шники, подумал Юсуп, местные, судя по растительности на лице, и неглупые, судя по разговорам, суть которых уловить ему было нелегко. Представившись, он поинтересовался целью пребывания в театре гостей из регионального кинематографа. Те рассказали, что вели кастинг для съемок нового фильма в репетиционном зале и во время перерыва решили взглянуть на сцену. Юсуп, всю жизнь мечтавший попасть в какой-нибудь годный фильм, но так и не получивший этой возможности, решил предстать перед парнями во всей красе: принялся рассказывать истории, поделился своим многолетним опытом игры на сцене этого и многих других театров, вспомнил и о том, что с камерами имел дело, снимаясь в каждой третьей рекламе республики. Парни были приятные, вроде слушали, вроде соглашались и признавали его величие, но, когда он поинтересовался фильмом и как бы вскользь упомянул, что не прочь бы сняться в чем-нибудь, те ответили, что были бы рады пригласить такого талантливого и опытного актера, да вот беда – нужны актеры моложе. Хотя бы ближе к пятидесяти годам. Он послушал, пожелал удачи в поисках, а потом вернулся к коллективу охранников, но до конца дня больше не проронил ни слова. В тот день ему исполнилось пятьдесят два. Он пришел домой, посмотрел в зеркало и подумал, что, вероятно, его жизнь плавно переходит в стадию кульминации. А за спиной слава, награды, премии, дипломы – и одновременно ничего.
Возможно, он был прав, чувствуя в тот момент, что не сделал в жизни ничего такого, чтобы навеки вписать свое имя в историю искусств. А может, это был лишь момент слабости. Всю ночь после этого разговора он не спал, размышляя о том, что пора что-то менять, но только сейчас наконец решился. Ему уже пятьдесят пять. Он все еще актер театра, однако теперь – с надеждой. С цветком, что он вырастил внутри себя. С цветком, который сегодня, 29 декабря, был растоптан.
Дальше вы знаете: мысли о том, чтобы нырнуть глубоко и не возвращаться. Поход в район Большой Суеты. Там он сделал круг по парку, остановился рядом с Большой Суетой, о планах по уничтожению которой, конечно, знал, и, как истинный творческий, понимающий и чуткий человек, проникся судьбой дерева. Проникся – и вдруг понял, что вот он, настоящий момент его славы. Момент истины. Сейчас или никогда! И те многие годы на сцене Кумыкского театра, взгляды тысяч зрителей стали вдруг ничем. Нечто настоящее, ради чего стоило жить все это время, ради чего он сегодня сохранил свою жизнь, ждало его на высоте двадцать метров над землей.
План созрел, оставалось лишь произвести некоторую подготовку. Юсуп Курамагомедов снова пошел на поиски ликеро-водочного магазина и вернулся вечером, готовый совершить нечто судьбоносное.
Не обратив внимания на сломанный замок и лежащую на земле цепь, он ухватился за перекладину лестницы и мысленно ругнул себя за то, что слегка растерял форму, ведь ему предстоял не самый легкий подъем.
– Говоришь, нужен кто-то помоложе? Хотя бы лет пятидесяти, говоришь? Я тебе покажу, мелкий режиссеришка! – пробормотал он и полез наверх. Где-то на середине, признав, что сил почти не осталось, он на миг задумался о том, что, пожалуй, это слишком… Взглянул вниз и увидел ее глаза, а потом тот самый цветок, что она растоптала, цветок, который будто упал из его груди вниз, прямо на асфальт, и рассыпался, обратился в пыль. – Ну уж нет! Сегодня или никогда! Я тебе покажу, женщина! Меня не любить? МЕНЯ?! ЮСУПА КУРАМАГОМЕДОВА?! – взревел он на всю ночную Махачкалу и зачем-то кулаком погрозил бабуле, как раз проходившей под деревом. Та поспешно покинула площадку, а заслуженный артист Республики Дагестан продолжил свое восхождение.
Глава 729 декабря Натали
Самолет взлетел в 5:00 и приземлился в 7:30. Четко по расписанию. Когда Натали открыла глаза, все уже хлопали пилоту. Раз пассажиры такие радостные, видимо, самолет претерпевал некоторые трудности при входе в воздушную территорию Дагестана.
В момент, когда два дня назад ей в голову пришла та самая идея, Натали в первую очередь загуглила Дагестан. Точнее, не саму республику, а запрос такого содержания: «НУЖНА ЛИ ВИЗА В ДАГЕСТАН».
Получив ответ, она обрадовалась тому, что Дагестан – это часть Российской Федерации, а значит – нет, виза не нужна.
Итак, она проснулась в 7:30.
В это время мэр Махачкалы Иса Исаевич въезжал на главную площадь и пытался сконцентрироваться на плане мероприятий, который ему любезно подготовила Галина Валерьевна. Все, к сожалению, начиналось с итогового, после всех проверок документации, обсуждения судьбы Большой Суеты. Шамиль в это время надевал кроссовки, затем положил в спортивную сумку тот самый черный пакет сомнительного содержания, а сверху разводной ключ, необходимый для насильственного захвата избушки. Валерия в это время очень внимательно изучала конкретный частный дом на конкретной улице в Махачкале через «Яндекс. Карты» и прикидывала, как бы к нему подступиться. Затем переключилась на «Гугл. Вью» и попыталась рассмотреть его на 3D-фотографии. Фотография была сделана летом. Через полчаса она планировала оказаться у ворот и сделать то, на что она в итоге так и не решилась. А Юсуп Курамагомедов тем временем шел по прибрежной части Махачкалы в сторону своего Кумыкского театра, вдыхая полной грудью ветер с моря. Возможно, он это делал просто наслаждаясь новым днем. Днем, когда он выложит все карты на стол. А может, потому что он ужасно нервничал впервые за многие годы. Ведь ему предстояло еще одно настоящее выступление, которое он, как мы уже знаем, провалит. Дышал он так глубоко, что в какой-то момент голову ему слегка закружило. Хорошее утро, чтобы начать новую жизнь. Или закончить старую. Всякое ж бывает.
