЛЬШАЯ ПОЧИНКАПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ
О СЕБЕ САМОМ
Мой дорогой читатель!
Я родился всего за год до Великой Октябрьской революции. С тех пор много воды утекло в реке моего детства — Снежке. Много разного — доброго и хорошего — произошло в моей жизни. И самое, самое памятное с детства — я стал одним из первых пионеров на родной Брянщине. Да как повязал красный галстук, так с ним никогда и не расставался. Вступил в комсомол, но все равно остался с пионерами: работал вожатым. Стал коммунистом, но не покинул рядов юных ленинцев. Остался среди них, работая в пионерской печати.
И только раз пришлось мне покинуть ряды родной организации пионеров. Уважительной причиной, заставившей меня это сделать, была война. Но и на войне мысленно я считал себя причастным к пионерии. Особенно, когда ходил в разведку: пригодилась давняя следопытская наука, которую я, пионер, участник всех военных игр, прошел в брянском лесном краю.
Окончилась война, и снова — здравствуй, пионерия! Опять — пионерская газета, пионерское радио. Я пишу для ребят в красных галстуках заметки, очерки, сказки, рассказы, повести. Потом это становится главным делом моей жизни, а главной темой творчества — жизнь, дела, приключения ребят.
Однажды у меня спросили, на какой улице я прописан. Я ответил:
— На Пионерской.
И это была не только шутка. Это была счастливая правда. На улице Пионерской написаны и этой улице посвящены мои книги «Как началась весна» — целинные были, «Улица становится нашей» — летопись приключений одного отряда в зоне пионерского действия, «Веселый улей» — путешествие автора в чудесную страну Пионерию, «Сухарики», «Яблоки», «Солнечные часы» — маленькие рассказы для самых маленьких, «Красные следопыты» — книга повестей, рассказов и, наконец, вот эта книга — «Большая починка».
Итак, ты за книгу, мой юный читатель, а я — в страну Пионерию за новыми книгами для тебя.
АВТОР
ПОВЕСТИ
ОПЕРАЦИЯ «С»
«Ура»… Мишка Онуфриев, уличная кличка «толстый», бежал домой, ничего не видя и ничего не слыша, кроме своего собственного голоса: «Ура… ура… ура…»
Внимательный читатель заметил, наверное, то, что «ура» мы взяли в кавычки, а не дали как прямую речь. Дело в том, что Мишка-толстый, человек в высшей степени застенчивый, ни за что на свете не посмел бы выразить свои чувства вслух. Он кричал «ура» про себя, радуясь тому, что его сегодня выбрали вожатым звена.
Только тот, кто носил это звание, способен понять состояние Мишки-толстого. Был Мишка пионер как пионер. Скомандуют «становись» — спешит в строй. Скомандуют «шагом марш» — идет, куда пошлют: железо собирать, бумагу…
И вдруг, как в колесе обозрения, Мишка-толстый наверху, а все — там, внизу. Он им сверху:
— Будьте готовы!
А они ему снизу:
— Всегда готовы!
От такой «высоты» хоть у кого голова закружится. Закружилась и у Мишки-толстого. Вожатый звена… Хозяин десятидворки…
Мишка остановился, чтобы перевести дух, и задиристо, как петух, огляделся. Вот она, родная Ленинская, место действия его будущих подвигов. Крыши, горящие на солнце разноцветными красками, нарядные крылечки, палисадники в пламени осенних цветов, березки, роняющие на землю медные копейки листвы. Красивая во все времена года, Ленинская под осень становилась особенно красивой и нарядной.
Но не эти, веселые, а другие, тревожные краски виделись Мишке. Картины, одна фантастичней другой, проносились перед его мысленным взором. Ночь. Дом в пламени. И он, Мишка, спешащий во главе звена к месту происшествия. Суетятся пожарные, плачет, заламывая руки, женщина. Ясно, в доме кто-то есть. Мишка-вожатый останавливает звено и любуется своим юным воинством. Прикажет он, и любой, не задумываясь, сиганет в огонь. Но не такой Мишка командир, чтобы рисковать другими. Он сам…
Мишка-толстый расталкивает пожарных, бросается в огонь и… И одна картина сменяет другую. Та же улица, тот же дом, только стихия иная. Дом с головой ушел под воду: наводнение! Мишка-вожатый тут как тут. Во главе звена. На плоту подплывает к печной трубе и прислушивается. Так и есть, в доме люди. Пионеры умоляюще смотрят на своего вожатого. Но нет, нет и нет… Мишка не хочет рисковать другими. Он сам…
Вожатый Мишка ныряет в воду и… И в это время вполне реальная картина открывается его взору. Он видит, как два пионера из чужой зоны волокут по земле цинковый бак — «железную копилку», в которую пионеры его десятидворки собирают цветной металлический лом. Мишку охватывает негодование. Случись это вчера, до того, как Мишку-толстого выбрали звеньевым, он бы, конечно, тоже «задал» похитителям, ну, пристыдил бы их, что ли, отругал, попытался бы уговорить вернуть «копилку» на место, а в случае чего — побежал бы и сообщил о случившемся вожатому, но не более того. Да, именно так скорее всего он и поступил бы вчера. Вчера, но не сегодня. Сегодня он уже не тот, каким был вчера, — вожатый! Ответственный за все и за всех.
Мишка коршуном налетел на похитителей.
— Эй, — крикнул он, — куда?
— В свою зону, — ответил первый пионер.
