– Эм… «Бомба». Понятно. А это что? Бо-ти-шал. Да.
– Это тоже чуду. Только с творогом. Он такой тянется, как сыр. Мощная тема.
– С тестом, наверное, в масле, все такое, да?
– Да, да. Точно, в масле. Делаем?
– Нет, нет. Я еще смотрю.
Вдруг на стойку почти упал один из посетителей кафе. На вид тоже натуральный кавказец, но акцент был какой-то другой. Что-то армянское, как ей показалось.
– Ну, братишка, – взмолился он, сделав жалобное лицо. – Ну пожалуйста! Совсем нет ничего?
– Я тебе уже три раза сказал, товарищ, – закатив глаза, ответил мужик. – Нет у нас тут алкоголь. Совсем. Никакой нет. И пиво нет, и водка нет, и вино-мино тоже нет.
– Ну тогда, может, я на улице возьму?
– Возьми где хочешь и пей тоже где хочешь, тока не тут. Договорились?
– А если я там накачу, а потом сюда приду кушать? Ну, если я уже буду пьяный? – спросил тот, всеми своими пальцами указывая на то место, где он собирался присутствовать конкретно в этом кафе.
– Так ты уже пьяный!
– И хочу быть еще чуть-чуть пьяней! А то что такое получается? Ни туда ни сюда!
– Давай-ка ты лучше не сюда, а вон туда, понял? На выход. – Мужик за стойкой указал пальцем в конец зала.
– Я тебя понял, – обиженно ответил клиент и отошел.
– Извините. – Мужик вновь обратил внимание на Натали.
– А что, у вас тут нельзя пить?
– Тут – это где?
– В Дагестане.
– Можно.
– А в Махачкале?
– Можно.
– А тут, у вас?
– Не-а. – Мужик повторил коронный жест рукой и снова указал пальцем, но теперь вверх. Прямо над стойкой на стене висела табличка «АЛКОГОЛЯ НЕТ! ВООБЩЕ!».
– О как! – удивилась она.
– Хотите пить?
– Я? Нет, конечно, нет! Я – ЗОЖ! – гордо объявила она.
– А я Махмуд. Что заказываем?
– Ой да. А вот это что?
– Это тоже чуду, – ответил он.
– И ботишал чуду. И это – че-па-лгш тоже чуду. И там выше еще четыре вида чуду?
– Да. Творог, мясо, тыква, зелень, картошка.
– А почему этот чепалгш, если он тоже чуду, не называется чуду, как остальные, а называется чепалгш?
– Потому что это чеченский чуду. Только для чеченцев это не чуду, а чепалгш. Вот если я, табасаранец, буду стоять в Москве среди вас, русских, я буду табасаранец, но тоже человек. Как и вы, так? – спросил он.
Не совсем улавливая ход мысли собеседника, Натали кивнула.
– Вот и этот чепалгш среди остальных на столе тоже чуду. Только он чеченский и поэтому чепалгш. Понятно?
– Да… Наверное… А в чем разница? Кроме того, что он чеченский чуду.
– Один – чуду с простым творогом. Второй – чуду с творогом, но другим, как сыр. Тянется. Это ботишал. А третий – чуду чеченский, который чепалгш, тоже с творогом. Но другой рецепт. Вкус атомный!
– Тоже с маслом?
– Там еще больше масла! Когда уже приготовил с маслом, потом еще сверху наливается. Вообще…
– Мощный. Я поняла.
– Выбирайте, какой хотите. Все вкусные.
– А есть что-нибудь без масла… и без теста? И желательно без мяса?
Мужик каким-то кавказским жестом руки взял небольшую паузу для загрузки условий, которые должен был усвоить его мозг, и переспросил:
– Еда без мяса?
– Да.
– И без теста…
– Ага.
– И без масла…
– Желательно.
– А где тогда еда будет? Кушать что тогда? Воздух, что ли? – он впервые усмехнулся.
– Ну понятно, – выдохнула она.
– Мухуч! Иди сюда! – крикнул мужик куда-то вглубь позади себя. Подошел мужчина в фартуке, такой же смуглый, такой же круглый, такой же обильно растительный и вообще точно такой же. Только другой.
– А?
– Тут девушка заказ хочет. Только без мяса, говорит, без теста и без масла.
– Без мяса? – переспросил удивленно Мухуч.
– Да, – одновременно ответили мужик за стойкой и Натали.
– А кушать что тогда? Воздух, что ли? – рассмеялся Мухуч.
После некоторых усилий Натали нашла современную кафешку, в которой, к своему удивлению, наткнулась на какую-то хипстерскую молодежь. Взяла вполне приличный кофе, съела салат с креветками и вышла на прогулку. Но не лишь бы куда, а именно туда, где находился объект ее интереса. Городская достопримечательность – самый большой и, вероятно, самый старый бук Европы. От местных она узнала, что дерево называют Большой Суетой. Увидела его сразу, как только оказалась в парке: в центре там была площадка, а в центре площадки – он.
Вживую дерево было еще больше, чем на фотографиях, а вблизи так вообще казалось ненастоящим, каким-то сказочным, будто из мира гигантов.
Рядом разгорался спор. У Натали, как у истинной блогерши, был нюх на такие вещи, она мгновенно достала телефон и начала съемку.
– Юсуп КУ-РА-МА-ГО-МЕ-ДОВ, теперь записал? – спрашивал какой-то эпатажный мужчина у полицейского.
– Да.
– И что, совсем меня не узнаешь, товарищ полицейский?
