…Я не хотел злоупотреблять вниманием Ивана Андреева и попросил его, чтобы с комбинатом меня ознакомил кто-либо другой. Но он категорически отверг мое предложение.
— Прежде всего мне представляет величайшее удовольствие поговорить по-русски. А потом, неужели вы думаете, что болгарин упустит возможность похвалиться советскому человеку своим предприятием, хотя оно и относится к легкой промышленности?!
Комбинат и рабочий поселок расположились на возвышении, которое в пору разлива Огосты становится полуостровом. Производственные корпуса выложены из красного кирпича. Жилые дома слепят глаза белизною стен, луга — зеленью.
Красный, белый и зеленый — три цвета болгарского государственного флага.
К самым воротам комбината подходят железнодорожная ветка и шоссе — две магистрали, связывающие его с окрестностями, откуда поступает на переработку сырье, а также с промышленными центрами и городами, куда отправляется готовая продукция.
Мы осмотрели холодильники и сушильные помещения, макаронный цех, мельницу, три маслобойки… Каждый цех, каждая служба, по существу, представляли собой своеобразную фабрику, перерабатывающую тысячи тонн овощей, фруктов, пшеницы, подсолнечника.
Дольше и подробнее знакомил меня Иван Андреев с техникой и производственным процессом вакуумно-консервного цеха. Во-первых, потому, что этот цех ведущий, во-вторых, — что восемь десятых его производства идет на экспорт и значительная доля — в Советский Союз. Ассортимент выпускаемой им продукции разнообразнейший: томатное пюре, молотый красный перец, овощные, бобовые, ягодные, фруктовые и виноградные консервы, джемы, варенья, желе, мармелады…
Конец зимы и начало весны на комбинате — период межсезонья. Поэтому вакуумно-консервный цех переключается на технологический осмотр и ремонт. В его складах, машинных отделениях и лабораториях шли последние приготовления к «весенней страде». На кооперативных огородах уже рдела красным румянцем ранняя клубника, завязывались огурцы. Не за горами была черешня. Страда предстояла горячая, восьмимесячная. Последние фрукты и овощи перерабатываются на комбинате в декабре и январе.
Начальник цеха, молодой специалист Георгий Митев, провожая нас из помещения в помещение, от аппарата к аппарату, не без гордости замечал:
— Машины все новые, последнее слово консервной промышленности. Технологический процесс — нагрев и стерилизация — происходит таким образом, что в продуктах сохраняется от разрушения наибольший возможный процент витаминов, остаются их жизнетворные соки!
Затем он заводит речь о примененном советскими учеными способе стерилизации фруктов, ягод и овощей токами высокой частоты.
— Надеемся в скором будущем попробовать их у нас. Дело, судя по всему, весьма эффективное!..
Иван Андреев утверждающе кивает головой. Но едва Митев заканчивает свою мысль, директор тут же выводит ее из тесного круга технологии на широкую орбиту экономики:
— Комбинат, как социалистическое предприятие, сыграл огромную организационную роль в развертывании кооперативного движения, а затем и во всем преобразовании сельского хозяйства долины на базе развития интенсивных культур. Он дает работу нескольким десяткам тысяч кооператоров на полях, обеспечивая покупку их продукции, приносит определенную прибыль государству, пополняя через экспорт его валютный фонд, и, наконец, благодаря ему тысячи наших братьев-северян могут покупать в любое из четырех времен года плоды солнечной Болгарии — эликсир здоровья и долголетия!..
Комбинат имени Гаврила Генова — один из двух с половиною десятков государственных консервных предприятий Болгарии. Сельское хозяйство страны располагает огромнейшими возможностями увеличения производства первоклассных десертных и винных сортов винограда, фруктов, ягод, овощей и может в возрастающей степени удовлетворять в них потребности своих северных соседей. Однако экспорт этих скоропортящихся продуктов в свежем виде связан со значительными затруднениями, упирается в транспорт и практически составляет лишь малую часть от валового сбора. Поэтому развитие консервной промышленности — жизненно важный вопрос для Болгарии.
До победы народной власти предприятия по переработке сельскохозяйственных продуктов в стране были примитивными, кустарными. Не случайно болгарская буржуазия не могла удержать прочных позиций на европейском рынке и вытеснялась более сильными конкурентами.
За годы двух социалистических пятилеток консервная промышленность переустроена коренным образом. Сооружены новые крупные предприятия, старые расширены и переоборудованы на базе современной техники. Общее производство консервов увеличилось в восемь раз. Почти две трети этого количества идет на экспорт.
Рост, несомненно, большой! Но ближайшее будущее сулит гораздо большее, чего не измерить старыми масштабами.
Советский Союз и другие страны социалистического лагеря обеспечивают Болгарии гарантированный рынок для сбыта консервированных, сушеных и свежих фруктов, овощей и винограда. Не конкуренция, а братская взаимопомощь, обоюдная выгода, полное равноправие характеризуют наши взаимоотношения, нашу торговлю. Между государствами социалистического лагеря осуществляется разделение труда, которое способствует быстрому развитию сырьевой базы промышленности, расцвету экономики и подъему материального благосостояния трудящихся.
