Я потянула к себе ближайшую газету. Это оказался "Вестник", уделивший министру крохотную заметку. Передовица и разворот были целиком посвящены дядюшкиному триумфальному выступлению перед ажиотированными дамами. Оказывается, мы с Марком многое пропустили, пока находились на балконе. Хотя сожалеть об этом я вовсе не собиралась.
Статья была написана в весьма восторженном стиле и пестрела такими словами, как "гений", "талант", "новатор от литературы" и даже "Бог Изящной Словесности". Я развеселилась.
– Марк, ты был прав. Дядюшка становится популярным.
– Я всегда прав, – самодовольно ответил Марк. – Ну ладно, я прав в большинстве случаев. Но дядюшке скоро придется прятаться от поклонниц, вот увидишь.
Марк даже предположить не мог, насколько он оказался близок к истине. Вскоре после того, как мы покончили с трапезой, заявилась Магда и едва ли не с порога принялась требовать устроить ей встречу с известным писателем.
– Я даже не подозревала, что принадлежу к членам семьи столь великого человека! – взволнованно говорила она. – Хорошо еще, что Дитер его узнал, потому как вчера мне так и не удалось пообщаться с выдающимся современником. Эта вульгарная особа, жена министра, вцепилась в него так, словно… Ну, ты меня поняла, кузина.
– Нет, не поняла, – я не отказала себе в удовольствии поддеть Магду. – Что ты хотела сказать?
Щеки Магды побагровели.
– Эта Фойль совсем не умеет себя вести в приличном обществе! – выпалила она. – Конечно, ее мужу удалось сделать карьеру, – последнее слово Магда словно выплюнула, – но от этого она не стала ровней нам.
– Род господина министра достаточно древний, – я уже откровенно потешалась.
Но Магда, разозленная поведением госпожи Фойль, только махнула рукой.
– Захудалые провинциальные дворяне – вот кто они такие. Я слышала, как папаша министра прибыл в столицу, не имея при себе даже сменной одежды. А сам Фойль не высовылся из своего захолустья, пока ему не повезло удачно жениться на девице с неплохим приданым.
Подобного снобизма я от кузины никак не ожидала. Прежде Магду больше заботила мораль окружающих, нежели их происхождение. Впрочем, события последних недель показали, что я очень плохо знаю жену Дитера.
– Ладно, Магда, так ты желаешь пообщаться с Вильгельмом?
Кузина кивнула. Глаза ее горели, на щеках пылал румянец.
– Я пыталась уговорить Дитера нанести визит Непревзойденному Гюнтеру, раз уж тот так кстати оказался нашим родственником. Но это бесчувственное бревно даже не способно осознать всю высоту полета мысли гениального писателя. Представляешь, мой муженек обозвал великого литератора старым фигляром и заявил, что тот опозорил род Торнов своей книжонкой! Разумеется, я не смогла удержаться и пояснила Дитеру, что он говорит так из зависти. Да-да, из самой банальной зависти, поскольку сам никогда не пользовался столь оглушительным успехом у женщин. И вот ему как раз не мешало бы не просто прочесть книгу о Гюнтере, но даже заучить некоторые эпизоды наизусть. Я ему даже прочитала вслух те места, что так впечатлили меня – к счастью, сегодня в газете было продолжение вчерашнего отрывка. А Дитер вместо того, чтобы признать мою правоту, наговорил мне множество всяких обидных слов. По его мнению, приличная женщина не должна даже думать о таком бесстыдстве. Конечно же, я напомнила мужу обо всех тех дамах на вчерашнем балу, что пришли в восторг от появления в столице столь неординарного писателя с новым взглядом на литературу, но Дитер выслушивать мои аргументы не пожелал. Представь только, он назвал светское общество сборищем шлюх!
И Магда прижала ладони к щекам. А я невольно подумала о том, что сделал бы Дитер с женой, узнай он о ее романе с Райнером. Зря кузина полагала, что ее супруг посмотрел бы на адюльтер сквозь пальцы.
– И ты все равно настаиваешь на встрече с Вильгельмом? Несмотря на то, что твой муж против?
Магда упрямо вздернула подбородок.
– Мы не разговариваем. Тиали, у меня за последний месяц прямо-таки открылись глаза. Оказывается, я уже долгие годы живу с тираном, деспотом и попросту сухарем. Я ведь даже не предполагала, какими в действительности должны быть отношения мужчины и женщины.
Я только хмыкнула. По моим представлениям, Магда и ныне была далека от правильных догадок. Вряд ли афериста Райнера и отрывка из дядюшкиного шедевра ей хватило для обретения жизненного опыта.
– Эта несносная Фойль вчера повсюду таскала литератора за собой, – продолжала изливать свои обиды собеседница. – Я хотела подойти к нему, но куда там! Гадкая особа не желала выпускать его из своих лап. Даже потащила знакомиться с собственным муженьком, ничего не смыслящим в подлинном искусстве.
– Магда, – вкрадчиво осведомилась я, – а ты не могла бы описать мне свой вчерашний наряд?
Кузина даже не поинтересовалась, с чего вдруг мне в голову пришел столь странный и не имеющий ни малейшего отношения к обсуждаемой теме вопрос.
– Платье из шелка лавандового оттенка с кружевами, – добросовестно принялась перечислять она. – Жемчужный гарнитур – он вот уже пятое поколение передается в нашей семье от матери к дочери. Веер…
Дальше я уже не слушала. Похоже, именно Магду видел министр у столика с бокалами. Лавандовый и лиловый – цвета, разумеется, разные, но мало кто из мужчин разбирается в подобных тонкостях. Я обнаружила неизвестную "даму в лиловом".
