Уже через несколько дней боев восставшие стали ощущать недостаток боеприпасов. Стали раздаваться недоуменные вопросы, где же помощь союзников. Учитывая тяжелые потери и обреченность восстания, печать АК (всего в освобожденных районах города выходило 54 периодических издания разных направлений) стала публиковать материалы о том, что восстание якобы было согласовано с англичанами и советским командованием. За «представителя Рокоссовского» (командующий 1-м Белорусским фронтом) штаб АК выдавал некоего капитана Калугина, якобы заброшенного к повстанцам на парашюте (на Калугина ссылался и Миколайчик в ходе второй беседы со Сталиным 9 августа 1944 г.). На самом деле Калугин был офицером власовской армии, сбежавшим в декабре 1943 г. к польским партизанам из АЛ. 5 августа 1944 г. Калугин передал из штаба Коморовского телеграмму Сталину с просьбой помочь восставшим оружием.
Разведка 1-го Белорусского фронта получила первые (весьма расплывчатые) сообщения о восстании в Варшаве 2 августа. Обстановка в городе на тот момент оставалась неясной даже для Коморовского. Для советских войск восстание началось в самый неподходящий момент, так как приковывало к Варшаве пристальное внимание гитлеровцев, перебросивших под город дополнительные силы. В город был сброшен советский связной офицер с радиостанцией, но он погиб, так как точное расположение повстанцев не было известно советскому командованию.
9 августа в беседе со Сталиным тон Миколайчика был уже совсем другим: он попросил немедленно помочь повстанцам оружием. Сталин не возражал. Однако он справедливо отметил, что восставшим требуется прежде всего тяжелое оружие, а сбросить его с самолетов технически невозможно. В целом советский лидер расценил восстание, как «нереальное дело», т. к. у немцев под Варшавой три танковые дивизии и много пехоты. «Просто жалко этих поляков» (т. е. повстанцев)[265]. Сталин весьма откровенно сказал, что вначале считал взятие Варшавы делом нескольких дней, однако немцы перебросили под город дополнительные силы и теперь освобождение польской столицы потребует времени. Советский лидер предложил направить к повстанцам офицера связи с системой сигналов и шифров.
Одновременно при участии специального представителя Ставки Г.К.Жукова 8 августа 1944 г. был разработан новый план освобождения Варшавы. Из-за необходимой после крайне тяжелых боев перегруппировки операция не могла начаться ранее 25 августа. Положение осложнялось и тем, что немцы во второй половине августа резко усилили нажим на плацдарм к югу от Варшавы: для его удержания пришлось отвлечь дополнительные силы.
Между тем восстание в Варшаве приняло характер всенародной борьбы против оккупантов. Героически сражавшимся варшавянам были неизвестны закулисные маневры руководства АК и истинные мотивы восстания. Внутренние сводки АК уже через неделю после начала восстания отмечали растущую усталость и недоумение среди жителей города. Ведь на длительную и кровопролитную борьбу большинство частей АК не рассчитывало. В этих условиях в печати АК усилились нападки на СССР, который якобы зная о восстании и даже провоцируя его, не оказывает теперь никакой помощи. В качестве ответной меры 13 августа 1944 г. было опубликовано заявление ТАСС, в котором подчеркивалось, что Советский Союз не имеет к восстанию никакого отношения, и оно с ним предварительно не согласовывалось. 16 августа в ответ на обращение Черчилля о помощи восставшим, Сталин сообщил, что сначала распорядился «интенсивно сбрасывать» вооружение в район Варшавы. В дальнейшем же Сталин, по его словам, убедился, «что варшавская акция представляет безрассудную ужасную авантюру, стоящую населению больших жертв. Этого не было бы, если бы советское командование было информировано до начала варшавской акции и если бы поляки поддерживали с последним контакт.
При создавшемся положении советское командование пришло к выводу, что оно должно отмежеваться от варшавской авантюры, так как оно не может нести ни прямой, ни косвенной ответственности за варшавскую акцию»[266].
Уже в ходе восстания эмигрантское правительство пыталось свалить ответственность за его начало на Москву, используя в качестве аргументации радиопередачи московского радио в июле 1944 г., призывавшие к восстанию в Польше (такую «аргументацию» Миколайчик использовал в своем послании Сталину 17 августа 1944 г.). Однако радиостанции СССР передавали лишь общие призывы полякам взяться за оружие и помочь Красной Армии в освобождении польской территории. Каких-либо конкретных приказов с указанием места и времени восстания московское радио не передавало.
В начале августа польское эмигрантское правительство пожаловалось американцам, что англичане, пообещав якобы оказывать восстанию помощь (это, как было показано выше, не соответствовало действительности) теперь отказываются это делать.
3, 4 и 13 августа 1944 г. английская авиация небольшими силами осуществила сбросы над Варшавой оружия и продовольствия (Миколайчик оценивал эту помощь как «незначительную»). Как и ожидалось, потери бомбардировщиков от зенитного огня немцев были непропорционально тяжелыми. В среднем на тонну сброшенного груза приходился один сбитый самолет. Большая часть грузов, особенно во время последних вылетов (всего их было пять и последний состоялся 18 сентября 1944 г.) попала в руки немцев, так как сбросы происходили с больших высот. По просьбе командования АК сбросы проводились и в Кампиносской пуще к северу от Варшавы, откуда отряды АК должны были доставить оружие в город. Однако все попытки пробиться в город извне не удались.
Характерно, что в середине августа эмигрантское правительство пыталось фактически шантажировать Черчилля, официально заявив, что британский кабинет был предварительно уведомлен о планах восстания. Однако в ответ Миколайчику напомнили об известном ему негативном ответе Идена. Попытка польского премьера побудить к помощи США также не возымела успеха: американцы сослались на то, что АК в оперативном плане подчиняется англичанам.
Понеся потери, англичане запретили своим летчикам участвовать в налетах на Варшаву, используя для этой цели поляков. Попытки Миколайчика побудить Черчилля увеличить объемы помощи натолкнулись на негативный ответ англичан. 14 августа 1944 г. американцы попросили СССР о разрешении использовать советские аэродромы для челночных полетов на Варшаву, но СССР не пошел на это, т. к. не желал показывать свою причастность к авантюре АК. К тому же советской стороне было известно, что грузы союзников, сбрасываемые с больших высот, достаются немцам. Характерно, что в середине августа западные союзники и сам Миколайчик признавали в переписке с советским руководством, что восстание началось преждевременно.
Помимо постоянной антисоветской пропаганды польской эмигрантской печати, на позицию СССР, несомненно, повлиял провал переговоров с Миколайчиком в Москве: последний опять отказался признать восточные границы Польши в соответствии с «линией Керзона».
Таким образом, к началу сентября 1944 г. стало ясно, что реально спасти восставших от планомерного и систематического истребления может только наступление Красной Армии. 22 августа 1944 г. в послании Черчиллю и Рузвельту Сталин подчеркнул, что «советские войска… делают все возможное, чтобы… перейти на новое широкое наступление под Варшавой. Не может быть сомнения, что Красная Армия не пожалеет усилий, чтобы разбить немцев под Варшавой и освободить Варшаву для поляков. Это будет лучшая и действенная помощь полякам-антинацистам»[267].
5 сентября 1944 г. в своем секретном анализе ситуации Коморовский писал: «Думаю, что нам не надо предаваться иллюзиям, что советское наступление через несколько дней завоюет Варшаву. У немцев достаточно сил, чтобы остановить советское продвижение. Русские силы оторваны от своих баз снабжения и им не хватает средств связи. У немцев напротив все это есть… Висла защищает немцев от русского вторжения»[268]. Характерно, что прекрасно сознавая истинные мотивы советской позиции, штаб АК через свою печать продолжал уверять варшавян в «предательстве Москвы».
Весь конец августа 1944 г. войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов пытались активными наступательными действиями отбросить сильную группировку немцев, нависавшую над Варшавой с северо-востока, чтобы создать условия для освобождения столицы Польши.
10 сентября 1944 г. 47-я армия и 1-я Армия Войска Польского перешли в наступление на Варшаву. Им противостояла 100-тысячная группировка немцев, средняя плотность которой составляла одну дивизию на 5–6 км фронта. Завязались упорные бои за восточную часть Варшавы – Прагу. В ночь на 14 сентября советские войска вышли к Висле. Гитлеровцы сумели взорвать все мосты через реку. Слабые повстанческие силы (к тому времени Коморовский уже начал с немцами переговоры о капитуляции) к тому же оттесненные в центр города, не смогли помешать разрушению мостов. Лишний раз сказалось отсутствие координации между действиями АК и Красной Армии. В боях за Прагу было убито 8500 гитлеровцев и Москва 14 сентября 1944 г. салютовала войскам, взявшим эту часть города (официально объявленную немцами крепостью) залпами из 224 орудий.
Именно 14–15 сентября 1944 г. было с военной точки зрения самым подходящим моментом для начала восстания в Варшаве, которое в случае захвата мостов через Вислу могло бы привести к быстрому освобождению столицы Польши.
Выход советских войск на Вислу заставил Коморовского прервать переговоры с немцами и укрепил боевой дух восставших. С 13 сентября 1944 г. советские самолеты (в отличие от английских действовавшие на предельно низких высотах) начали сбрасывать оружие и продовольствие повстанцам. Всего с 14 сентября по 1 октября 1944 г. было сброшено 156 минометов, 505 противотанковых ружей, 2667 автоматов и винтовок, 41780 гранат, 3 млн. патронов, 113 тонн продовольствия и 500 кг медикаментов