– Энн, – спросил он через некоторое время, – тетушка Ребекка сказала тебе, когда вернется?
Взгляд Энн стал печальным. Она покачала головой:
– Нет. А разве ты не привезешь ее обратно?
– Привез бы, но не знаю, куда она уехала.
– Она уехала в Шотландию, глупенький, – рассеянно ответила Энн, вновь принимаясь за печенье.
Джеффри выпрямился. Его подозрения подтвердились, однако слышать такое из уст ребенка было странно.
– Откуда ты это знаешь? – спросил он, стараясь говорить ровным голосом, чтобы не напугать девочку.
– Она мне сказала, – пожала плечами Энн. – Там много зеленых холмов, дядя Джеффри. И повсюду растет лиловый вереск.
– Правда? – Он встал. – Рад был тебя повидать, Энн.
Поцеловав девочку в макушку, Джеффри вышел из детской. Не тратя времени напрасно, он вновь отправился в конюшню, чтобы еще раз расспросить конюхов.
Первая половина дня прошла для Бекки очень приятно. После обеда она вышла погулять во внутренний двор со своим отцом. Лэрд МакКлер был просто огромным, еще выше Джеффри. Но вскоре Ребекка привыкла к его внешнему виду. Его шотландский акцент казался ей музыкой, а громоподобный смех отца звучал очень оживленно.
– Скажи мне, девонька, – с чрезвычайно серьезным видом произнес МакКлер. – Скажи, что прощаешь меня.
Бекке не хотелось снова об этом говорить. Для МакКлера эта тема явно была такой же болезненной, как и для нее. Его зеленые глаза, так похожие на ее собственные, смотрели искренне и были полны сожаления.
– Леди Шарлотта рассказала мне об опасности, с которой вам обоим пришлось столкнуться. Я все понимаю.
– Но прощаешь ли ты меня? Это совсем другое дело, девочка моя.
Бекка сжала его руку:
– Прощаю.
Плечи ее отца заметно расслабились. Увидев это, Бекка решила затронуть тему, которой они избегали с самого начала.
– Пообещай мне кое-что.
– Что угодно, Ребекка, – ответил МакКлер.
– Вам нужно разобраться в этом деле, чтобы ты и мать могли вернуться в Англию, не боясь быть арестованными.
Он покачал головой:
– Не знаю, возможно ли это…
– Отец, ты не сделал ничего плохого. Мой… Томас угрожал вам почти двадцать лет.
– Ах, девонька, он тоже любил твою мать. Столько времени прошло…
– Вот именно. Пора оставить это в прошлом. Я никогда не была близка с Томасом, но… Что ж, полагаю, я действительно ему небезразлична.
– Ты не должна просить его ни о чем ради меня, – ощетинился ее отец.
– Не переживай, я все сделаю правильно. Не только ради тебя и матушки, но и ради своего ребенка.
Из глаз МакКлера полились слезы, и он заключил Бекку в теплые объятия. Молодая графиня не знала, сможет ли как-то повлиять на Томаса, однако решила сделать для этого все возможное. Ради всех них.
Теперь она была в гостевой комнате, где ее разместили, и переодевалась к чаю. Будучи англичанкой, мать Бекки, к досаде лэрда МакКлера, не желала отказываться от привычки пить чай во второй половине дня. Услышав, с какой нежностью они обращались друг к другу, даже когда спорили из-за этого ритуала, Бекка улыбнулась.
Она надела платье из розового шелка, одно из тех, что подарил ей Джеффри. Вглядевшись в свое отражение, Ребекка заметила в себе явное сходство с обоими родителями. Она задумчиво провела пальцами по локонам на виске. Мать сказала, что Томас назвал трактир в ее честь: в высшем свете Шарлотту из-за ее черных волос почти сразу после дебюта прозвали Вороной. А когда она вернулась вместе с МакКлером в его владение, он переименовал в ее честь свой замок.
Бекка вспомнила, как Джеффри говорил, что обожает ее волосы. Он всегда называл ее красавицей. Не было ли его увлечение ею поверхностным? Не потому ли он отверг ее с такой легкостью, что его привлекала лишь ее внешность? От этой мысли у Бекки внутри все сжалось. Она осторожно провела рукой по животу. Ей нужно быть сильной – ради ребенка. Она не могла позволить себе пасть духом. Даже если ей придется остаться одной, она будет любить малыша за двоих.
Вздохнув, Бекка отвернулась от зеркала и пошла вниз пить чай.
В тот вечер в Кейнвуде Джеффри почти не притронулся к ужину. Все его мысли были о завтрашнем дне. Филдс пообещал ему узнать, где находятся владения МакКлеров, а Джеффри верил своему кучеру. Впрочем, граф заметил, что Джон не появился за ужином.
– Где мой брат, Патрисия? – спросил он.
– Похоже, у него дела в Лондоне, Кейн. – Патрисия отхлебнула вина. – Жаль, что ты вернулся так скоро. Ты мог бы приглядеть за моим мужем.
Джеффри вздрогнул от ее слов. Он сказал Честеру и Лиду, что именно этим и займется, а теперь оказалось, что Джона нет в Кейнвуде.
– А разве ты обычно не сопровождаешь его во время поездок? – спросила леди Маргарет у невестки.
Патрисия нахмурилась.
– Он уехал ненадолго, леди Маргарет, – резко ответила она.
Увидев такую реакцию невестки, леди Маргарет выгнула бровь, однако промолчала.
