ся? Оттого, что она будет рыдать или биться в истерике, Боря не вернется.
Наташа выпила еще и пробормотала:
– Ничего. Он сказал, что будет приезжать. Пусть к Димке, но мы увидимся. Не может быть, чтобы Боря разлюбил меня! То, что нас соединяло – это больше, чем любовь…
Сидя на заднем сиденье своего «мерседеса», Пахомов пустыми глазами смотрел на проносящиеся мимо улицы.
Особой необходимости перебираться в Москву не имелось, но решение его было осознанным. Больше полугода он надеялся, что жена одумается, ждал хоть какого-нибудь знака с ее стороны, но не дождался, и решил «обрубить концы». Правда, сегодня Наташа выглядела не так, как в последнее время: открытое платье, новая прическа, продуманный макияж… Может, это и было тем намеком, которого он ждал? Или она просто вспомнила, что хозяйке модного салона не пристало ходить одетой как попало? А может, все проще – у Натальи действительно появился любовник? При одной мысли об этом у Бориса сжалось сердце. Он теряет ее уже в третий раз…
Он достал сигарету, закурил, выдохнул дым и пробормотал, будто убеждая сам себя: «Что сделано, то сделано!»
– Что вы сказали, Борис Алексеевич? – обернулся водитель.
– Ничего. За дорогой смотри.
Часть вторая
Глава 28
Прошло четыре месяца. Столичный офис постепенно принял на себя роль головного в компании. Однако, обосновавшись в Москве, Пахомов не ощущал себя там, как дома. Его двухэтажная четырехкомнатная квартира была куплена уже отделанной под евростандарт. Пригласили дизайнера, тот принес каталоги мебели, Борис ткнул пальцем в эскизы – и через неделю квартира была готова принять хозяина. Вот только жить там не хотелось. Тщательно продуманный интерьер так и оставался чужим, он приходил домой, как в гостиницу. Даже современный кабинет совсем не располагал к работе. Он мог бы обставить его более привычно, как в Питере, но, если поручить кому-то – опять получится не свое, а самому заниматься поисками по антикварным магазинам не было времени. К тому же он подозревал, что все равно ничего не выйдет. У этой квартиры не было души, а у него – никакого желания вкладывать в нее свою.
Для чего и для кого? Для женщин, которые иногда там появляются? Любая из них с удовольствием бы осталась, но после того, как одна из таких случайных подружек утром приготовила ему завтрак и за столом стала вслух размышлять, что для создания уюта в его шикарной квартире явно не хватает женской руки, Борис опять вернулся к старой привычке отправлять партнершу на такси в любое время ночи, лишь бы не видеть ее с утра в своей постели.
Несколько раз Пахомов наведывался в Питер и специально планировал свои поездки так, чтобы провести хоть день с пасынком.
В ноябре они с Димкой собрались в Эрмитаж, и Наташа неожиданно напросилась пойти с ними. Борю ее желание удивило, слишком давно они не выезжали никуда вместе. А Димка весь день сиял от счастья. За месяц до этого отчим сказал мальчику, что они с его мамой решили разойтись. «У взрослых иногда возникают такие разногласия, что продолжать вместе жить невозможно, – объяснил он, – но это не значит, что мы не будем общаться. Я буду приезжать. Ведь я люблю тебя, сынок». – «Я тебя тоже, папа Боря», – ответил Димка, стараясь не показывать, как сильно расстроен.
Побродив по залам музея, отправились в ресторан и пообедали. Они провели вместе почти целый день, и Наташа казалась приветливой. Боря тоже оставил свой равнодушно-ироничный тон.
Ночью у себя в кабинете он долго боролся с искушением подойти к двери в спальню, и все-таки не решился, опасаясь, что жена может закатить сцену. Опять получить отказ – это не для него! К тому же комната мальчика рядом…
Наутро Пахомов улетел в Москву, надеясь, что следующий приезд что-то прояснит в их отношениях.
До конца года он не бывал в родном городе и отправился в Петербург тридцатого декабря, устроив для себя двухнедельную передышку в работе.
Он ехал в дневном поезде, в купе СВ, и в одиночестве за чашкой кофе гадал о том, как встретит его Наташа.
Можно считать, что они год прожили врозь, однако после всех экспериментов, все загулов Пахомов понял: ни одна женщина не может сравниться с его Наташей – той, какой она была раньше. В последний приезд ему показалось, что появилась надежда вернуть прежнее счастье.
Он не ожидал, что все сразу будет прекрасно, но решил, что, если при встрече заметит в ее глазах радость, то завтра, на третью годовщину их свадьбы, вручит заранее приготовленный подарок – изящный мобильный телефон. Борис любил поздравлять с раннего утра, чтобы создать праздничное настроение на весь день. Был у него подарок для жены и на Новый год – шикарная шуба из соболя. Возможно, она уже сменила прошлогоднюю дубленку на что-нибудь другое, но подобная вещь ей вряд ли по карману, ведь он выложил за шубу двадцать пять тысяч долларов. Пасынку он купил в подарок скрипку, в магазине уверяли, что это отличный инструмент.
