– Благодарю, но мы в этом не нуждаемся, – отрезал Марк.
Спорить с ним Дитер не решился.
Дальнейшее чаепитие прошло в молчании. Несколько раз кузен пробовал было завести разговор о своих нескончаемых болезнях, но всякий раз замолкал, только взглянув на хмурое лицо Марка. На прощание я улучила момент и тихо спросила у Магды, досаждает ли ей шантажист.
– Нет, я больше не получала от него известий, – шепотом ответила она. – Жаль только, что Райнера я тоже больше не видела. Он вынужден был уехать, но на прощание прислал мне такое трогательное письмо.
Внезапный отъезд Райнера меня нисколько не удивил. И я искренне понадеялась, что Магде хватит благоразумия уничтожить письмо от любовника, а не хранить и перечитывать его. Если трогательное послание обнаружит любопытная горничная, то у кузины опять возникнут проблемы. А я сомневалась, что Марк захочет их решать в следующий раз.
Следующие три дня я почти не видела Марка. Помимо должностных обязанностей, на него свалились еще и дела моей родни. В Королевском издательстве не без опаски приняли роман Вильгельма. Главный редактор побаивался выпускать столь откровенное произведение, но и противостоять королевскому магу не решился. Только лишь покачал укоризненно головой и пробормотал нечто вроде "Под вашу ответственность". С занятием для кузена Дитера же дело обстояло далеко не столь просто.
– Мне вовсе не хочется исправлять его ошибки, – пояснил мне Марк. – И бесполезной работой я людей загружать не привык. Но ничего, что-нибудь придумаю.
Между тем солнечных дней становилось все больше, а из земли появилась первая зеленая трава. И после очередного визита к госпоже Саворри я решила прогуляться по парку.
Я шла медленно, порой останавливаясь, снимая перчатку и прикасаясь ладонью к шершавой коре деревьев. Лагерь уже казался мне страшным сном, но я все еще наслаждалась свободой так, как на это способен только человек, бывший еще недавно этой самой свободы лишенный. Охранник, приставленный ко мне Марком, следовал в нескольких шагах позади меня.
– Тиали Торн! – внезапно окликнул меня смутно знакомый насмешливый голос. – Вот так встреча!
По дорожке ко мне направлялась Маргарита в модном светлом пальто и шляпке с узкими полями. Я поморщилась – вот уж кого я вовсе не желала видеть. Но отвернуться и уйти было бы трусостью, поэтому я растянула губы в самой приветливой улыбке, на которую только была способна.
– Маргарита Крейн! Надо же! Рада видеть!
Бывшая пассия Марка подошла ко мне почти вплотную. Охранник топтался в нескольких шагах от нас, не зная, что предпринять. Он настороженно смотрел на Маргариту, готовый в любой момент броситься мне на выручку, но не знающий, исходит ли от моей собеседницы опасность. Та мило улыбалась, вот только голос ее сочился ядом.
– Что, решила, будто заполучила ценный приз? Нет, дорогуша, и не надейся. Знаешь, что тебя ждет? Марк так и не забыл, как поступила с ним твоя семейка. Он заставит тебя заплатить за старые обиды. Думаю, он бросит тебя перед самой церемонией, чтобы как можно больше народа наблюдало за твоим унижением. Так что счастливой подготовки к свадьбе, милочка!
Слова Маргариты звучали тем больнее, что я знала – они близки к истине. Вот только до свадьбы дело не дойдет. Помолвка была фальшивой, рассчитанной на то, что она всполошит преступника. И я в очередной раз осознала, как сильно мне хотелось бы, чтобы она превратилась в настоящую. Вот только сама я предложить Марку пожениться никогда не решусь, а ему мысль о свадьбе, похоже, не приходит в голову. Раньше я успешно гнала от себя подобные мысли, но сейчас слова Маргариты резали по сердцу не хуже ножа.
Но вот показывать свою боль сопернице я не собиралась. Напротив, улыбнулась еще радужнее и произнесла:
– Я непременно приглашу тебя на свадьбу, чтобы ты сама смогла удостовериться в том, воплотились ли в жизнь твои прогнозы. Ты придешь со спутником? Или будешь страдать в одиночестве?
На лицо Маргариты набежала легкая тень неудовольствия. Должно быть, она все еще не нашла замену Марку. Бедные юноши, не гнушавшиеся брать золото у любовницы, не привлекали ее. Полагаю, Маргарита желала бы завести роман с мужчиной, чей статус был бы не ниже, чем у предыдущего любовника, вот только где же такого взять? Не оставляя ей возможности сказать мне очередную колкость, я пошла дальше, не прощаясь.
Но слова бывшей любовницы Марка все никак не шли у меня из головы. Вечером я даже не поинтересовалась у Марка его делами. Ужин прошел в молчании, а после я забралась с ногами в кресло в гостиной и сделала вид, будто увлеченно читаю. Погрузиться в книгу в действительности мне не давали невеселые мысли. Марк то и дело посматривал на меня и пытался заговорить, но я отделывалась односложными ответами. Наконец он все-таки взорвался.
– Тиа, что происходит? Я что, чем-то обидел тебя?
– С чего ты взял? – деланно удивилась я.
– Ты не заговариваешь со мной, нехотя отвечаешь на мои вопросы, ведешь себя так, будто мое присутствие тебе неприятно. Что, демоны раздери, случилось?
