Но прежде, чем мы познакомимся с «правильным» ответом Сталина, надо сказать несколько слов о «неправильных». Каждый из кризисов НЭПа становился поводом для ожесточенной партийной дискуссии о том, что делать и кто виноват. При больном, а тем паче почившем Ленине любое предложение по исправлению ситуации было заявкой на политическое лидерство, так как молчаливо предполагалось, что раз марксизм есть научное мировоззрение, то руководить страной должен главный теоретик, чьи рецепты решения проблем оказываются самыми верными. В 1920‑е годы политика была прямо связана с публичными экономическими дебатами. Конечно, это не значит, что в итоге победил самый сильный теоретик. Но победа была «равнодействующей двух сил»: экономических предложений политика (тут же получающих проверку практикой) и его личной харизмы.
Сделанная в начале 1925 года ставка на «крепкого» крестьянина, способного произвести побольше хлеба и тем самым помочь индустриализации, вызвала появление левой «новой оппозиции», которой эта ставка на дружбу с кулаком представлялась угрожающей целям революции. Ее программный документ «Платформа четырех» подписали Г. Зиновьев, Л. Каменев, Г. Сокольников и Н. Крупская – соответственно, руководители ленинградской и московской партийных организаций, нарком финансов и вдова Ленина. В 1926 году к ним присоединился Троцкий со сторонниками, что вызвало появление «объединенной оппозиции». Партийная дискуссия велась по широкому спектру вопросов – в частности, в экономической сфере оппозиция критиковала попытки вести индустриализацию с опорой на «крепкого» крестьянина, ставя в вину большинству в ЦК кризис НЭПа 1925 года.
После второго кризиса НЭПа в 1927 году большинство партийцев стало склоняться к принудительным методам решения описанной выше проблемы хлебозаготовок, но вместо того, чтобы признать правоту левой оппозиции, большинство перехватило ее предложения. В декабре 1927 года XV съезд партии осудил идею оппозиции изъять у 10 % крестьянских хозяйств 150–200 млн пудов хлеба, но уже в январе-феврале 1928 года вышли директивы ЦК о принудительном изъятии хлеба, только в несколько иной форме. Директива от 13 февраля требовала применять к не желавшим сдавать хлеб по установленной цене крестьянам статью 107 УК РСФСР («злостное повышение цен на товары путем скупки, сокрытия или невыпуска таковых на рынок»), то есть приравнивала их к спекулянтам. К проведению хлебозаготовок были привлечены органы ОГПУ и милиция, выбивать хлеб на село отправилось несколько тысяч ответственных работников. В первом квартале 1928 года было заготовлено зерна на 75,6 % больше, чем в предыдущем квартале. Крестьяне весной 1928 года ответили на это сокращением посевных площадей.
Летом 1928 года состоялся очередной пленум ЦК ВКП(б), на котором 10 июля была принята резолюция об отмене чрезвычайных мер. Пленум особо отметил недопустимость «раскулачивания». Эта резолюция знаменовала рождение в партии теперь уже «правой» оппозиции, которая выступала против чрезвычайных мер в отношении крестьянства. В конце сентября лидер «правой» оппозиции Н. Бухарин опубликовал в «Правде» статью «Заметки экономиста», основной смысл которой сводился к предостережению против чрезмерных темпов индустриализации в разрабатываемом пятилетнем плане. Начиная с 1925 года проблема сокращения темпов роста ради сохранения рыночного равновесия возникала каждый год, и Бухарин только подтвердил, что она никуда не делась.
К тому времени эта «экономическая предопределенность», когда надо было выбирать между умеренным темпом индустриализации и угрозой голода в городах и восстаний в деревне, партийцам совершенно осточертела. На мой взгляд, Сталин победил своих противников не только на поле аппаратных интриг, но и благодаря тому, что предложил эффективное, хотя и бесчеловечное решение задачи повышения темпов развития и смог организовать партию для его выполнения.
Политэкономическое резюме
НЭП должен был решать ряд тактических и стратегических задач. В основе НЭПа было признание хозяйственной самостоятельности производителей и восстановление эквивалентного обмена между ними. Частичное восстановление рыночных механизмов и хозяйственной самостоятельности, восстановление у трестов (бывших главков) мотивации работать с прибылью должно было снять с государства бремя сметного финансирования большинства предприятий, снизить уровень бюрократизма в управлении ими. Вместе с тем НЭП должен был научить руководителей советских хозяйственных ведомств культурно торговать и вообще культурно вести дела, а крестьян объединить в кооперативную сеть производителей, поднять уровень реального обобществления их деятельности. И развитие кооперации, и развитие промышленности должны были подготовить советское общество к социализму.
