Вскоре после этого, в знак поощрения, он был назначен секретарем Совета Безопасности РФ. На эту должность Ельцин всегда ставил своих фаворитов. Ими в разные годы были Юрий Скоков, Василий Шапошников, Олег Лобов, Александр Лебедь, Иван Рыбкин, Андрей Кокошин, Николай Бордюжа. Потом, правда, многим из них Борис Николаевич посворачивал головы. В переносном смысле, разумеется. Поэтому Путин прекрасно понимал, что это повышение еще ничего не гарантирует. Но в августе 1999 года Ельцин назначил его председателем правительства РФ.
То были пять месяцев, которые потрясли Путина и в корне изменили его судьбу – из заместителей кремлевского завхоза в премьер-министры! Но внешне он был так же спокоен, в меру деловит и всегда чуть смущен.
А тут перед Ельциным, который день ото дня чувствовал, что теряет силы, встал вопрос о выборе преемника. Остро встал. Можно сказать, ребром.
И вот, поразмышляв, Борис Николаевич из числа возможных кандидатов на роль своего преемника (Николай Аксененко, Николай Бордюжа, Сергей Степашин, Евгений Примаков и Владимир Путин) выбрал Путина. Выбрал с подачи дочери Татьяны Дьяченко, ее мужа Валентина Юмашева и главы президентской Администрации Александра Волошина. Эти трое, по сути, и решили окончательно судьбу Владимира Путина.
Примакова Ельцин не любил (тот был намного умнее его) и опасался; Степашин оказался слабаком (а его слезы на последнем заседании кабинета министров при передаче премьерского кресла Путину только подтвердили это президентское мнение о нем); Бордюжа и Аксененко при всех своих многочисленных положительных человеческих и профессиональных качествах не внушали все-таки семье Ельцина абсолютного к ним доверия и стопроцентной уверенности в их дальнейшей преданности.
Ну что, доморощенные наши господа либералы! Вы с ностальгией вспоминаете те ельцинские времена и утверждаете, что в России тогда уже восторжествовала демократия, а страна твердой поступью начала входить в общий дом цивилизованных стран мира, где ее ждали с распростертыми объятиями и поцелуями в обе щеки наши западные партнеры?
Но, как видите, на самом деле ельцинская Россия была фантомным осколком обнищавшей Византии, где всем управляла семья одряхлевшего императора. И управляла бездарно, не замечая, как слабеет и разваливается страна. И что может быть паскуднее и гаже этого? Поэтому гордиться тут нечем. И хвалить время ельцинского правления тоже нечего.
Но что Путин? Прекрасно понимавший все это, он принял игру. Путин твердо пообещал Ельцину не трогать его семью (в прямом и переносном смысле), не поливать грязью его самого и даже какое-то время не снимать с должностей его ставленников в правительстве. И свое слово сдержал. Путин сообразил (вот он – навык дзюдоиста!), что, не поддавшись вначале, он не выиграет в конце и не получит того, что оказалось вдруг под рукой. А переделывать мир не в его духе: он никогда не был революционером, хотя и числился коммунистом. И Путин ничего не стал менять в управлении страной, заменив только «семью» на свою «команду». И в этом уже видел прогресс, так как с членов семьи за нерадивость и воровство строго не спросишь, а с членов команды – запросто. А в истории хотелось остаться, раз уж в нее попал.
И для начала, еще на посту премьер-министра, он активно занялся борьбой с сепаратистами на Северном Кавказе, бросив все дипломатические и военные силы на дискредитацию и уничтожение чеченских боевиков. Такая его решительность пришлась по душе и Борису Ельцину, и его близким: Чечня уже всех достала.
Но главным плюсом Путина в их глазах была все же его преданность Анатолию Собчаку, своему бывшему шефу и видному демократу – преданность, которая, как они надеялись, должна была повториться теперь в отношении самого Ельцина и членов его семьи.
И Путин в этом плане их не разочаровал.
Так, например, Михаил Касьянов, рекомендованный ему Ельциным в качестве премьер-министра, отработал в этой должности четыре года (весь первый президентский срок Путина). И даже занявшись потом оппозиционной деятельностью, Касьянов ни разу не был подвергнут репрессиям, в отличие от Немцова, Березовского, Гусинского и Ходорковского, вычеркнутых еще самим Ельциным из членов своей «семьи». А открытие позднее в Екатеринбурге одиозного «Ельцин-центра»? Это все оттуда – из 1999 года…
Хотя иногда президент Путин огорчал своего предшественника, но больше по мелочам: вернул музыку советского гимна, встречался с Горбачевым и другими политиками, которые всегда резко выступали против Ельцина.
Однако были у Бориса Николаевича огорчения и посерьезнее. Он застал период потери влияния и исчезновения из Думы всех демократических и либеральных партий, которые его когда-то поддерживали. С уходом из правительства Михаила Касьянова завершилась и эра независимого российского телевидения. Увеличение численности правоохранительных органов и влияния спецслужб на бизнес и общество тоже не осталось Ельциным незамеченным, как и полное подчинение судов вертикали власти, преследование правозащитников и оппозиции, а также подъем новой волны популяризации органов ВЧК – ГПУ-НКВД-КГБ-ФСК-ФСБ и вождя всех народов товарища Сталина.
И все же Роман Абрамович («кошелек» семьи Ельцина) спокойно продал то, что хотел продать из своих активов в России, и вывез за границу то, что хотел вывезти.
Александр Волошин, Павел Бородин, Валерий Окулов (еще один зять Бориса Николаевича) и все остальные члены большой «семьи» Ельцина, включая Геннадия Бурбулиса и Сергея Шахрая, спокойно доработали до пенсии, найдя себе новые высокооплачиваемые, но менее заметные должности, а их кресла в Кремле постепенно заняли люди из «команды» Путина.
Разумеется, не все из окружения Бориса Ельцина нашли себе место в путинской реальности и тяжело переживали потерю власти. Среди них – бывший ельцинский министр иностранных дел Андрей Козырев, про которого Путин сказал, что у того «нет головы», бывший вице-премьер Олег Сосковец, бывший министр обороны Павел Грачев и кое-кто еще, кого вообще не хочется упоминать – настолько они подлы, глупы и ничтожны. Даже сам Ельцин, никогда особо не блиставший умом и не страдавший от угрызений совести, удивлялся, как это он мог назначать их на ответственные посты в государстве и доверять им свою безопасность и жизнь.
Вот и сам Путин, когда подошел срок сдавать свои полномочия после восьми лет президентства, тоже подыскал себе надежного преемника – Дмитрия Медведева, которого знал еще со времен работы в Ленсовете и в мэрии Санкт-Петербурга.
Медведев, преподаватель гражданского и римского права на юрфаке Ленинградского госуниверситета, начинал, как и Путин, советником Собчака в Ленсовете, а затем стал экспертом в комитете по внешним связям, который возглавил Путин, недавно приехавший из ГДР, – «большой» специалист в международных делах! В обязанности Димы Медведева входило юридически правильное оформление всех инвестпроектов, сделок и договоров, которые Владимир Владимирович лично лоббировал и относил на подпись мэру.
Одно время их с Медведевым кабинеты в Смольном даже располагались по соседству, но близкой дружбы тогда между ними не водилось – Путин был погружен в дела и заботы, связанные с местной бандотой, ментами-чекистами и западными инвесторами, то есть зарабатывал деньги, а Медведев исправно выполнял свою бумажную работу за небольшую зарплату, не будучи посвященным в подробности оформляемых им миллионных валютных сделок.
К тому же сказывалась и разница в возрасте, как и разница интересов. Коротышка Медведев (который на 8 см ниже Путина) слыл любителем тяжелой атлетики и фанатом тяжелого рока и каждую свободную минуту говорил о всяких там Deep Purple, Black Sabbath и Led Zeppelin, чем вызывал у Путина невольную снисходительную ухмылку.
Но в 1992 году Путин получил возможность проверить этого нелепого с виду большеголового малого – меломана и штангиста – не только как специалиста в вопросах гражданского права (в чем он, в общем-то, не сомневался и ранее), но и как человека, которому можно или нельзя доверять что-то более серьезное. И увидел, что Медведев ему всецело предан.
Это произошло в ходе проверки, а точнее даже – внутреннего расследования деятельности путинского комитета мэрии по внешним связям. И Медведев как эксперт ярко и убедительно выступил тогда в защиту Путина, обеспечив ему, по сути, сохранение и своей прибыльной должности, и вообще работы в Смольном.
Скажи Медведеву кто-нибудь в те дни, что именно это его выступление в мэрии в защиту Владимира Путина приведет его однажды в Кремль и сделает президентом России, он бы ни за что не поверил при всей своей фантастической самоуверенности!
А Дима, как все коротышки, и в самом деле очень самоуверен, да еще обидчив и тщеславен. И мягок он только с теми, кто выше его по должности. А таких в нашей стране очень мало – практически один. Поэтому о «мягкости» и «простоте» Дмитрия Медведева спросите лучше не у политологов или журналистов, а у того же Александра Лукашенко. Уж он-то вам много чего интересного расскажет о «царьке» Дмитрии Медведеве!
Но всерьез того действительно не воспринимали долго. Даже посмеивались над ним.
Однажды в конце 90-х в Братске, куда он в очередной раз прилетел в качестве акционера и директора по юридическим вопросам корпорации «Илим Палп Энтерпрайз» для участия в проведении совета директоров Братского ЛПК, его, бедолагу, местные бандиты просто закрыли в арендованной квартире, чтобы утром он не смог вовремя попасть на заседание совета.
Потом, когда Медведев стал уже премьер-министром, все кому не лень подшучивали над его увлечением хард-роком и гаджетами. А когда в 2008 году Путин предложил его кандидатуру в качестве президента страны, только одни либералы (вот же слепцы и идиоты!) поверили в «самостоятельность», «европейскость» и «мягкость» этого человека и отдали ему свои голоса, как отдали они их и за Путина на первых его президентских выборах в 2000-м.
Тогда всех их сбил с толку «любимый Борис Николаевич», назвавший Путина своим преемником, и память о помощи, которую оказал когда-то этот преемник демократу Собчаку (хотя для Путина Анатолий Собчак всегда был просто боссом, хорошим боссом, а на всякую «демократию» плевать он хотел с колокольни Исаакиевского собора).