– И что это нам дает? – спросил Марк и тут же сам себе ответил. – А ровным счетом ничего. Магда могла подсыпать яд, Вильгельм мог подсыпать яд, Двин мог подсыпать демонов яд! И еще целая толпа могла подсунуть нам отраву, а Фойль ничего бы и не заметил, поскольку бегал в поисках по залу. Кстати, спас нас все-таки мой артефакт. Яд в бокалах был доселе мне неизвестен.
– Редкая отрава – это ниточка, – встрепенулась я. – Надо найти того, у кого есть к ней доступ.
– Только вот я пока не знаю, где искать. С подобной штуковиной мне прежде сталкиваться не доводилось, следовательно, я понятия не имею, где именно отравитель мог ее раздобыть. Да и уверенность в том, кого именно из нас троих хотели убить, есть только у Фойля. Он-то не сомневается, что покушались на его драгоценную персону.
Я усмехнулась.
– А Гарт убежден, что целью отравителей был ты.
Марк бросил на меня удивленный взгляд, и я сочла нужным пояснить:
– Мне доставили от него записку.
– И что же пишет наш молодожен? – голос Марка сочился ядом.
– Уверяет, что едва не ослеп от моей красоты на собственной свадьбе. И полагает, что мне следует держаться от тебя подальше. Мол, должность у тебя опасная, и желающих рассчитаться с тобой в столице найдется немало. И твои близкие могут подвернуться под руку.
– Возможно, я далеко не всех устраиваю, – медленно сказал Марк. – Более того, я уверен, что мешаю очень многим. Но до вчерашнего дня яд мне подсунуть не пытались, так что версия Гарта мне правдоподобной не кажется.
– Но ты сам вчера сказал, что врагов у тебя хватает.
– Это так, Тиа. Но что-то подсказывает мне: охотились за тобой. Если хочешь, назови это предчувствием. Поэтому я в очередной раз прошу тебя быть очень осторожной.
– Двин, куда мы едем? – озадаченно спросила я.
– Я ведь уже сказал тебе – смотреть помещение под склад, – терпеливо ответил друг. – Его продают почти за бесценок. Упускать такую возможность нельзя.
– Но я почему-то не ожидала, что это так далеко. Двин, мне нельзя отлучаться надолго. Если Марк узнает, то будет волноваться. Ты ведь слышал о происшествии на балу?
– Когда нашего министра едва не отправили в подземный мир к демонам? Слышал, конечно. Жаль, что попытка сорвалась. Мертвый Фойль понравился бы мне больше, нежели живой.
– Двин! – шокированно воскликнула я. – Тебя не смущает, что вместе с Фойлем к богам или к демонам могла отправиться и я?
– Это все из-за того, что ты связалась с Греном, – убежденно сказал Двин, невольно повторяя слова Гарта.
– Если ты не забыл, то меня пытались убить, когда никакого Грена в моей жизни не было, – откликнулась я. – Причем старались так усердно, что мне пришлось прятаться далеко не на курорте.
– В любом случае от Грена ничего хорошего ждать не приходится, – упрямо проворчал Двин и замолчал.
Настроение у меня испортилось окончательно. А ведь первоначально затея казалась веселым приключением: обмануть приставленного Марком охранника, сказав, будто я намерена встретиться в кофейне с приятельницей, потихоньку выскользнуть через черную дверь и запрыгнуть в управляемый Двином неприметный экипаж. Заброшенное помещение, осматривать которое мы направлялись, стоило соблазнительно дешево, и я боялась, что его смогут перекупить в любое мгновение. Впрочем, скрывать бессмысленно – я опасалась, что уведет его из-под носа именно Марк, по старой привычке. С чувствами мы разобрались, а вот с будущим – пока нет. Я, конечно же, надеялась, что наша помолвка из фиктивной превратится в самую что ни на есть настоящую, но первой заводить разговор не собиралась. Это ведь мужчина должен делать предложение, а задача женщины – потомить его как следует неизвестностью, не так ли?
Небольшую неловкость вызывало то, что получалось, будто я обманываю Марка. Я ведь пообещала ему быть осторожной и повсюду ходить с охраной. Но и отказать Двину я не смогла. Мне было до сих пор стыдно перед ним за необоснованные подозрения в растрате. И за случай на балу – тоже. Так что его предложение я приняла.
– Приехали! – объявил мой друг, останавливая экипаж. – Пойдем, Тиа.
Он помог мне выбраться и указал на длинное низкое строение.
– Любуйся! Конечно же, здесь надо будет кое-что перестроить, возможно, даже расширить, благо, территория позволяет. Зато дорога хорошая, от города недалеко, а главное – цена!
– Не знаю, – с сомнением произнесла я. – Все-таки я почему-то ожидала, что здание будет в городской черте.
– Неужели даже не взглянешь? – расстроился Двин.
Больше всего на свете мне хотелось залезть обратно в экипаж и поскорее отправиться обратно, увидеть Марка, обнять его… Мысли приняли не вполне приличное и вовсе неуместное в обществе Двина направление, и я помотала головой, отгоняя их. Отчего-то пустующее здание навевало на меня уныние и тоску, заходить внутрь я совершенно не желала. Но раз уж я проделала такой путь, то развернуться и уйти показалось мне глупым. Да и в голосе Двина звучало столько огорчения, что я с усилием улыбнулась и сказала: