Разработанный штабом АК план восстания исходил из того, что в ближайшее время германская армия сама очистит польскую столицу. Необходимо было взять власть в городе, по крайней мере, за 12 часов до вступления туда советских войск. Прежде всего, подлежали захвату главные правительственные здания, в которые должны были быть немедленно размещены органы власти эмигрантского правительства. Так как «Советы» надлежало поставить перед свершившимся фактом, никакой координации действий с наступавшей Красной Армией не предусматривалось. Вся концепция восстания исходила из краткой (максимум 2–3 дня) и относительно бескровной борьбы против отступавших германских войск. Для того чтобы не мешать их отходу на Запад, АК с самого начала не планировала захвата важнейших транспортных коммуникаций, в том числе стратегически важных мостов через Вислу.
Чтобы создать противовес ПКНО в стране (национальный комитет избрал своей временной резиденцией только что освобожденный советскими войсками Люблин) 26 июля 1944 г. в Варшаве была создана «экспозитура» (т. е. представительство) лондонского правительства. Причем образование этого органа было задним числом датировано 12 марта 1944 г., чтобы подчеркнуть, что он был учрежден гораздо раньше ПКНО.
Начиная с 22–23 июля 1944 г. Варшава была охвачена паникой. Город беспорядочно покидала немецкая администрация и немецкое гражданское население. Это укрепило командование АК в правильности выбранного для восстания момента. Но уже 25–27 июля обстановка в городе резко изменилась: через Варшаву на восток походным маршем прошли танки дивизии СС «Герман Геринг» (она вместе с другими танковыми соединениями срочно была переброшена под Варшаву, которую Гитлер приказал удерживать любой ценой). В польскую столицу вернулась и немецкая администрация.
Служба разведки АК своевременно указала на усиление немецкой обороны на подступах к Варшаве, и ее руководитель К. Иранек-Осмецкий предложил Коморовскому отложить восстание, как обреченное на поражение. Последний колебался, и только обвинения со стороны руководства экспозитуры в трусости вернули главу АК на платформу поддержки выступления.
В условиях заведомого нежелания координировать свои действия с СССР, АК пыталась втянуть в готовящуюся авантюру Великобританию. 27 июля 1944 г. польский посол в Лондоне Рачиньский официально уведомил Черчилля о предстоящем восстании (Миколайчик уже находился на пути в Москву). Министр обороны эмигрантского правительства Кукель представил конкретные требования: посылку в Варшаву польской воздушно-десантной бригады, а также эскадрильи истребителей и транспортных самолетов, бомбежку силами британских ВВС аэродромов под Варшавой, предоставление для снабжения восставших ежедневно 106 самолетов с баз в Италии. Вся «операция» в Варшаве, по мнению Кукеля, не должна была продлиться более 10–14 суток.
27 июля 1944 г. министр иностранных дел Великобритании А.Иден оценил в своем ответе план восстания как «абсолютно нереалистичный»[261]. Примечательно, что Иден потребовал координации любых планов польского подполья с Красной Армией. Британский комитет начальников штабов в письменном заключении на меморандум Кукеля отмечал: «По нашему мнению, союзные операции в Польше могут проводиться исключительно при полной координации с русским наступлением»[262]. Посылку польской воздушно-десантной бригады комитет начальников штабов считал нереальной, так как ее перелет над Германией привел бы к тяжелым и неоправданным потерям (ввиду дальности расстояния транспортные самолеты были бы вынуждены лететь без прикрытия истребителей). Как неосуществимые практически оценивались и бомбардировки королевскими ВВС аэродромов под Варшавой. Примечательно, что англичане считали реальную боевую мощь Армии Крайовой крайне незначительной.
Действительно, формально в Варшавском округе АК числилось около 30 тыс. бойцов, что превосходило германские части в городе (13–15 тыс.). Однако к 1 августа 1944 г. у повстанцев было всего 47 пулеметов, 657 автоматов, 29 противотанковых ружей, 2629 винтовок, 2665 пистолетов и 50 тыс. гранат. С учетом того, что немцы заблаговременно укрепили ключевые здания в городе, готовясь к обороне против советских войск, восстание было обречено на поражение без тяжелого вооружения (орудий и минометов).
31 июля 1944 г. на совещании главного штаба АК еще превалировала точка зрения о преждевременности выступления. К этому моменту Коморовскому уже было известно о начавшемся контрнаступлении немцев под Варшавой.
Следует отметить, что согласно советскому плану операций (утвержденному Сталиным 28 июля 1944 г.) Варшаву, как сильно укрепленный город, планировалось не брать в лоб, а обойти с севера и юга, создав для этого плацдармы на Висле. Такая тактика учитывала и необходимость сохранения города, как одного из центров славянской культуры.
28 июля – 2 августа 1944 г. советские войска создали плацдарм к югу от Варшавы и передали его частям Войска Польского (так именовалась армия Берлин-га), которые должны были, наступая вдоль реки, войти в Варшаву с юга. К этому времени войска 1-го Белорусского фронта, находившиеся под Варшавой прошли с боями с конца июня более 600 км и были крайне истощены. Отстали обозы с ГСМ для танковых частей. К тому же войска фронта временно лишились воздушного прикрытия, т. к. приданная им 16-я воздушная армия еще не успела перебазироваться на ближайшие к фронту аэродромы.
