Зелье по утрам принимай, до еды. Оно окончательно нейтрализует последствия той отравы, что мне пришлось тебе подмешать. Надеюсь, ты меня простила. Да что там надеюсь, знаю наверняка – уж я-то успел тебя изучить. Рад, что ты теперь на свободе. Норма вот только переживает о тебе, иной раз плачет даже. Жаль мне ее, но сообщить ей правду я никак не могу. Возможно, мы с тобой еще и увидимся, только, дай боги, не в лагере.
Крепко тебя обнимаю (только не показывай эти слова своему Грену) и нежно целую
искренне твой Питерс".
– Ну что, можно отправляться в столовую? – спросил Марк, когда я отложила письмо. – Любопытство ты удовлетворила, на очереди голод.
– Док опасается, что ты будешь ревновать к нему, – поддела его я. – Похоже, что не напрасно.
– Нет, не буду. Я видел лицо Дока, когда он говорил о тебе. Он действительно любит тебя, но не любовью мужчины к женщине. Скорее уж он относится к тебе как к дочери. Да и потом, в случае с Доком я за тебя абсолютно спокоен. Он – человек глубоко порядочный, а тебя такие никогда не привлекали.
– Сказал мой любовник, – съязвила я.
– А я – исключение, подтверждающее правило, – самодовольно заметил Марк. – Надеюсь, ты в должной мере оценишь мои положительные качества.
Я хотела было пошутить, но вспомнила Гарта и Лилиану, и мне тут же стало не до смеха. Наверное, Марк прав – я плохо разбираюсь в людях.
– Скажи, – робко спросила я, – а свадьба уже состоялась?
– Какая свадьба? – не сразу сообразил Марк. – А, ты о своем бывшем. Никогда не мог понять, чем тебя привлек этот напыщенный хлыщ. Нет, он собирается жениться через месяц.
Настроение у него испортилось – это было заметно. Я поняла, что надо спасать ситуацию, пока он не успел напридумывать себе всяких глупостей.
Подошла к нему, прижалась всем телом, обвила шею руками.
– Знаешь, когда ты сказал, что Гарт женится, мне было неприятно. Очень-очень. Но теперь я даже рада. Пусть уж это сокровище достается Лилиане. В конце концов, я получила куда более ценный приз.
– Отвлекаешь? – понимающе усмехнулся Марк.
– Отвлекаю, – честно призналась я.
– И все-таки, Тиа, что ты в нем нашла?
– Он был мне удобен. Возраст у меня уже далеко не юный, пора обзаводиться семьей. Опять же ребенка родить хотелось. Гарт показался мне подходящей кандидатурой. Я выбрала его, как… как скаковую лошадь, понимаешь?
– Надеюсь, меня ты не сравниваешь с породистым животным?
– Сравниваю, – шепнула я ему на ухо. – Ты как тигр, опасный и непредсказуемый. Хищный и прекрасный. Я вся дрожу при взгляде на тебя – чувствуешь?
– По-моему, мы собирались завтракать, – сказал Марк, сминая, тем не менее, тонкий шелк моего халата и сжимая мои ягодицы.
– Ничего, завтрак подождет.
Завтрак в тот день у нас был очень поздний, скорее уж похожий на ранний обед.
Так прошли две недели. Я спала, ела, занималась любовью с Марком, читала, время от времени практиковалась в мелких чарах, чтобы убедиться, что не утратила навыки. Марк иногда покидал дом, в основном ненадолго – больше нескольких часов он не отсутствовал. И как бы ни пыталась я гнать от себя тревожные мысли и просто наслаждаться тем, что имею, но все чаще начинала задумываться о будущем.
– Марк, что мы будем делать дальше? – спросила я как-то вечером.
Мы полулежали на диване, обнявшись, и Марк играл прядью моих волос. Услышав вопрос, он сел, усадил меня к себе на колени и ответил:
– У меня есть план, Тиа. Но прежде я хотел рассказать тебе вот о чем: по столице поползли слухи о том, что ты серьезно больна и находишься при смерти. Их источник вычислить практически невозможно: у кого не спроси, никто не знает, откуда информация. Кто-то услышал от друга, друг – от соседа, сосед – от племянника… Проследить цепочку невозможно.
– Понятно, – усмехнулась я. – Вот только мне нет нужды спрашивать. Я и так знаю, кто это придумал.
– Твой приятель, – продолжал Марк, словно не услышав мое замечание, – пару раз побывал в лагере, поговорил с Доком. Питерс напустил туману, не ответив ничего однозначного. На этом активность Двина прекратилась. Зато в столицу спешно прибыл твой дальний родственник.
– Дядя Вильгельм?
– Он самый. Ни о каких правах пока не заявлял, но активно присматривает себе новое жилье. Причем выбирает среди самых дорогих особняков, выставленных на продажу.
Я нахмурилась.
– Вильгельма я всерьез не рассматривала. Конечно, я не знаю, кто именно стоит за покушениями на меня, но была уверена, что негодяй находится ко мне гораздо ближе. А дядя почти не покидал свой городок. Я-то и видела его всего несколько раз в жизни.
– Это не повод сбрасывать его со счетов, – возразил Марк. – Тиа, пока мы сидим здесь, ситуация сама собой не разрешится. Так что послушай, что я предлагаю…
План Марка я назвала бы в другое время чистейшей воды авантюрой, но сейчас не видела иного выхода. И лишь перед тем, как окончательно согласиться, не утерпела и спросила:
– А как к этому отнесется Маргарита?