В течение ближайших лет болгарская консервная промышленность значительно умножит свое производство. Комбинат имени Гаврила Генова будет производить через три года продукции в три раза больше, чем теперь.
— Я вижу то время, — говорит Иван Андреев, — когда хозяйки Москвы, Варшавы, Берлина, возвращаясь из магазинов, поставят на стол вместе с пучком подснежников вазу с красными болгарскими помидорами. А те же помидоры в консервных банках они смогут покупать всю зиму, до нового урожая. Так-то оно… Братья Харитовы попробовали в долине Огосты организовать показательное хозяйство, да прогорели: негодным для Болгарии оказался американский образец. А по социалистическому образцу у нас ладно получается!..
…Давно вычерпан золотой песок со дна Огосты. Но долина, перешедшая в собственность народа и преображенная его золотыми руками, стала не беднее, а намного богаче.
1957 г.
Побратимы
Звездный шатер ночного балканского неба. В чуткой тишине отчетливо слышен далекий шорох, глухой шум крыла встрепенувшейся птицы. Безветренно, как в затоне. Не шелохнется легкий кленовый лист. Но какой-то неощутимый воздушный поток доносит с привольных полей влажное и терпкое дыхание вспаханной земли.
Погасли огни в селе Гагово. И только окна двухэтажного дома Ивана Великова ярко залиты электрическим светом. Серебряно-желтые блики легли на недвижные кроны темного сада. На веранде, увитой виноградником, за праздничным столом собрались гости. Хозяйка хлопочет на кухне, дочь подает закуски. Сам Иван Великов, пожилой, кряжистый человек, разливает по чашам вино.
Бай Иван, старший конюх кооператива, отмечает семейный праздник. Приглашены сверстники хозяина и люди второго поколения. У каждого, как в болгарской поговорке, своя изба, своя судьба, своя семья… Но, пожалуй, поговорка сегодня не к столу. Эти люди разных фамилий — больше, чем родные. Они из поколения в поколение шли одною дорогой. Вслед за дедами на эту дорогу вступили их отцы, а потом и они сами. В жестокой и кровавой борьбе за свободу эти люди — мужи Болгарии — стали побратимами.
Бойцы вспоминают минувшие дни… Мысли уносят их в те времена, свидетелей которых теперь уж нет за тесным товарищеским столом.
— Был бы жив бай Велико!.. Хоть одним глазом увидел бы он наше крестьянское счастье!..
Велико Великов — отец бая Ивана — основатель села Гагово. Его именем названа крутая улочка, где на взгорье красуется новый дом старика сына.
— Всю жизнь был головою и сердцем общества, горой стоял за бедных. По стотинке собирал на сельских сходах в помощь нуждающимся. Всегда говорил: «Общество — крестьянская сила, вкупе и попа и богача бить сподручнее». Справедливый был человек — бай Велико, правая рука Стефана Писарева!..
Лица людей, словно по велению, повернулись к распахнутой двери летней комнаты. Во взорах вспыхнули искры душевной теплоты. Там, на стене, украшенной коврами, висел портрет человека с выразительным интеллигентным лицом, обрамленным черною бородой. Таким и запомнили люди старшего поколения его, Стефана Писарева, народного учителя села Гагово. Четверть века он обучал грамоте босоногих крестьянских детей, четверть века он во тьме болгарской деревни сеял разумное, доброе, вечное…
Стефан Писарев был одним из учеников и сподвижников Димитра Благоева — Дядото, боевым товарищем Василя Коларова. Первым в здешние места, именуемые Лудогорием, то есть дикой лесной глухоманью, принес он светлые идеи коммунизма. Шел 1923 год. В стране бесчинствовала монархо-фашистская реакция. Коммунист Писарев организует в Гагово революционный комитет и в исторические сентябрьские дни становится во главе трехсот земляков-повстанцев. Отряд занимает несколько окрестных сел. Над Гагово, Опакой, Садимой реет красный флаг свободы. Однако народное восстание терпит поражение. Карательные отряды палача Цанкова чинят кровавую расправу. Остатки разбитого отряда — Стефан Писарев, Велико и Иван Великовы, Петко Генов и другие пытаются пробить себе путь в горы.
— Это был последний путь народного учителя и народного героя, — задумчиво говорит Иван Великов. — Казалось, что в нем тогда воплотились мужество и сила самого народа. Никогда не забуду его слов: «Нас могут убить, но нельзя убить народа, а покуда жив народ, юнаки будут биться за свободу. Русские братья завоевали себе счастливую жизнь… Я вижу — скоро взойдет солнце и над нашей многострадальной родной землей!» Короток был его последний путь. В одной из схваток учителя ранили. Петко Генов был убит. Нас окружили. Нечеловечески жестокими были истязания и пытки. Писареву отрезали язык, перебили руки и ноги, вырвали из груди сердце — горячее сердце коммуниста, которое умело так пламенно любить и ненавидеть. Отца, меня и всех оставшихся в живых бросили за решетку, в затвор!..