— У вас все равно без дела, — вступил второй, — а мы на ракету для космонавтов…
— Как это без дела? — заартачился Мишка-толстый. — Мы тоже… на эту… эту…
— Ракету, — передразнил первый пионер.
Мишка-толстый вспыхнул. Насмешки всегда задевали его за живое. Но так как ему никогда не удавалось отбрить обидчика острым словом, то он предпочитал решать споры иным способом: засучивал рукава.
— А, — крикнул он, — вы еще разговаривать!
Мальчишек было двое, Мишка-толстый один. Силы при Мишкиной трусоватости явно неравные. Но это была мера вчерашнего дня. Сегодня, после выборов звеньевым, с ним произошло еще одно чудесное превращение — он вдруг почувствовал себя сильнее и смелее.
Свирепость Мишки-толстого испугала мальчишек, и они убежали, бросив «копилку».
Мишка-толстый зацепил бак школьным ремнем и, перекинув ремень через плечо, потащил «копилку» на прежнее место. Тащил и фантазировал.
…Раннее утро. Космодром. Солнце щурится из-за горизонта на гигантскую свечу-ракету. В блиндаже Мишка-толстый во главе звена. Вот-вот последует команда, и тысячи тонн металла, собранного Мишкиным звеном, улетят в космос.
«Пуск!» — звучит команда, и одна картина сменяет другую.
Справа лес и слева лес. По рельсам среди леса мчится чудо-машина — электровоз. В кабине машины — Мишка-толстый во главе звена. Затаив дыхание, слушает, как тысячи тонн металла, собранного пионерами его звена, грохочут по серебряным от дождя рельсам…
Мишка прогоняет видение и, обернувшись, с любовью смотрит на «железную копилку» — волшебный бак-сундучок, из которого он при желании может извлечь все, что угодно: космическую ракету, электровоз, электросчетную машину… Мысль об этом не покидает Мишку весь день. С ней он и спать ложится, не подозревая о катастрофе, которая омрачит второй день его вожатства.
О, этот день… Лучше бы его не было в жизни звеньевого Мишки. Он проснулся оттого, что не зазвонил будильник. Ждал, в полусне, что вот-вот зазвонит, а звонка все нет и нет. Мишка-толстый вскочил с постели и посмотрел на столик: будильника не было. Там, где он стоял, виднелся горбик серой пыли. Мишка-толстый прислушался. На кухне висели старинные ходики. Но и они почему-то не подавали голоса. Зато другой, не металлический, а живой, настойчиво лез в уши. Кричали на улице.
Мишка-толстый подошел к окну и поискал глазами ручку. Странно, ее не было. Мишка-толстый толкнул раму, и она вдруг вылетела, как будто ни на чем не держалась. А петли? Петель тоже не было. Почему? Мишка-толстый не успел над этим задуматься. Его внимание привлек человек с трубой, стоящий посредине улицы.
— Внимание, внимание! — кричал человек. — Передаем экстренное сообщение. Сегодня в ноль часов двадцать восемь минут на Земном шаре исчезло железо. Для установления причин катастрофы, постигшей человечество, создана международная комиссия…
Человек с трубой перечислил фамилии выдающихся ученых и продолжал:
— Внимание, внимание, комиссия призывает граждан к спокойствию и во избежание паники приказывает…
Услышав о необыкновенной катастрофе, Мишка-толстый поступил так, как в подобном случае поступают все люди, — не поверил в происшедшее. Исчезло железо? Не может быть. Если исчезло, то во что кричит человек? Из чего у него труба? Мишка пригляделся и свистнул: труба, в которую кричал человек, была из картона. Но и этого доказательства Мишке показалось мало. Он выбежал из дому и помчался к месту стоянки «железной копилки». Вот и она, то есть то место, где стояла «копилка». Что касается самой «копилки», то она исчезла вместе с содержимым. Вот когда Мишка-толстый поверил в катастрофу. Небо без спутников и самолетов, земля без заводов и фабрик, моря без кораблей, дороги без машин, поля без тракторов… Вся жизнь остановится. Прекратится деятельность пионерских дружин, отрядов, звеньев. Мишка-толстый, сколько помнил себя пионером, всегда собирал металлический лом.
Дедушка, мамин папа, тоже собирал. Он со своим звеном нашел как-то ржавый пулемет и потом, по словам бабушки, всю жизнь носился с ним как с писаной торбой… А сама бабушка? Она не меньше дедушки носилась со своей находкой — ржавым скелетом швейной машинки. А папа? А мама? Они сколько всякого железа перетаскали… И вот железо — «хлеб» промышленности, как про него говорят, — разве только промышленности! — «хлеб» пионерской организации — вдруг исчезло с лица земли. Мишка-толстый ужаснулся: чем же он в таком случае будет заниматься со своим звеном? А Воронок, председатель совета отряда имени Гагарина, он чем будет заниматься с ребятами в зоне пионерского действия «Восток-1»? Вот и он, Воронок, легок на помине. Под красным знаменем. Во главе отряда. Кличет его, Мишку-толстого…
Увидев Воронка, Мишка-толстый приободрился. А узнав, куда спешит отряд, совсем повеселел. Отряд шел на поиски металлического лома. Мишка стал под красное знамя и пошел. Под красным знаменем все недоступное казалось ему доступным, все недостижимое — достижимым. Теперь он знал твердо: отряд Воронка найдет металлический лом и жизнь на земле будет спасена, а деятельность пионерской организации не прекратится.