Марк только пожал плечами.
– Понятия не имею. Мы с ней расстались после первой же моей поездки в лагерь. Тебя волнует ее отношение?
– Уже нет, – улыбнулась я.
Действительно, ведь я уже узнала то, что меня интересовало едва ли не сильнее всего прочего.
Часть вторая
В столичном особняке Марка Грена царило веселье. Ярко горели хрустальные люстры, задорно играли музыканты, ловко сновали в толпе официанты с тяжело нагруженными подносами, полными изысканных закусок и благородных напитков. Многие из гостей были приглашены в дом королевского мага впервые, но давно уже утратили смущение и веселились вместе со всеми.
Я стояла на затемненной галерее, рассматривая из своего укрытия бурлящую внизу толпу. Лиц с такого расстояния было толком не разглядеть, но знакомых я все же узнавала. Вон дядюшка Вильгельм, пытается пристать то к одной компании, то к другой. У стены Двин с бокалом в руке разговаривает с седовласым господином, кажется, одним из советников короля. Черноволосая Маргарита в платье цвета слоновой кости крутится неподалеку от Марка, надеясь привлечь к себе его внимание. А в центре зала – мое сердце все-таки предательски пропустила удар – Гарт и Лилиана, смеющиеся, держащиеся за руки.
Я бросила взгляд на часы. Пора спускаться в зал, к Марку. Было страшно, но я понимала, что отступать уже поздно. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, я медленно подошла к лестнице.На меня никто не обращал внимания. Все взгляды были прикованы к Марку, который как раз взмахом руки велел музыкантам прекратить играть.
– Дамы и господа, – начал он. – Я чрезвычайно рад вас всех видеть у себя в гостях. Как вы уже, должно быть, догадались, у меня есть важная причина, по которой я и пригласил вас.
Притихший было зал зашумел. Гости гадали, что за сюрприз приготовил им хозяин. Я застыла на последней ступеньке.
– Итак, я с радостью объявляю вам о своей скорой свадьбе. С моей невестой многие из вас хорошо знакомы. Полагаю, что все вы порадуетесь за меня. Дамы и господа, прошу поприветствовать ту, что оказала мне честь, согласившись стать моей женой – госпожу Тиали Торн.
В наступившей поистине гробовой тишине были слышны лишь легкий стук моих каблуков и шорох шелкового платья, пока я шла к Марку. Недоуменные лица присутствующих поворачивались ко мне. Я успела разглядеть бледную Маргариту и потрясенного Двина. Дядя Вильгельм не попал в поле моего зрения, как и Гарт с Лилианой. Когда же Марк взял мою руку и поднес к губам, присутствующие ожили. По залу полетели шепотки и нервные смешки. Мой новоиспеченный жених сделал знак музыкантам и увлек меня танцевать. Первая пара присоединилась к нам нескоро – видимо, гостям потребовалось время, чтобы прийти в себя. Но к концу танца на паркете уже кружилось с два десятка пар.
– Приготовься, – сказал мне Марк, сохраняя на лице счастливую улыбку. – Сейчас начнется. И ни в коем случае не покидай зал.
Я кивнула и нарочито нежно улыбнулась ему в ответ. Пояснять, каким образом я из умирающей заключенной внезапно сделалась абсолютно здоровой и свободной невестой, мы никому не собирались. Марк заметил, что поинтересоваться непосредственно у него вряд ли кто осмелится, а мне дозволялось отвечать на подобные вопросы любой грубостью, какая только взбредет в голову. Статус невесты Марка Грена разрешал многое.
Однако первый же поздравивший нас гость немало удивил меня. Герберт Фойль, лысый толстячок, приблизился забавной подпрыгивающей походкой и поднес к губам мою руку.
– Счастлив, чрезвычайно счастлив, – пропел он. – Примите мои самые искренние поздравления. Я от всего сердца желаю вам долгих-долгих лет радости и любви.
Но цепкий взгляд Фойля выдавал, что он далеко не тот простодушный милый простофиля, которым пытается казаться.
– Благодарю, министр, – ответил Марк.
Мне стоило огромного труда удержать на лице приветливую улыбку. Министр? Так вот чем был занят Марк сразу после выздоровление – проталкивал на ответственный пост свою марионетку. Будь я на свободе, несомненно, приложила бы все усилия, дабы воспрепятствовать этому назначению. Фойль в министерском кресле меня не устраивал. Я бы задействовала все свои немалые связи, дошла бы до короля, но Герберт Фойль не видал бы столь высокой должности как собственных ушей. Да, мое заключение действительно сыграло на руку многим – и Марку в том числе.
– И давно этот шут сидит в министерском кресле? – не переставая улыбаться, прошипела я, едва Фойль отошел от нас на достаточное расстояние.
– Ты прекрасно знаешь, что он не шут, – возразил Марк. – И да, в окружении короля все больше моих людей. По-моему, это вполне естественно. Не забывай, что теперь ты – моя невеста, Тиа. Воевать против меня тебе невыгодно.
– Потому что это вызовет ненужные подозрения?
– Это одна из причин.
Пояснять свои слова Марк не стал, лишь слегка коснулся губами моего виска. У меня уже мышцы лица сводило от улыбки, и я подозревала, что скоро начну попросту скалиться.