[269]. По признанию Коморовского все грузы попали в расположение повстанцев.
16 сентября 1944 г. 1-я Армия Войска Польского начала переправу на западный берег Вислы, пытаясь соединиться с повстанцами, удерживавшими недалеко от берега южное и северное предместья Варшавы – Чернякув и Жолибож. Всего с 16 по 20 сентября в Варшаву переправились 6 усиленных пехотных батальонов. Однако не удалось перевезти на другой берег танки и орудия, т. к. немцы держали Вислу под шквальным огнем. Применив тяжелые танки и САУ, немцы к 23 сентября вытеснили десант на восточный берег. Польские части понесли тяжелые потери: 3764 убитых и раненых. Командование АК не произвело удара из центра города на соединение с плацдармами, а наоборот приказало своим частям не переправляться вместе с десантом обратно за Вислу, а пробиваться в центр столицы. Следует отметить, что польские части Берлинга имели недостаточный боевой опыт, так как советское командование ранее берегло их, используя в основном во втором эшелоне.
27 сентября немцы перешли в решающее наступление на повстанческие районы. Коморовский отверг мысль пробиваться через Вислу и 2 октября 1944 г. подписал с командующим германскими войсками в Варшаве генералом СС фон дем Бах-Зелевски соглашение о капитуляции. В плен попало 17 тыс. повстанцев, в т. ч. 922 офицера АК. Отряды Армии Людовой ушли из города и частично пробились через Вислу. В результате восстания погибло до 200 тысяч поляков, в т. ч. 16 тысяч повстанцев. Все гражданское население Варшавы было вывезено из города, в т. ч. 87 тыс. человек направлены на принудительные работы в Германию. За время восстания немцами было уничтожено 25 % довоенной застройки города. Вплоть до освобождения Варшавы 17 января 1945 г. части СС по указанию Гиммлера планомерно взрывали культурные памятники (особенно архивы и библиотеки) польской столицы.
Главные силы немецких войск во время восстания были заняты на фронте, где понесли 75 % всех потерь. Войска 1-го Белорусского фронта потеряли на подступах к Варшаве в августе – первой половине сентября 1944 г. 166808 солдат и офицеров.
Варшавское восстание августа-сентября 1944 г. являет собой пример героической борьбы поляков против немецких оккупантов, окончившейся трагически из-за антисоветских взглядов польского эмигрантского правительства и подчиненной ему Армии Крайовой, которые не пожелали скоординировать место и время восстания с СССР. Празднуя каждый год 1 августа годовщину восстания в Варшаве, и россияне, и поляки должны совместно отдать должное героизму своих отцов и дедов. Эта дата призвана объединить историческую память России и Польши вокруг главного вывода: только дружба и тесное взаимодействие между двумя славянскими народами является залогом их счастливого и достойного будущего.
Снабжение населения германии продуктами питания в годы Второй мировой войны
Население Германии ощущало постоянный голод на протяжении большей части Первой мировой войны, что во многом явилось следствием морской блокады Антанты. К тому же Германия и в мирное время всегда была импортером важнейших видов продовольствия (пшеницы, мяса, яиц, сливочного масла), в том числе, и из России. Многие немцы считали именно нехватку продуктов питания главной причиной восстания на флоте в ноябре 1918 года, которое и стало прелюдией фактической капитуляции Германии в войне.
Гитлер, сам переживший Первую мировую войну как на фронте, так и в тылу, прекрасно сознавал ключевое значение продовольственного фактора для поддержания боевого духа населения страны. Поэтому нацистское руководство предприняло меры для формирования значительных продовольственных запасов еще задолго до Второй мировой войны.
Уже 1 октября 1933 года НСДАП по указанию Гитлера объявила о «добровольном» введении по всей стране так называемого «воскресенья единого блюда» (Eintopfsonntag). Вместо праздничной воскресной еды, состоявшей обычно из первого и мясного второго блюда, немцы каждое второе воскресенье в октябре-марте должны были есть густой суп (обычно из бобовых) «айнтопф». Сэкономленные таким образом средства (НСДАП установила эту сумму в 0,5 марки для каждой семьи) отчислялись в фонд солидарности с малоимущими и безработными в зимнее время. Это должно было продемонстрировать монолитность немецкого арийского «народного сообщества». Но помимо этой цели немцев заранее приучали к возможным ограничениям снабжения в военное время.
Еще в августе 1936 года на секретном совещании Гитлер поставил задачу мобилизации всех ресурсов страны для будущей войны против главного врага Германии – мирового коммунизма. В частности Гитлер запретил использовать картофель для изготовления спирта и поручил задействовать все свободные площади в Германии для выращивания продуктов питания.[270]
Одновременно с учетом необходимости использовать все запасы конвертируемой валюты с целью закупки сырья для военной промышленности (нефти, хрома, железной руды и т. д.) нацисты стремились побудить население перестроить структуру потребления с тем, чтобы немцы ели в основном производимые в самой Германии продукты питания (картофель, творог, свекольный мармелад вместо, например, натурального кофе,[271] пирожных и сливочного масла). Так потребление картофеля на душу населения в год выросло с 172 кг в 1929 году до 188,7 кг в 1939 году.[272] Одновременно выросло и потребление мяса (в основном свинины): с 44.9 кг в 1929 году до 48.5 кг в 1939 году. Зато потребление «валютного» натурального кофе (которое поставляла в основном Бразилия) снизилось с 2.2 кг до 1.5 кг за тот же период.