Все эти факты были хорошо известны германскому командованию, которое к тому же разгадало оперативный план Красной Армии и решило нанести мощный танковый контрудар со стороны Варшавы в тыл советскому плацдарму на Висле. Для этих целей привлекалось 5 танковых дивизий, переброшенных из Румынии, Голландии и Италии. Всего под Варшавой в конце июля немцы сосредоточили 51,5 тыс. солдат и офицеров, 1158 орудий и минометов, 600 танков и САУ Находившаяся ближе всего к польской столице советская 2-я танковая армия насчитывала 32 тыс. бойцов, 468 орудий и минометов, 425 танков и САУ. Ударив с трех сторон, немцы фактически окружили и уничтожили 3-й танковый корпус 2-й армии и 2–3 августа отбросили советские войска от Варшавы. На подступах к городу советские войска потеряли 280 танков и были вынуждены перейти к обороне.
Кстати, по данным политической полиции рейха победа немцев под Варшавой в конце июля 1944 года сильно повысила настроения гражданского населения Германии, охваченного унынием после нескольких месяцев тяжелых поражений на восточном фронте.
Командование АК знало о начавшемся немецком контрнаступлении. Однако в 17.00 31 июля командующий Варшавским округом АК полковник А. Хрусь-цель («Монтер») неожиданно сообщил Коморовскому что по данным связных советские танки якобы уже ворвались в Прагу (часть Варшавы, находящаяся на восточном берегу Вислы). Впоследствии выяснилось, что эта информация была ложной, но именно под ее влиянием Коморовский отдал приказ начать восстание 1 августа 1944 г. в 17.00.
Между тем Миколайчик прибыл в Москву и 31 июля встретился с наркомом иностранных дел СССР В.М. Молотовым. В ходе беседы польский премьер ни словом не обмолвился о планах восстания в Варшаве. Знавший о подготовке восстания Черчилль также ничего не сообщил Сталину.
1 августа 1944 г. в назначенный час «W» восстание вспыхнуло по всей Варшаве. Немцы знали о планах АК через свою агентуру и предварительно укрепили все ключевые пункты города. Повстанцы захватили большую часть столицы, но не смогли занять ни одного крупного правительственного здания. Вокзалы, основные транспортные артерии и, что особенно важно, мосты через Вислу остались в руках немцев. В самом городе повстанцы, овладев рядом районов, не смогли создать единой освобожденной территории, что крайне затрудняло локализацию освобожденных районов с воздуха. Внутри каждого из освобожденных районов остались немецкие опорные пункты, державшие каждый участок города под огнем. В первый же день необстрелянные части АК, состоявшие в основном из молодежи и интеллигенции понесли тяжелые потери – около 2000 человек (немцы потеряли около 500).
Тем не менее, первые четыре дня восставшие владели инициативой, т. к. немцы еще не подтянули к городу бронепоезда, танки и орудия. Узнав о восстании в Варшаве, Гиммлер назвал его «подарком судьбы», т. к. это был удобный предлог для разрушения польской столицы.
Между тем Миколайчик в Москве под влиянием оптимистических сообщений Коморовского на первой встрече со Сталиным 3 августа 1944 г. сообщил, что «польская подпольная армия» 1 августа начала открытую борьбу против немцев в Варшаве» и он вскоре намерен выехать в город, чтобы создать там свое правительство. Сталин возразил, что Варшава, похоже, еще в руках немцев. Однако Миколайчик настаивал, что город будет вскоре полностью освобожден. «Дай бог, чтобы это было так», – ответил советский лидер[263].
Сталин дал в ходе беседы весьма точную характеристику Армии Крайовой, подчеркнув, что она слаба и не вела активной борьбы против немцев. Когда представители Красной Армии спрашивали у аковцев, в чем причина такой пассивной тактики, последние отвечали, что если они убьют одного немца, то немцы за это убьют десять поляков. Сталин прямо сказал Миколайчику, что тактика АК, по его мнению, состоит в том, чтобы «беречь себя и затем объявиться, когда в Польшу придут англичане или русские»[264].
Начиная с 4 августа немцы приступили к планомерному подавлению восстания. При этом с фронта не было отозвано ни одной крупной части. Против повстанцев боролись охранные части СС, полиции, украинские националисты и т. н. РОНА или «бригада Каминского» – часть СС, сформированная из власовцев и предателей. При этом немцы, используя отсутствие единого руководства восстанием (сам Коморовский признавал это, отмечая, что город в смысле расположения противоборствующих сторон был похож на «шахматную доску»), методично уничтожали по очереди очаги сопротивления, применяя тяжелые орудия, бронепоезда, танки и огнеметы. Повстанцы (к АК с первых дней присоединились несколько сот бойцов Армии Людовой, большая часть АЛ была выведена из города еще до восстания для налаживания партизанской борьбы в лесах) несли тяжелые и неоправданные потери.