– Мам, мы приземлились! Жду багаж.
Строго:
– Покажи мне, как выглядит аэропорт.
– Ну, обычный аэропорт небольшого города.
– Я посмотрела в интернете. В Махачкале, говорят, живет миллион человек. Не такой уж небольшой!
– Ну, так-то это каспийский аэропорт. Не помню название, «уй-что-то там». Короче, он относится к Каспийску. Это маленький город. Он в десяти километрах от Махачкалы.
Обиженно:
– Понятно…
– Ну что случилось?
– Зря ты туда поехала – вот что случилось! На что тебе сдалась эта Махачкала? Ты же знаешь, что там взрывают, воруют и убивают!
– Сейчас, секунду, выйду на улицу… Так… Вот смотри! Я вышла. Видишь? Вот. ЭТО. ОБЫЧНЫЙ. АЭРОПОРТ. Не вижу, чтобы кто-нибудь кого-нибудь взрывал. А ты?
– Сколько ты там будешь?
– Неделю. Может быть. Посмотрим.
Терпеливо:
– Одна не езди по горам.
– Я приехала не на горы смотреть! Я же сказала тебе, я тут по важному делу.
– Какому?
– Не могу сказать. Если бы сказала, ты бы меня не пустила.
– Замуж, что ли, собралась за местного?!
– Нет! А может, и собралась! Хватит уже, я не ребенок! Эта поездка изменит мою жизнь. И твою, кстати, тоже. У меня гениальный план. Всё, мне надо поймать такси. Пока.
– Ната…
Таксисты бывают разные. Их вообще можно разделить на красивых и некрасивых, на грубых и мягких, на аккуратных и не очень. Но самое важное в таксисте быть терпеливым. Ну или наоборот, быть вспыльчивым. В Дагестане таксисты вдвойне терпеливы, а все потому, что они вспыльчивые.
Этот таксист был не самым красивым, грубоватым, лихим за рулем и не очень терпеливым. Поэтому все те полчаса, что они ехали с Натали до Махачкалы, он пытался всяческими звуками, боковыми неодобрительными взглядами, похрустываниями пальцами дать понять, что устал слушать, как она трындит по телефону, словно кинозвезда.
Началось все с того, что она поприветствовала своих подписчиков и начала рассказывать, какое же замечательное место Дагестан. А еще она принимала поздравления и пожелания удачи, если судить по ее ответам на сообщения.
Когда они заехали в город, ее энтузиазм поубавился. Город оказался не очень. Она покривила рот, не стесняясь таксиста, обругала хаотичную застройку и назвала Махачкалу свалкой (которой та, справедливости ради, не являлась). Вначале таксист усмехнулся, когда понял, что ожидания красотки-туристки не оправдались, но затем ему стало несколько обидно. Ну не нравится – и не нравится, но не говорить же об этом так грубо… кому бы она там ни говорила у себя в телефоне. А когда она объявила: «Ура, нас смотрит почти тысяча человек! Люблю вас всех! Я в Махачкале!» – таксист даже как-то занервничал. Это чего эта дамочка о нашем городе тысяче людей рассказывает? Вообще-то он не такой уж плохой! Он просто обычный! Таксист был опытный, успел пожить в нескольких провинциальных российских городах и знал, что Махачкала мало чем от них отличается. Разве что пробки душат из-за совершенно не продуманной дорожной системы. А эта курица сидит тут и ругается на город, хотя ее нога еще даже не ступила на наш растрескавшийся асфальт!
Когда эфир завершился, водитель искренне обрадовался, а завершился он примерно так:
– В общем, дорогие мои, мне надо сейчас заехать в отель. Я буду выкладывать все интересное в сториз! И знайте, сегодня ночью вас ожидает настоящая бомба! – Тут таксист немного напрягся. – Не могу говорить об этом открыто, сами понимаете – меры предосторожности, ведь задуманное мной – настоящий героизм. Такого вы больше нигде и никогда не увидите. Это вам не Дуди всякие. Подписывайтесь, рассказывайте обо мне друзьям и ждите новостей! Это будет страшно и незабываемо! С вами была Натали Саншайн, пока!
Оставив вещи прямо в прихожей номера, Натали направилась в кафе на первом этаже.
– Здравствуйте! – сказала она, натянув дежурную улыбку.
– Здрасте, – ответил ей мужик за стойкой, обдав недружелюбным выражением лица.
– Я посмотрела меню у вас на столе.
– Ну?
– Я… не поняла… В общем, у вас там написаны названия блюд, но нет их состава. Например, это… – Она взглянула на стойку, где лежало такое же меню. – Вот это «чу́ду», например. Оно с чем? Или оно что?
– Чуду́? Ну, это тесто. Лепешка. Внутри мясо. Фарш. Бомба.