– Так как же, Патрисия? – спросил Джеффри. – Джона некоторое время не будет или он очень скоро вернется? Что именно удерживает его в Лондоне?
Патрисия поджала губы:
– Он вернется, когда посчитает нужным. Я доверяю своему супругу, Кейн.
Джеффри никак не отреагировал на ее колкость, однако слова Патрисии все же ранили его. Правда заключалась в том, что ему следовало доверять Бекке. Оставшаяся часть ужина прошла в неуютной тишине, которая, впрочем, была приятнее ядовитых речей Патрисии.
Гораздо позже Джеффри стоял у окна своего кабинета на первом этаже, глядя на темный пейзаж. Все его мысли были о предстоящей поездке. Он никак не мог уснуть. Налив себе бренди, он взболтал жидкость в стакане, пытаясь в них разобраться.
В комнату постучали. Джеффри подошел к двери, думая, что это Филдс с нужной ему информацией. Открыв дверь, граф удивленно моргнул. Перед ним стояла Патрисия. Она закрывала шею воротником пеньюара.
– Патрисия, что ты здесь делаешь?
– Не могу уснуть. – Она вошла в кабинет. – Я стучала в дверь твоей спальни, но ответа не было.
– Ты приходила ко мне в спальню?
– Да. – Она бросила на Джеффри взгляд через плечо. – Мне нужно было с кем-то поговорить.
Граф закрыл дверь и оперся на нее спиной, скрестив руки на груди.
– Что ты хотела обсудить?
– Мне было одиноко, Кейн. – Подойдя к Джеффри, Патрисия встала совсем близко, почти касаясь его. – Тебе, должно быть, одиноко без Ребекки.
Он выпрямился, отстраняясь от невестки, однако Патрисия приблизилась еще на полшага, ослабив воротник пеньюара и демонстрируя свою грудь.
– Кейн, – прижалась она к нему, – я могу заставить тебя забыть о ней.
– Я не хочу о ней забывать.
– Выбрось ее из головы. – Патрисия начала ласкать его через бриджи. Ее пеньюар распахнулся, и Джеффри увидел, что под ним ничего нет. Патрисия коснулась губами его уха. – Я многому научилась с тех пор, как мы были помолвлены, Кейн. Осмелюсь заметить, я умею гораздо больше, чем Ребекка. Позволь мне это показать.
Патрисия встала на колени и принялась расстегивать его бриджи. Джеффри схватил ее за руки с такой силой, что едва не сломал ей пальцы.
– Встань! – рявкнул он.
Моргнув, Патрисия поднялась и обхватила его руками за шею. Джеффри грубо схватил невестку и оттолкнул ее прочь.
– Ты что творишь? Ты – жена моего брата!
Патрисия пожала плечами и, царственно качнув головой, запахнула пеньюар.
– Я подумала, что мы с тобой можем помочь друг другу почувствовать себя лучше, вот и все. Но вижу, что и по прошествии стольких лет ты по-прежнему начисто лишен способности испытывать страсть.
Глаза Джеффри сузились.
– Я испытываю страсть лишь к своей жене. Шлюхе вроде тебя никогда меня не соблазнить.
– Шлюхе?!
Патрисия бросилась на него и начала бить кулаками в грудь. Джеффри с легкостью остановил ее, отстранив от себя.
– Даже не пытайся сделать это снова, Патрисия.
Взглянув ему в глаза, она, похоже, наконец поняла, как он зол. Открыв дверь, Джеффри смотрел, как Патрисия выходит из кабинета. Остановившись в дверном проеме, она обернулась, чтобы в последний раз бросить ему вызов.
– Твоя постель будет холодной и одинокой, Кейн, – предупредила Патрисия. – И тогда ты придешь ко мне.
Она вышла и, вероятно, направилась в их с Джоном комнату. Что же за брак у этих двоих? Мысль о том, что Патрисия пыталась его соблазнить, заставила Джеффри содрогнуться от отвращения. Он поверить не мог, что едва не женился на этой суке. Впрочем, судя по тому, что выяснил Джеффри о своем брате, они с Патрисией друг друга стоили.
Если бы Бекка увидела эту сцену – сцену, гораздо более подозрительную, чем та, что взбесила его, – поверила бы она в его невиновность? В глубине души Джеффри знал, что поверила бы. Его сердце вновь пронзило чувство вины. Он так быстро заподозрил в худшем самую прекрасную женщину, которую когда-либо встречал. Что ж, быть может, он и не заслуживал ее прощения, но, черт возьми, будет молить о нем. Ребекка была нужна ему. Мысль о будущем без нее была настолько ужасной, что Джеффри гнал ее прочь.
Без Ребекки его жизнь попросту утратит смысл.
Глава 27
Лид, Честер и Робертс продолжали проводить расследование в лондонском порту. Они вновь пошли в паб, где служанка спрашивала их о Джеффри, и уселись втроем в углу, наблюдая за толпой. Среди игроков и пьяниц сновали женщины легкого поведения. Развалившись на стульях и прихлебывая дешевую выпивку, забулдыги делали им непристойные предложения. В заведении пахло элем и немытыми телами.
– Что за гнусный сброд! – пробормотал Лид.
Честер кивнул ему. Он помахал рукой одной из служанок, узнав в ней женщину, которая рассказывала о своей связи с Джеффри. Друзья принялись ее расспрашивать. Робертс призвал на помощь свой шарм.
– Ох, да ты красавчик! – замурлыкала девушка, придвигаясь поближе к нему.
Честер кашлянул, привлекая ее внимание: