В основе контрольных цифр лежала экстраполяция тенденций прошлых лет (метод динамических коэффициентов). Полученные экстраполяцией значения подвергались экспертной оценке на предмет того, насколько они обеспечивают рост загрузки оборудования (поскольку рост был восстановительным, основной задачей было запустить уже построенные, но остановленные в гражданскую войну заводы). Для надежности получаемые соотношения между разными отраслями народного хозяйства сравнивались с довоенными. Позднее именно использование экстраполяции и довоенных соотношений стали основой политических обвинений, которым подвергся руководитель работ над первыми контрольными цифрами В. Громан.
Как уже было сказано, в 1925 году собрать планируемое количество хлеба не удалось, невыполнение экспортных планов разбалансировало всю экономическую систему НЭПа, из-за чего 1926 год пришлось потратить на «упорядочивание», поэтому первые контрольные цифры остались на бумаге.
Развитие балансового метода. Леонтьев и будущая Нобелевка
Проблемой контрольных цифр были не только излишне оптимистичные оценки хлебозаготовок, но и общее печальное состояние статистики. В первых контрольных цифрах на 1925/26 год отсутствовали общие балансовые итоги развития всего народного хозяйства. Поэтому еще в середине 1924 года СТО поручил ЦСУ создать отчетный баланс народного хозяйства за 1923/24 годы.
Новаторская задача создания баланса народного хозяйства в целом привела к разработке новой методологии – шахматной таблицы производства и потребления продукции по отраслям. Руководил работами по балансу управляющий ЦСУ Павел Попов. Баланс содержал характеристики производства, распределения и потребления общественного продукта, представленные в виде системы взаимоувязанных таблиц.
В то время в Берлинском университете учился в аспирантуре выпускник Ленинградского университета экономист Василий Леонтьев. Он подготовил для журнала «Плановое хозяйство» обзор предварительных итогов работы ЦСУ над балансом народного хозяйства, а в дальнейшем развил заложенные в нем идеи, создав методологию межотраслевого баланса. Через несколько десятилетий эмигрировавшему в США Леонтьеву присудят за это Нобелевскую премию по экономике.
Главным дополнением Леонтьева к построениям ЦСУ была идея технологических коэффициентов. Он показал, что коэффициенты, выражающие связи между отраслями экономики, достаточно стабильны, так как отражают сложившийся уровень технологий. По их динамике можно судить о направлении технического прогресса, но главное – с их помощью можно, задавая желаемую структуру конечного выпуска (то есть сколько каких потребительских товаров должно быть произведено), рассчитать производственные задания для каждой отрасли с учетом промежуточных поставок между предприятиями разных отраслей так, чтобы «баланс сошелся» и не было ни излишков, ни дефицитов.
К сожалению, несмотря на научный прорыв, для практической работы созданный под руководством Попова баланс народного хозяйства за 1923/24 годы оказался непригоден. Во-первых, целиком он был опубликован только в 1926 году. Во-вторых, тогдашнее состояние статистики не выдерживало никакой критики. По своему замыслу баланс был гениален, но состоял он из крайне приблизительных цифр.
В декабре 1929 года на конференции аграрников-марксистов Сталин заявил: «То, что опубликовало ЦСУ в 1926 году в виде баланса народного хозяйства, есть не баланс, а игра в цифири». Эту цитату часто преподносят в том ключе, что Сталин вообще игнорировал статистику, но это едва ли справедливо. Критикуя первый опыт балансовых работ, Сталин в том же абзаце призвал разработать вопрос о схеме построения баланса народного хозяйства. Сталинская критика вовсе не привела к сворачиванию работ над балансами. Наоборот, балансовый метод стал одним из основных инструментов составления планов пятилеток. Наличие ресурсов увязывалось с потребностями в них по целому ряду видов сырья и материалов. Методология межотраслевых балансов вернулась в СССР в 1950‑е годы после того, как Леонтьев развил ее на Западе. С начала 1960‑х межотраслевые балансы, наряду с «обычными» балансами сырья и оборудования, стали неотъемлемой частью работы Госплана.
Пятилетка ОСВОК
От пятилетних планов развития отдельных отраслей советские хозяйственники неуклонно двигались к пятилетним планам, охватывающим всю экономику. На начальном этапе этой работы тон в ней задавал ВСНХ, которому волей-неволей надо было планировать развитие подведомственных отраслей. Первые годы НЭПа рост производства шел с минимальными инвестициями: надо было просто вновь запустить остановленные в гражданскую войну заводы. Когда в 1925 году промышленность подошла к довоенному уровню выпуска, в ВСНХ было созвано Особое совещание по восстановлению основного капитала (ОСВОК) под руководством Георгия Пятакова, видного участника левой оппозиции.
ОСВОК организовал работу 30 комиссий, поручив им выработку пятилетних гипотез по отдельным отраслям промышленности. Затем эти прогнозы-гипотезы были увязаны и представлены как перспектива развития 47 отраслей. Сводка осуществлялась под руководством Абрама Гинзбурга, напечатавшего специальный доклад в журнале «Социалистическое хозяйство». Но гипотеза развития 47 отраслей еще не была собственно планом. Предполагалось, что она станет основой (сводкой) для составления контрольных цифр, а последние, в свою очередь, будут основанием самого плана. Она была опубликована в ноябре 1925 года, став первой «нулевой пятилеткой».
Позднее план ОСВОК критиковался за так называемую теорию затухающей кривой: авторы предполагали, что, когда восстановительный рост завершится, дальнейшее развитие пойдет медленнее, так как надо будет не просто запускать старые заводы, но строить новые, а это сложнее и требует бо́льших вложений.
Проектировки ОСВОК выявили на перспективу крупный дефицит металла, который надо было чем-то восполнить. В рыночной экономике производство развивается настолько, насколько позволяет платежеспособный спрос. В советских же реалиях получился парадокс: будущие производства потребуют много металла, но сейчас этих производств нет и металл они купить не могут. Как следствие, у производителей металла нет стимулов расширять производство: «утром деньги – вечером стулья».
Важнейшее преимущество плановой экономики
Плановая экономика позволяет разрешить этот парадокс. Важнейшим ее преимуществом является возможность развивать производства, продукция которых в данный момент не имеет спроса, так как покупателей тоже еще нет. Можно одновременно строить заводы-производители и заводы-потребители, параллельно «выращивать» покупателя и продавца и таким образом перевести всю экономическую систему разом на более высокий уровень выпуска. Чисто теоретически такое возможно и при капитализме, если какой-то очень крупный инвестор строит одновременно заводы всей производственной цепочки. Другое дело, что в таком случае он уже работает как советский Госплан.
Экономисты нередко используют понятие path dependence, или «эффект колеи», когда какие-то особенности экономического развития в прошлом определяют направление экономического развития в будущем. Плановая экономика позволяет вырваться из этой предопределенности, создать «на ровном месте» целые новые отрасли промышленности, для появления которых не было никаких экономических предпосылок.
Пятилетка ОСВОК показала руководству страны, что для ускоренной индустриализации надо отказаться не только от рыночного равновесия во взаимоотношениях с сельским хозяйством, но и от рыночных взаимоотношений между государственными предприятиями, которые в 1925 году, в разгар НЭПа, господствовали.
В риторике тех лет методическая установка на сохранение рыночного равновесия так и называлась: «буржуазная теория равновесия». С ней, как и с генетическим подходом в планировании, развернулась борьба, о чем речь впереди.
Официально пятилетка ОСВОК в Госплан не вносилась и не утверждалась, но она оказала значительное влияние на разработку Госплановской пятилетки [68, C. 102].
Госплановские «нулевые пятилетки»
Одновременно с разработкой контрольных цифр (годовой план) в Госплане в 1925 году началась разработка плана развития народного хозяйства страны на пять лет вперед. Контрольные цифры составлялись под руководством В. Громана, пятилетка – под руководством С. Струмилина. Позднее выбор именно пятилетнего промежутка объясняли тем, что, во-первых, за пять лет можно успеть закончить цикл проектирования и строительства новых производств, а во-вторых, тем, что планы на год-два могут быть нарушены очень хорошим или очень плохим урожаем, а на горизонте пяти лет урожайные и неурожайные годы взаимно «гасят» друг друга, давая некую среднюю урожайность, которую и можно заложить в план.
Работа над пятилетним планом была завершена к марту 1926 года: к первому съезду президиумов госпланов[9] была подготовлена Перспективная ориентировка на 1925/26–1929/30 годы – первый вариант пятилетки Госплана. Это был первый действительно единый перспективный план для всего народного хозяйства.
Первый вариант был составлен секциями Госплана на основе приблизительной экспертной оценки состояния оборудования и возможности развертывания каждой отрасли. Критики отмечали, что эксперты занимались главным образом поисками узких мест, причем не для их преодоления, а для подкрепления минимализма проектов. Затем отраслевые планы были сведены воедино без балансовой увязки, промышленность в целом подразделена на три группы (отрасли, производящие «основной капитал», «оборотный капитал» и предметы потребления). Далее составители «исходили из темпа промышленности на пять лет и выясняли, какие задания вытекают для сельского хозяйства, для транспорта, какова будет при этом их потребность в ресурсах, какие они дадут накопления; путем построения последующих балансов и резервов проверялась правильность (реальность) проектируемого плана». В области сельского хозяйства первый вариант пятилетки в отношении технических культур запроектировал конкретный объем и темп развития в связи с потребностями в сырье для промышленности, а в области зернового хозяйства, слабо охваченного сельскохозяйственной кооперацией и контрактацией, составители ограничивались экстраполяцией прошлой динамики [69, C. 118]. Как и первые контрольные цифры, первый вариант предполагал, что в стране еще долго будет существова