– Эта идиотка все испортила, – зло выплюнул Фойль. – Вместо того, чтобы сидеть тихо, зачем-то полезла угрожать вам, разозлила Грена, вот и оказалась в обители.
– Зачем она была вам нужна? Вы хотели свалить на нее убийство?
Министр выглядел чрезвычайно довольным собой.
– А вы далеко не дура, госпожа Торн. Вот только я умнее. Гораздо умнее. Впрочем, мужчина всегда умнее женщины, так распорядилась природа. Зря вы полезли не в свое дело. Мне даже жаль вас немного. Но иначе поступить я просто не могу.
Значит, Маргарите повезло, что она не смогла держать свои эмоции в узде и накинулась на меня. Марк, отправив ее в обитель, тем самым спас ей жизнь. Полагаю, Фойль подготовил для госпожи Крейн эффектное самоубийство в порыве раскаяния. Эта затея удалась бы ему легко, поскольку Маргарита ему доверяла и подвоха не ожидала. Теперь понятно, почему она не боялась вернуться в столицу, с таким-то покровителем.
– Письма вы украли?
– Вот еще, – фыркнул министр. – Она сама мне их отдала. Очень радовалась при этом, что вы их прочтете. Дура, как есть дура. Ну да я всегда знал, что женщин боги мозгами обделили. Вот взять хотя бы мою Ракель… Впрочем, это неважно.
– Отчего же? – я постаралась придать лицу заинтересованно выражение. – Наоборот, мне очень интересно. Мне всегда было любопытно, что такой умный мужчина, как вы, в ней нашел.
– Деньги и возможности. Если бы не женитьба, мне пришлось бы гнить в глуши. Знаете, как это унизительно – самому стирать белье и чистить обувь? Да откуда бы? У вас-то все было с самого рождения. Просто так, безо всяких усилий. А мне пришлось самому пробивать себе путь наверх, цепляться за любую возможность. Ракель показалась мне неплохой партией. Миловидная, покладистая, влюбленная и обеспеченная – чего еще желать? Но глупая курица оказалась не в состоянии соответствовать своему высокому статусу. Ведет себя, словно деревенщина. Одно это увлечение новомодными паскудными книжонками чего стоит!
Я усмехнулась.
– У господина Гюнтера много поклонниц.
– Отвратительно! – Фойль вышел из себя. – Редкостная мерзость! От вашей семейки одни неприятности. Думаете, я не знаю, что этот Непревзойденный – ваш дядя? Вот кому не мешало бы устроить несчастный случай.
Мысли Фойля вновь приняли нежелательное для меня направление. Он отошел в угол и принялся рыться там в груде вещей непонятного назначения. Я с ужасом увидела, как он вытащил длинную тонкую, но прочную на вид веревку. Несколько раз Фойль подергал ее, проверяя, а потом удовлетворенно вздохнул. Неужели решил повесить меня? Горло перехватило столь сильным спазмом, что я несколько жутких мгновений не могла вдохнуть воздух и всерьез успела испугаться, что вот-вот задохнусь.
– Марк не поверит в мое самоубийство, – прохрипела я, когда мне наконец удалось сделать пару вдохов и выдохов.
Дышала я сипло, натужно, а мой слабый хриплый голос показался мне чужим. Фойль повернулся ко мне и улыбнулся. Это была не привычная добродушная слегка глуповатая улыбка, что я так часто видела на его лице. О нет, на сей раз она больше походила на гримасу, от которой я похолодела и сжалась.
– Очень надеюсь, что господина Грена разобьет удар после известия о гибели его невесты. Столь сильный, что даже маги-лекари не сразу помогут ему восстановиться. А я, как и положено доброму другу, буду часто навещать его.
Я вспомнила рассказ Марка о том, что яд в бокале и едкое вещество в посылке не было известно королевской службе безопасности. Как слепа я была! Разве у кого-то из моих знакомых имелась возможность заполучить столь редкие отравы? А Фойль часто имел дело с иностранными дипломатами, вот и нашел среди них нечистого на руку жадного мерзавца, согласившегося продать ему новые разработки. Вполне вероятно, что министр получил их в обмен на какие-нибудь секретные сведения о нашем королевстве. Вот мерзавец!
– А как же мой охранник? Что вы сделали с ним? – в панике спросила я.
Приближающийся Фойль со злобным оскалом на лице и горящими глазами вызывал такой ужас, что я готова была спрашивать о чем угодно – даже о погоде – лишь бы оттянуть жуткий миг. В глубине души крепла уверенность, что моего охранника нет в живых и что на помощь мне рассчитывать не приходится. Руки задрожали, и я крепко сцепила их на коленях, чтобы не радовать убийцу своим страхом.
– Охранник? Думаю, он умер, – подтвердил Фойль мои мысли. – Надо же было избавиться от него. Возможно, его смерть вызовет вопросы. Но я не переживаю по этому поводу. Мало ли, захотел какой-нибудь непорядочный тип ограбить приличного господина, вот и стукнул того по голове. И перестарался, бывает. В любом случае, меня связать со смертью этого несчастного никому не придет в голову. А теперь лучше не сопротивляйтесь, госпожа Торн – тогда не будет больно. Во всяком случае, я так думаю – мне-то умирать не приходилось.