«Если все будет хорошо, – загадал Борис, – то Новый год мы проведем вместе на даче, а потом вдвоем смотаемся куда-нибудь на недельку…»
Обратив внимание на то, что машина жены стоит на месте, Пахомов, прихватив скрипку и пакет с шубой, поднялся на второй этаж, осторожно повернул ключ в замке и тихо вошел в квартиру, надеясь успеть спрятать подарки в кабинете до того, как Наталья его увидит. Он собирался снять пальто, когда заметил мужскую дубленку на вешалке и вполне приличные зимние сапоги, размера сорок пятого, под ней.
«Это еще кто? – ревниво пронеслось в мозгу. – Сантехник, электрик?.. Ну да, в дубленке вместо ватника… И какой электрик вечером? Этими делами Мария Федоровна занимается, днем! Из моих знакомых никто бы не осмелился зайти в мое отсутствие. В нашем кругу свои правила. Кто же это?»
Боря прислушался. Приглушенные голоса доносились из гостиной, а может, из спальни – комнаты смежные, дверь из коридора одна. Непроизвольно стараясь не шуметь, он подошел ближе. Говорил мужчина, но слов из-за солидной старинной двери было не разобрать. Он что-то оживленно рассказывал, Наташа отвечала, он опять говорил, она рассмеялась…
«Смеется, стерва! Со мной она черт знает сколько времени не смеялась!»
Сдерживая готовое прорваться бешенство, Пахомов вернулся к порогу, подхватил пакет с шубой и покинул квартиру, хлопнув дверью. Его шофер и охранник, занявший пост на площадке между этажами, еще не успел докурить сигарету. Не глядя на него, Пахомов сбежал по лестнице, вылетел из подъезда и сел в машину.
Назвав шоферу адрес Лены, он достал трубку.
Его душила злоба. Конечно, теоретически он понимал, что год – слишком большой срок, чтобы обойтись без любовника, но одно дело – понимать, и совсем другое – застать свою жену с мужчиной.
Услышав стук входной двери, Наташа выглянула в коридор – никого. Она подбежала к окну и увидела, как Боря садится в черный «мерседес». Машина тут же рванула с места. Ничего не понимая, она медленно вернулась в коридор и тут заметила на тумбочке возле вешалки скрипичный футляр. Прижав его к груди, она заплакала.
Из комнаты вышел Соловьев. Полчаса назад он приехал поздравить сына с Новым годом, но Димку не застал и решил подождать. Наташа напоила его чаем, они разговорились. Вспомнили о трагической смерти Людмилы. Наташа призналась, что поначалу обвиняла Пахомова в гибели друзей, из-за этого они с мужем серьезно поссорились, сейчас живут врозь, и непонятно, помирятся ли когда-нибудь. Саша посочувствовал, попробовал отвлечь ее рассказами о смешных случаях из своей журналистской практики.
Видя, что Наталья плачет, Саша подошел.
– Что такое, что случилось?..
– Это был Боря, – ответила она, всхлипывая. – Он ушел… Боюсь, навсегда…
Ни домашний, ни мобильный телефон Елены не отвечал. В офисе Пахомову сообщили, что директриса в Таиланде.
Выгуливает очередного альфонса, решил он, выключая трубку. Куда же ехать? Где остановиться?
Нахмурившись, с минуту подумал и набрал по памяти семь цифр.
– Сергей? Привет, Пахомов. Да, в Питере, но у меня проблема. Нужен срочно номер в гостинице… Да, мне… Квартира в нашем доме? Точно?.. Хорошо, позвони, предупреди, что поживу несколько дней. И вот еще что: сразу после Нового года мне понадобятся две путевки, что-нибудь экзотическое. Действуй, завтра днем увидимся. Пока.
– Разворачивайся, Витя, едем на Фонтанку, – приказал он водителю.
Очутившись в квартире, которую несколько дней назад освободил специалист из Швеции, Борис бросил пакет с шубой в коридоре, оставил там же чемодан и прошел в гостиную. Прямо в дубленке плюхнулся на диван, все еще кипя от злости, ядовитой волной заливавшей сердце.
«Надеялся вместе встретить Новый год, подарки выбирал, волновался!.. Считал, что ей было так же плохо без меня, как мне без нее… А она прекрасно без меня обходится, ей весело, она смеется…»
Представив Наташу в постели – в его постели! – с другим мужчиной, Пахомов заскрипел зубами и грязно выругался.
«К черту эту стерву! Забыть! Навсегда!»
Хотелось выпить. И есть тоже хотелось, потому что не обедал.
«Придется завтра праздновать в одиночку, – с досадой осознал он. – Вряд ли какая-нибудь из моих дам до сих пор не ангажирована. Я их полгода не видел. Может, Юльке позвонить? Где-то был записан ее домашний телефон. Но если третий облом подряд – больше и пытаться не буду».
Юлечка оказалась дома и, конечно, согласилась приехать к шефу и провести с ним Новый год, хотя еще пять минут назад у нее были другие планы. Как многие сверстницы, Юля не встречалась с мужчинами без выгоды, поэтому все ее кавалеры были людьми состоятельными. Однако ни один из них не мог сравниться по богатству с Пахомовым. Пока Борис Алексеевич работал в Питере, за дополнительные услуги в офисе она раз в месяц в конверте получала от него в три раза больше, чем за исполнение секретарских обязанностей в кассе фирмы. Ее нынешний начальник тоже пользовался особыми услугами, но не был столь щедр.