Во многих ресторанах и столовых были резко снижены порции вторых блюд, которые отпускались по карточкам. СД отмечало, что наесться можно только взяв две-три порции. Лишь одно второе блюдо, как правило, продавалось без карточек, но состояло оно зачастую из вареной капусты или картофеля без всяких приправ. Внешний вид ресторанных залов, где на столах валялась кожура от картофеля в «мундире» портил аппетит и вызывал еще больше недовольство населения, которое еще видело в ресторанах отблеск довоенной хорошей жизни. В некоторых ресторанах ввели даже специальную должность «женщины по очистке картофеля в мундире».
С пропагандистской целью в предприятиях общественного питания в январе 1942 года ввели «блюдо полевой кухни» (Feldkiichengericht), которое должно было подчеркивать единение тыла с фронтом и к тому же быть достаточно сытным. Однако фактически это блюдо (продаваемое по карточкам) заменило все остальные, и «меню» ресторанов и столовых сократилось до двух-трех наименований.
Нацистская пропаганда всячески подчеркивала, что сокращены нормы снабжения и для войск на фронте. Но это повергало немцев в еще большее уныние. СД докладывало, что люди не понимают, как вообще можно воевать при таком питании, если при нем почти невозможно работать. Служба безопасности констатировала, что новые нормы снабжения неизбежно ведут к падению производительности труда, особенно в машиностроении и угледобыче.
Недовольство населения сокращением снабжения по карточкам было столь сильным, что Гитлер в мае 1942 года снял с работы министра питания и сельского хозяйства Вальтера Дарре и заменил его старым членом СС, другом шефа СД Гейдриха Гербертом Баке.[287] Последний решил урегулировать продовольственную проблему на расовых принципах. Еще 1 июня 1941 года Баке, как «знаток России», сформулировал «12 заповедей» для немецкого солдата на Восточном фронте. В частности он призвал лучше принимать «неправильное решение, чем не принимать никакого». Россию он назвал страной «коррупции, доносов и византийства».
Гитлер и НСДАП всегда исходили из необходимости «решения еврейского вопроса» и использования славян (которых все же признавали «арийцами») в качестве «рабочего народа» (Arbeitsvolk) для немцев. При этом ненужные для работы славяне подлежали уничтожению и выселению в Сибирь.
Но именно непреодолимые сложности в продовольственной сфере были одной из главных причин принятия в январе 1942 года нацистами решения об «окончательном урегулировании еврейского вопроса», что означало поголовное истребление еврейского населения оккупированных Германией областей в кратчайшие сроки. В мае-августе 1942 года, когда истребление евреев уже шло полным ходом в «генерал-губернаторстве» (Польша), рейхсфюрер СС Гиммлер требовал от тамошних властей соответствующего сокращения потребления продовольствия. Баке прямо объяснял уничтожение польских евреев продовольственными трудностями. Геббельс записал в своем дневнике, что прежде чем немцы умрут от голода, эта участь должна постигнуть «некоторые другие народы».
В сентябре 1942 года Гитлер выразил возмущение тем, что немцы голодают, в то время как вермахт оккупирует Украину.[288] Гитлер приказал Заукелю (ответственному за использование иностранного принудительного труда в Германии) сделать все возможное для выкачивания продовольствия с Украины, даже если для этого придется «мобилизовать все еврейство Европы и организовать живую цепь по передаче ящиков с продуктами с Украины».[289]
Геринг (ответственный за военную экономику и официальный преемник Гитлера) вместе с Гиммлером и Заукелем устранили продовольственный кризис уже осенью 1942 года. Рецепт был прост: ликвидация всех евреев, не занятых на работах, и беспощадное ограбление оккупированных территорий.
6 августа 1942 года Геринг выступил на собрании чиновников, занятых в системе управления захваченных территорий. Он в частности заявил, что «рейх» контролирует «…области, о которых мы и не помышляли во время (первой) мировой войны, и, тем не менее, я сегодня вынужден давать немецкому народу хлебные пайки, которые уже нельзя оправдать ничем. Я приказал доставить в Германию иностранных рабочих из всех областей, и эти рабочие, откуда бы они ни прибыли, сказали, что дома они ели лучше, чем в Германии… Фюрер неоднократно говорил и я только повторяю его слова: если уж приходится голодать, то голодать должны не немцы, а другие… В любой оккупированной стране я вижу лопающихся от сытости людей, а среди собственного населения господствует голод… Меня интересуют в занятых районах вообще только люди, которые работают в сферах производства вооружения и продовольствия. Они должны получать столько еды, чтобы только иметь возможность продолжать работать».[290]
Геринги Баке быстро отправили в оккупированные области указания о кратном увеличении поставок продуктов в рейх. Глава «генерал-губернаторства» (оккупированная Польша) Франк был шокирован: он сообщал, что при новом задании придется в марте 1943 года вообще прекратить выдачу хлеба примерно трем миллионам поляков. Геринга это не волновало и от массовой голодной смерти польское население спас только хороший урожай, который отряды СС немедленно отправляли в Германию. Варшава, например, во время уборочной страды вообще была блокирована СС, чтобы крестьяне не могли доставлять в город продовольствие. Тем польским крестьянам, которые не выполняли нормы сдачи продовольствия, угрожал расстрел.