На практике, однако, самым острым вопросом НЭПа стал вопрос об источниках инвестиций для индустриализации. Кризисы 1923, 1925 и 1927 годов показали, что поддержание рыночного равновесия и эквивалентности обмена означает весьма умеренный темп накопления капитала. При этом темпы роста экономики приобретали политическую важность как в силу весьма скромного уровня жизни большинства советских граждан, так и ввиду веры руководства партии в неизбежность новой большой войны. Индустриализация могла производиться только путем импорта передовых технологий (по крайней мере до тех пор, пока не разовьется должным образом собственное машиностроение), а поскольку ни кредитов, ни иностранных инвестиций на приемлемых условиях привлечь не удалось, партия волей-неволей пришла к необходимости изымать у производителей (в первую очередь у крестьян) больше экспортных товаров, чем те готовы были производить и обменивать добровольно.
Глава 6Развитие планирования. «Нулевые» пятилетки
Первые опыты планирования. «Контрольные цифры»
В предыдущей главе почти не упоминался Госплан. Это неудивительно. Несмотря на то что он был создан еще в 1921 году, реальной политической силой он становился постепенно.
В начале НЭПа экономическую политику продолжали определять ВСНХ и Наркомфин, они же составляли планы развития. Наркоматы составляли сначала квартальные, потом годовые планы развития подведомственных предприятий. Разумеется, это вызывало трения и споры о роли Госплана и разграничении полномочий. К примеру, замнаркома земледелия Н. Осинский старался ограничить функции Госплана «общим согласованием планов, вносимых ведомствами» [65, C. 435].
В первом Положении о Госплане на него возлагались задачи составления единого общегосударственного хозяйственного плана и согласования с ним планов и производственных программ всех ведомств. Задача эта растянулась на несколько лет. За два дня до принятия постановления об образовании Госплана Ленин писал Кржижановскому: «Целый, цельный, настоящий план для нас теперь = “бюрократическая утопия”. Не гоняйтесь за ней» [66, C. 76].
В апреле 1922 года было утверждено новое положение о Госплане. По сравнению с предыдущим в новом положении была значительно расширены возможности вмешательства Госплана в текущую хозяйственную жизнь. Проекты всех важнейших декретов по экономическим вопросам, вносимые ведомствами в СНК и СТО, должны были сопровождаться заключением Госплана. Он получал право давать руководящие указания для составления планов ведомственным плановым комиссиям, наблюдать за ходом их работ, следить за исполнением планов. В соответствии с этим постановлением были организованы четыре плановые комиссии при ВСНХ – промышленная (промплан), государственного строительства, электрификации и по топливу.
8 июня 1922 года ВЦИК и СНК приняли декрет о создании плановых комиссий при областных ЭКОСО (экономических совещаниях, состоявших из уполномоченных наркоматов на местах и бывших своего рода местным аналогом Совета труда и обороны). Таким образом, стала формироваться сеть отраслевых и территориальных плановых органов с Госпланом во главе. С образованием СССР в конце 1922 года к ней прибавились госпланы союзных республик.
В 1922 году Госплан разработал планы по производству и распределению металла, резины, сахара и план восстановления сельского хозяйства пострадавших от голода районов, но все это были по-прежнему частные годовые планы.
Первый план на несколько лет вперед был подготовлен в 1923 году. Это был Перспективный план металлургической промышленности на 1923/24–1927/28 годы, составленный Главным управлением металлопромышленности (ГУМП) ВСНХ (план Хренникова – Гартвана)[8] и в несколько улучшенном варианте одобренный Промсекцией Госплана (утвержден президиумом Госплана СССР 7 августа 1923 года). Выпуск чугуна за пять лет должен был вырасти в 3 раза, стали – в 2,3 раза (с 30 до 70 млн пудов), но с оговоркой, что если удастся снизить себестоимость против плановой, то производственную программу нужно будет увеличить, чтобы потратить все отпущенные средства, и при этом произвести больше металла [67, C. 87–88]. Позднее такой подход станет основным, хоть будет постоянно критиковаться «снизу», ведь получалось, что кто снижает себестоимость, тому приходится работать больше. Для исправления несправедливости позднее введут повышенные отчисления со сверхплановой прибыли в премиальные фонды предприятий.
В конце 1923 года Промсекция рассмотрела «пятилетку Калинникова» по развитию промышленности в 1923/24–1927/28 годах. Она охватывала уже 32 отрасли промышленности. В том же 1923 году Наркомфин впервые составил и опубликовал контрольные цифры – лимиты бюджетных расходов для каждого из ведомств, которые Наркомфин заранее сообщал исходя из задачи сбалансировать доходы и расходы бюджета. В условиях НЭПа финансовые ограничения были главными.
Эта идея была подхвачена Госпланом, и в 1925 году в нем были разработаны первые контрольные цифры на 1925/26 хозгод. Это была первая попытка разработать годовой план по народному хозяйству в целом. По существу, это были лимиты ресурсов, общей целью которых было сбалансировать развитие различных отраслей хозяйства, в первую очередь промышленности и земледелия. Плановики не пытались сразу составить исчерпывающий план. Контрольные цифры были именно лимитами, основными ограничениями, позволявшими обеспечить общую пропорциональность развития отраслей. Они вовсе не предписывали, сколько гаек или болтов надо произвести каждому конкретному заводу.