Мысленно проклиная неведомое зелье и антимагические браслеты, я собрала все силы и отчаянно вцепилась ногтями в омерзительно скалившуюся физиономию убийцы. Я вложила в рывок всю свою ненависть, собравшуюся за долгие месяцы отчаяния и страха. Перед глазами проносились видения прошлого: расколотый тяжелый светильник, упавший совсем рядом со мной и порезавший мне кожу брызнувшим во все стороны стеклянным крошевом; жуткие мгновения, когда я едва не покатилась кубарем с лестницы, в последний миг ухватившись за перила; натужно хрипящий в предсмертных судорогах конь; неправдоподобно алые капли крови, падающие с острого лезвия; крики Мышки под плетью Лютого; смрадное дыхание Андерса… Если бы у меня оставалось хоть немного больше сил, я смогла бы в тот момент убить Фойля собственными руками. Увы, но я оказалась слишком слаба. Все, на что меня хватило – расцарапать министру щеки до крови.
Грязно выругавшись, Фойль отбросил меня к стене. Взмах – и мою щеку обожгло болью. Голова дернулась, в ушах зазвенело. А в следующее мгновение министр оказался пригвожден к стене неведомой силой.
– Я тебя уничтожу, – раздался ледяной голос Марка. – Сотру в порошок.
– Конечно, – осклабился Фойль, – хорошо быть королевским магом. С любым противником можно разделаться, не замарав рук.
В странном отупении я увидела метнувшуюся к стене темную тень, а затем по комнате, рыча и ругаясь, покатился клубок тел. Фойль бросился сопернику под ноги, в результате чего Марк не устоял и упал на пол, но намерения разделаться с убийцей не утратил. Мне тяжело было разобрать, кто побеждает в столь неблагородной потасовке, но я надеялась на силу и молодость Марка.
Какой-то предмет, звякнув, отлетел в сторону от дерущихся, и я без особого удивления разглядела небольшой нож.
– Господин Грен, вы его убьете, – негромко произнес незнакомый голос.
С трудом я повернула голову к двери и посмотрела на неприметного мужчину средних лет в сером костюме.
– Господин Грен! – повысил голос незнакомец.
– Это было бы неплохо, – хрипло отозвался Марк.
Он тяжело дышал и говорил с трудом, делая паузы после каждого слова.
– У нас достаточно доказательств для того, чтобы казнить этого негодяя, – равнодушно произнес неизвестный. – Он пытался убить госпожу Торн, а потом и вас. Полагаю, ни о каком смягчении приговора не может быть и речи.
Марк, покачиваясь, поднялся на ноги и шагнул ко мне. Фойль остался неподвижно лежать на полу.
– Как ты, любовь моя? – жених сгреб меня в объятия, крепко прижал к себе. – Все в порядке, все уже закончилось. Теперь все будет хорошо.
Мне хотелось разрыдаться, но глаза оставались сухими. Я слегка отстранилась от Марка.
– Сними с меня эту дрянь!
Несколько мгновений спустя браслеты соскользнули с моих запястий, и я ощутила, как силы вновь возвращаются ко мне. Марк растирал мои руки, иногда прерываясь на то, чтобы поцеловать мне ладонь.
– Все хорошо, Тиа, – повторял он снова и снова. – Все хорошо.
– Ну Фойль тебе сам все рассказал, – говорил Марк, перебирая мои волосы. – Он очень хотел стать министром. Нет, даже не так – он очень хотел стать кем-то. Кем-то значимым. Полунищий парнишка из захолустного городка проделал большой путь.
– А я была на этом пути помехой.
Я устроилась на диване, положив голову Марку на колени. После возвращения домой меня наконец-то отпустило странное оцепенение. Сначала пробила дрожь, да такая, что застучали зубы. Перепуганный Марк влил в меня целый стакан настоянного на травах крепкого пойла, и только после этого я смогла заплакать. Вскоре я уже рыдала, всхлипывая и позорно подвывая, а Марк гладил меня по плечам и подсовывал чистые носовые платки. У него на левом предплечье красовался порез, по счастью неглубокий – Фойль успел-таки зацепить его ножом. На мое замечание о том, что рану следовало бы перевязать, жених только отмахнулся, заявив, что маг-лекарь быстро залечит эту царапину. Мол, любимая невеста и то сильнее порезала. Эти слова вызвали во мне новый приступ стыда, потому что я припомнила, какие сомнения мучили меня после получения писем. Я хотела поговорить с Марком, но он заставил меня выпить сонное зелье и уложил в постель. А сам отправился допрашивать министра – уже бывшего. Поговорить мы смогли только на следующий день, да и то после того, как я съела все, что мне подали на завтрак.
– Ты оказалась препятствием, которое нужно было убрать, – сказал Марк со злостью. – Фойль прекрасно понимал, что ты не позволишь ему занять министерское кресло. А ради воплощения своей мечты он готов был на что угодно. Следует признать, что фантазия у него богатая. Понимая, что тягаться с тобой в открытую у него не выйдет, он устроил несколько покушений на твою жизнь. Результат ему был неважен, главное, чтобы ты отвлеклась от политики и занялась своими проблемами. И ему это удалось. После твоего исчезновения твой ставленник не получил достаточной поддержки, а мне никто не помешал протянуть Фойля. На всякий случай новоиспеченный министр подкупил еще и одну из сестер обители, чтобы она устроила тебе несчастный случай. А когда ты оказалась в лагере, он вздохнул с облегчением. Больше никто не мешал его карьере.