Такая бесчеловечная политика позволила нацистам с 19 октября 1942 года снова увеличить нормы выдачи продовольствия по карточкам населению Германии политика. В 1942/43 сельскохозяйственном году немцы изъяли из оккупированных стран 5 миллионов тонн зерна (годом ранее – около 2 миллионов тонн). Если в 1940/41 гг. в Германию было ввезено зерна, жиров и мяса, то в 1942/43 гг. -8.78 миллионов тонн (в пересчете на зерно). Нацисты получали тогда из порабощенных и союзных стран 20 % потребляемого в Германии и вермахтом на фронтах зерна, четверть жиров и 30 % мяса. Особенно сильно грабили Польшу: оттуда в Германию поступало 51 % импортируемой ржи, 66 % овса и 52 % картофеля. Второй по значению «житницей» рейха была Украина, хотя там реквизициям и перевозке продовольствия мешали партизаны.
Тем не менее, в 1943 году фашисты вывезли с оккупированной территории СССР (по немецким данным) 4.37 миллионов тонн зерна, 495 тысяч тонн мяса, 723 тысячи тонн пищевых масел и жиров, 1.9 миллионов тонн картофеля.[291]
Заметим для сравнения, что из-за последствий войны и оккупации урожай зерновых 1942 года в СССР составил всего 29.6 миллионов тонн, вместо 95.6 миллионов тонн в 1940 году. Валовая продукция сельского хозяйства в 1942 году не превысила 38 % довоенного уровня. Тем не менее, нормы снабжения рабочих Москвы по карточкам в декабре 1941 года были не ниже немецких: 2.2 кг мяса в месяц, 900 грамм сахара и кондитерских изделий, 800 грамм масла, 2 кг круп и макарон, 5 килограмм картофеля. Даже в частях блокадного Ленинградского фронта красноармейцы, начиная с середины февраля 1942 года стали получать такое же довольствие, как и на других фронтах. Пищевая ценность пайка красноармейца в сентябре 1941 года равнялась в боевых частях 3450 калорий (в тыловых – 2954 калории).
Приказом НКО СССР № 312 от 22 сентября 1941 года были утверждены следующие нормы суточного довольствия красноармейцев и начальствующего состава боевых частей Красной Армии:
Табл.
Нормы суточного довольствия красноармейцев и начальствующего состава боевых частей действующей армии
На протяжении всей войны советский солдат получал в день 180 грамм мяса[292], 820 грамм картофеля и овощей. Советская экономика даже в самый тяжелый период Великой Отечественной войны оказалась эффективнее германской, на которую вынужденно работала почти вся Европа.
За годы войны на довольствие советских войск было израсходовано 40 миллионов тонн довольствия и фуража.[293] Была расширена сеть общественного питания, которая к 1944 году охватывала 25 миллионов человек (в 1941 году – 12 миллионов). Нормы продовольственного снабжения войск и населения утверждал лично И.В. Сталин. Причем нормы снабжения красноармейцев не изменялись в течение всей войны.
Ни ограбление Украины и Польши, ни принудительный импорт продуктов из оккупированных стран Западной Европы, ни варварское истребление евреев и славян не могли решить продовольственной проблемы в Германии. В 1943 году в среднем немец получал в день 2000 калорий, что было ниже нормального для человека уровня в 2300 калорий, но все еще позволяло не умереть с голоду.[294] В этот год каждый немец в среднем потреблял 131,2 кг хлеба, 18.8 кг мяса, 11.6 кг жиров, 168 килограмм картофеля, 16.5 килограмм сахара и 3.3 килограмма эрзатц-кофе. Баке рекомендовал перестать кормить картошкой скотину и поставлять ее для непосредственного потребления гражданами.
Картофель и ячмень начали активно добавлять в хлеб, что вызвало нарекания населения. Немцев призывали активно квасить капусту. Из продажи исчезли консервы, так как жесть использовалась для военных нужд. Сладости стали предметом невиданной роскоши. С начала 1943 года в Германии начинает продаваться так называемое «простое пиво» (Einfachbier). Из-за его темного цвета многие немцы первоначально считали, что в нем больше питательных веществ. Но вкус нового напитка явно говорил об обратном, и пиво пользовалось популярностью в основном среди иностранных рабочих.[295] Единственным светлым пятном на этом мрачном фоне было хорошее качество вина урожая 1943 года, (особенно белого бургундского).