В последний предвоенный год Германия нарастила импорт зерна, так как платить за него твердой валютой уже не собиралась. Урожай зерновых в 1938-39 гг. сельскохозяйственном году составил 24.9 миллиона тонн (лучший показатель с момента прихода Гитлера к власти), то есть практически столько же, сколько в 1933-34 гг. (24.3 млн. тонн). Но если в 1933-34 гг. зерно вообще не импортировалось, то в 1938-39 гг. импорт оставил 1.6 миллиона тонн.[273] Если в 1937-38 гг. переходящие запасы зерна в Германии равнялись 3.2 миллиона тонн, то к началу войны -6.6 млн. тонн.
Уже в 1937 году нацистское руководство призвало немцев экономить жиры (т. е. ограничить потребление сливочного масла, маргарина и смальца). В результате общее подушевое годовое потребление жиров в 1929–1939 году несколько снизилось: с 18.8 до 18 килограмм. Гитлеровское руководство рассматривало зависимость Германии от импорта пищевых и технических жиров (45–50 %) как один из ключевых факторов военного значения.
Помимо призывов правительство «рейха» пыталось влиять на структуру потребления и через ценовую политику. Имевшиеся в избытке картофель и ржаной хлеб (пшеницы в Германии всегда не хватало) были крайне дешевыми: 5 килограмм картофеля стоили в 1939 году 1.10 марок, а килограмм ржаного хлеба – 0.33 марки (средняя зарплата рабочего была в то время 140–180 марок в месяц), в то время как «дефицитные» продукты были излишне дорогими: сливочное масло – 3.13 марок за 1 кг, а одно куриное яйцо продавали за 0.12 марок.
Еще 27 августа 1939 года[274] были введены карточки на некоторые виды продовольствия (хлеба в сутки рабочим полагалось 685 грамм, мяса – 170 грамм, жиров – 110 грамм; общая калорийность пайка рабочих была более чем достаточной – 4652 калорий, обыватели довольствовались 2570 калорий), а 25 сентября 1939 года карточная система охватила фактически все основные продукты питания: хлеб, мясо, молоко, жиры, сахар, мармелад.
Каждому жителю Германии отпускалась определенная еженедельная норма «карточных» продуктов. Однако сами эти продукты по качеству уже не соответствовали еде «мирного времени». Было официально разрешено подмешивать в муку отходы, а молоко на карточки продавали фактически обезжиренное и сильно разбавленное водой. 1 октября 1939 года вместо масла и сливочного маргарина был введен так называемый «единый маргарин», где было очень мало животных жиров. Население призывали готовить простые блюда, например, варить картофель только «в мундире», чтобы не чистить его (были изданы даже специальные сборники «народных военных рецептов») и не допускать выбрасывание остатков и отходов пищи в мусор.
На начальном этапе войны (1939–1941 гг.) немецкое население отнеслось к введению карточек с пониманием. Многие считали, что эта мера позволит избежать голода времен 1914–1918 гг. К тому же большинство немцев полагало, что война быстро закончится полной победой. Кроме того, гитлеровская пропаганда успешно доказывала, что ограничения в тылу необходимы для того, чтобы солдаты на фронте каждый день ели свежий ржаной хлеб (с содержанием ржи не менее 82 %) и свежее мясо, а также овощи, кофе[275] (или чай) и колбасные консервы. На начальном этапе войны так и было, и это подтверждали письма солдат домой.
Германский вермахт вступил во Вторую мировую войну с очень высокими нормами продовольственного снабжения (3236 калорий в день). Солдат боевых частей получал в день 750 грамм ржаного хлеба, 250 грамм мяса, 130 г мясных консервов, 50 грамм жиров, 1.5 кг картофеля, 80 г сахара, 10 грамм кофе, 10 грамм свежего лука, 180 г гороха или фасоли. Немцы совершили ту же ошибку, что и русская армия в 1914 году: были установлены, пожалуй, даже чрезмерные нормы снабжения, которые экономика страны могла обеспечить лишь на короткое время. Но Гитлер и не рассчитывал на длительную войну.
Вопреки ожиданиям большинства немцев быстрый разгром Польши не только не привел к окончанию войны, но и напротив, сделал ее мировой. Министерство питания и сельского хозяйства Германии призвало население в 1940 году «довольствоваться тем, что уже есть». Садоводам было настоятельно рекомендовано вместо цветов выращивать овощи. По карточкам средний немец получал в начале 1940 года всего 2000–2300 калорий в суточном исчислении – именно столько требуется челов