Причины скрывать дневное происшествие я не видела. Более того, я понимала, что если буду продолжать молчать, то потеряю Марка куда быстрее, нежели могу предположить.
– Днем я видела Маргариту.
– И?
– И она, само собой, наговорила мне гадостей, – пояснила я. – Например, сказала, что ты горишь желанием отомстить мне за поступок моего отца и втоптать меня в грязь.
– А ты ей поверила?
Марк подошел ко мне и присел на подлокотник кресла. Я покачала головой.
– Нет, разумеется. Но все равно мне было очень неприятно.
– Тиа, – произнес Марк каким-то странным сухим голосом. – Тогда, десять лет назад, я винил тебя в своем унижении. Я полагал, что ты разделяешь мнение своего отца. Думал, ты просто посмеялась над моими чувствами. Я поверил в существование твоего жениха. Более того, мне передали записку якобы от тебя – раньше я ведь не имел возможности увидеть твой почерк. Очень злую и неприятную записку. Я до сих пор помню каждое слово. Полагаю, тебе ни к чему знать подробности, но ранила она меня сильно. И я стремился показать тебе, что ты ничего для меня не значишь. Хотел ударить побольнее, отплатить за подлость. Лишь спустя несколько лет я сумел понять, что ты была такой же жертвой, как и я. Увы, время уже было упущено. Но знала бы ты, как я корил себя за свою глупость! Все-таки я старше, и я – мужчина, я должен был разобраться в ситуации, а я сдался и опустил руки. В одном твой отец оказался прав – я повел себя, словно глупый самонадеянный щенок.
– Я не знала, – прошептала я. – Совсем ничего не знала ни о какой записке. И жениха отец нашел уже потом, после разговора с тобой. Я писала тебе письма, но вряд ли ты получил хоть одно из них. Меня заперли, а когда вновь выпустили в свет, ты уже был с другой.
– Прости меня, – глухо сказал Марк.
Я потянулась к нему.
– Мы оба виноваты. Оказались слишком глупыми, слишком доверчивыми, слишком неуверенными в себе и друг в друге. Главное – сейчас мы вместе, всем назло.
– Да, – шепнул он, обнимая меня. – Да, ты права.
Целоваться в том положении, в котором мы находились, было немного неудобно. Марк вынужден был встать, а я – подняться на сидении на колени. Но мы не могли оторваться друг от друга. А потом Марк подхватил меня на руки и хрипло произнес:
– Пойдем в спальню, Тиа?
Я кивнула и спрятала лицо у него на груди.
Таким должен был быть наш первый раз. Медленным, нежным, изучающим. Руки едва-едва прикасаются, осторожно гладят, будто бы спрашивая: можно? не оттолкнешь? А потом, осмелев, сжимают чуть сильнее, сминают, заставляют выгибаться и подаваться навстречу. Горячие губы на горячей коже – так сладко, так нежно, что слезы наворачиваются на глаза. И шепот, бессвязный, едва слышный. Слова совсем неважны, над ними мы не задумываемся. Наши сердца бьются в унисон, наши тела подаются друг к другу в одном ритме, наше дыхание сливается и становится общим, одним на двоих. И протяжный полукрик-полустон вырывается у нас одновременно. И потом мы лежим, вжавшись друг в друга, не в силах оторваться. Нет больше тебя и меня, есть только мы. Ты стал моим небом, моими звездами, воздухом, которым я дышу, вошел в мою душу, в мое сердце, влился в мою кровь. И я растворилась в тебе без остатка…
"Дамочка, милая моя, самая любимая, драгоценная!
Словами не передать, как я рада, что ты жива-здорова и что все у тебя благополучно. Док говорит, что теперь ты вернулась на свое законное место и не дело тебе якшаться с воровками и проститутками, а я все равно решила написать. Не захочешь читать – и ладно, выброси письмо, я пойму и не обижусь. Но все-таки сдается мне, что тебе интересно будет узнать наши нехитрые новости.
Посылку твою я получила. Все-все передают тебе низкий поклон и огромную благодарность. Правда, цена такой благодарности тебе хорошо известна, ну да это ерунда, не бери в голову. Берта усердно учится писать. Я предложила и ей черкнуть для тебя пару слов, но она ужасно стесняется. Ошибок, мол, много, и буквы кривые. Нетка было приболела, кашляла сильно, но мы с Доком быстро поставили ее на ноги. И вновь благодарю тебя за то, что замолвила за меня словечко – теперь я все время в тепле и сытости. Понемногу разбираю архив Дока. Так, как у тебя, работа у меня не спорится, но и ошибок вроде бы не допускаю. А уж зелья как я варить наловчилась! Док шутит, что меня после освобождения любой маг-лекарь с руками оторвет. Да только любой мне не нужен, вот в чем дело.
Сам же Док, похоже, пока ни о чем не догадывается. Но зовет меня по имени, угощает пирожками и иногда прикасается к моей руке, вроде как случайно. Меня это обнадеживает, конечно же.
Пациенток у нас мало. Сейчас, правда, и к нам пришла весна, принесла с собой не только капель и сырость, но и простуды. Многие кашляют и чихают время от времени, но в лазарет таких не берут. Я просто выдаю им настойку, вот и все. Укрепляющие профилактические зелья у меня получаются и вовсе отменные, Док говорит, что в этом году заболевших гораздо меньше, чем в предущем.