– Нет, не обессудь. Лицо знакомое, а так нет, не помню. И кто ты будешь?
– Будь ты культурным человеком, знал бы! Тьфу! – Мужчина разочарованно махнул рукой в сторону полицейского. Второй патрульный что-то шепнул первому, и тот продолжил:
– В общем, уважаемый, брат, имейте в виду, что распитие алкоголя в общественных местах нехорошо. Закон такой есть.
– Что? Да как вы могли обо мне такое подумать? Еще сотрудники правопорядка называются. Я не собирался… – возмущался высокий, размахивая своим немалых размеров носом во все стороны.
– Вы пытались открыть крышку бутылки, которая у вас в пакете. Мне так показалось. И бутылка у вас какая-то очень похожая на алкоголь.
– Вот именно! Вам так показалось. А даже если открою? Что с того? В парке запрещено открывать крышки бутылок?
– Нет.
– Прекрасно! Мы закончили?
– Возможно. А возможно, и нет.
– Передаю вам свой привет, – парировал обиженно мужчина, зафиксировал носом направление и ушел, чеканя шаг.
– Какие тут все колоритные… – пробормотала Натали, провожая эпатажного взглядом, и остановила съемку.
Следующие несколько часов она гуляла по центральной части Махачкалы, обдумывая свой план, а потом запиликал телефон, оповестив, что наступил момент, когда пора было выходить в эфир. К этому делу она относилась серьезно. Подписчики были ее сокровищем, которое она жадно копила и оберегала.
– Привет всем, с вами Натали Саншайн! Угадайте, где я нахожусь! – Показала подписчикам Большую Суету на заднем фоне. – Да-да! Это тот самый бук. Самый большой бук в Европе, который местные почему-то называют Большой Суетой и который в ночь на первое января будет срублен какими-то подонками, заплатившими, видимо, огромную, как это дерево, взятку, чтобы заполучить это место. Смотрите, это площадь в парке. – Она крутанулась вокруг своей оси, показывая окрестности. – Вокруг парк, и в центре наш бедный бук! Да, они собираются его срубить! Или выдернуть, или сжечь! Я не знаю! Вообще не понимаю, как они могут на такое пойти. Власть прогнила, вот что я вам скажу, мои котики. Власть прогнила! Ну ничего, я не оставлю это дело так. Не волнуйтесь, котята, у меня есть план. Сейчас я пообедаю, затем все обмозгую! Ой, нет, дорогая! Нет, эту шапку я заказала из Италии месяц назад. Правда, классная? Нет, это шиншилла. Да, грызун такой красивый, лапочка. Да-а-а, да-а-а. В Африке, наверное, не знаю. Спасибо шиншиллам за такие шапочки! Ну ладно, будем бороться за самый большой бук и не позволим его уничтожить! Котята, не забывайте подписываться и ставить…
Какой-то парень со страшной черной бородой схватил ее за предплечье и оттянул назад. Через мгновение перед ней пролетела машина.
– Лучше на дорогу смотрите, – буркнул парень.
– Ой! – воскликнула она.
– Дорога, – добавил угрюмый парень еще раз.
Натали поглядела ошеломленно на него, потом на машину, через мгновение скрывшуюся за поворотом, а потом на тысячу триста семьдесят два подписчика, смотревших эфир.
Парень ушел. А она отключила эфир.
Вечером Натали вернулась в свой номер. Раздевшись, упала на кровать и уснула, а ночью снова пошла в парк. Большая Суета виднелась вдалеке.
Людей в парке почти не было, но какая-то темная невысокая фигура быстро ковыляла в ее сторону. Натали напряглась, однако, когда угроза оказалась под светом фонаря, выяснилось, что это бабуля, испуганно оглядывавшаяся на дерево. Натали подождала немного, но никакой активности на площадке больше не было, и тогда она медленно направилась к Большой Суете.
Она понимала, что настал ее звездный час – во всех смыслах этого слова. Больше такой возможности может и не представиться. Сделав тяжелый взволнованный вдох, она подошла к лестнице и насторожилась, увидев под ногами сломанный замок и металлическую цепь, а потом выдохнула и начала взбираться наверх.
Глава 829 декабря тренера Муртуза
Муртуз не спал всю ночь. Он думал. Вообще Муртуз думал, что часто думать полезно для мозга, и поэтому в последнее время он думал как-то даже усиленнее, чем обычно. Вот и эту ночь он провел так – глядя в потолок и размышляя о том, что завтра сотворит нечто историческое. Он уже неделю готовился к захвату Большой Суеты. Изначально ему хотелось сделать это прямо на Новый год, чтобы было символичней (хотя в чем заключался символизм, это еще вопрос), но он понимал, что чем ближе Новый год, тем больше внимания будет приковано к дереву. Патрулирующих парк по сравнению с прошлой неделей стало вдвое больше, так что дальше откладывать было нельзя.
Твердо уверенный в успехе операции, тренер Муртуз вскочил с кровати в 9:30 утра и принялся за финальное планирование. В это время Иса Исаевич вместе с представителями «Голден Сити» поднимался на лифте в здании администрации Махачкалы; Шамиль, измерив шагами парк, остановился у Большой Суеты, размышляя, узнает ли о нем весь мир, и услышал происходивший за деревом спор полицейских с обладателем какого-то уж очень запоминающегося голоса. Валерия Занозьева в этот момент уже покинула железную дорогу и направлялась в центр города, Юсуп Курамагомедов ругался с полицейскими у Большой Суеты, а Натали с живым интересом за этим наблюдала и даже снимала на телефон.