– Джулия написала, что нам нужен дом пятьдесят четыре по улице Брайер-Роуд. Ты вообще видишь номера на домах? – спросила мама, вытягивая шею, чтобы рассмотреть номера.
– Вот он! – закричала я, показывая на зеленый дом с выцветшими номерами на почтовом ящике. На подъезде к дому, на шлакобетоне, стояла старая машина и снегоход с надписью ПРОДАЕТСЯ, припаркованный посередине переднего двора. Я осмотрелась, но нигде не видела Бяку.
– Дай-ка я еще раз проверю, что мы приехали в то место, – сказала мама. Но не успела мама открыть сообщение на своем телефоне, как входная дверь дома распахнулась и оттуда вышла худощавая женщина с сигаретой. На ней были короткие шорты и топ с большим красным языком на нем.
– Ребят, это вы собаку потеряли? – крикнула она нам.
– С ним все в порядке? – спросила я, выпрыгивая из машины. – Он не ранен?
– Вроде нормально. Мой муж поймал его, когда он копался в мусоре сегодня утром. Наверное, искал куриные кости, я выбросила их вчера вечером.
Бедный Бяка. Должно быть, он очень проголодался после трех дней без нас. Вечером я накормлю его чем-нибудь очень вкусным – может теми особыми хот-догами, про которые говорила Джулия.
– Мы так рады, что вы позвонили, – сказала мама. – Мы все испереживались из-за него. Понимаете, в нашем доме был пожар предыдущим вечером, и…
– Где он? – прервала я. – Где Бяка?
– Он привязан на заднем участке, – сказала она, указывая той рукой, в которой она держала сигарету. Она оставила после себя тонкий шлейф из белого дыма, как самолет, который пишет сообщения в небе.
Когда я забежала за дом и увидела его виляющий хвостик, я почувствовала, что мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
– Бяка! – закричала я. – Бяка!
Он счастливо гавкнул, развернулся и побежал навстречу мне, пока его не остановила привязь. Это был не Бяка. Эта собака была облезлой и старой, ее зубы были желтые, а вместо красного ошейника вокруг его шеи была обернута грязная шкурка банана.
Мне показалось, будто меня ударили в живот.
– Думаю, тогда мы лучше позвоним в приют, – сказала худощавая женщина, когда она узнала, что это была не наша собака. – Наверняка его кто-то ищет.
– Зачем это должно было случиться? – завопила я, когда мы отъехали с пустыми руками от того зеленого дома. – У меня такое ощущение, будто я снова потеряла Бяку.
– Я понимаю тебя, милая, – сказала мама. – У меня такое же чувство.
– Нет, – зарыдала я. – Ты ни капли не понимаешь, что я чувствую. Это я виновата, что он сбежал.
– Ты не виновата, что Бяка сбежал, – сказала мама. – Никто не виноват.
Я покачала головой.
– Мне надо было убедиться, что он с нами, когда мы выходили из дома.
– Не вини себя, – сказала она. – Ты была напугана. Мы все были напуганы. В тот момент никто не мог трезво думать.
Я закрыла лицо руками и зарыдала.
– Не надо было вообще делать эти дурацкие объявления. Рисунки даже не похожи на Бяку. Нам не хватало фломастеров, поэтому цвета не те что надо.
– Мы можем купить нужные фломастеры, – сказала мама. – Сколько угодно. Мы прямо сейчас поедем в магазин.
– Мам, ты не понимаешь. Фломастеры тут не помогут. Нужна фотография. Но у меня нет ни одной фотографии Бяки. Они все в доме. Или может они вообще все сгорели, пропали навсегда как и все остальное, что я когда-то хранила и берегла.
Мои слезы стали тяжелыми и горячими, словно гигантская рука сжимала меня. Вдруг без предупреждения мама нажала на тормоза так сильно, что я бы вылетела через переднее стекло, если бы не была пристегнута.
– Что ты делаешь? – закричала я.
– Мы возвращаемся.
– К Скотту и Джулии?
– Нет, – сказала она, так быстро разворачивая машину, что шины завизжали. – Мы возвращаемся домой.
Глава 13Больше, чем метла любит подметать
– А у нас не будет проблем? – спросила я, когда мама открыла входную дверь.
– Нет, – сказала она, заходя внутрь. – Мы уже один раз заходили в дом, и так как мы не будем подниматься наверх, нет причин не находиться здесь сейчас. Крышу уже начали чинить, и она полностью закрыта. Кроме того, мы не собираемся задерживаться здесь надолго.
На стенах были темные следы сажи. Пластик на потолке намок и слез.
– Что за ужасный запах? – спросила я, морща нос.
– Плесень, – сказала мама. – И гарь. Нужно будет очень постараться, чтобы привести здесь все в нормальное состояние.
Моя комната выглядела почти так же, как и до пожара, не считая грязных стен и выбитого окна, которое закрыли листом фанеры. Черные точки, которые появились, когда я стучала ручкой метлы, были на месте. Мама успела снять постельное белье с кровати и отнести его в прачечную. На матрасе лежал розовый носок – я положила в него зажигалку перед тем, как спрятала ее. Казалось, что с того дня прошло сто лет. Так много всего уже произошло – и ничего хорошего.
На доску перед моим столом было приклеено несколько фотографий Бяки. К счастью, ни одна из них не пострадала. Я не могла решить, какая лучше подойдет для объявления, так что я взяла сразу все и пошла на кухню, чтобы положить их в целлофановый пакет.
Мама стояла на табуретке и снимала кухонные занавески.
– Ты нашла что хотела? – спросила она, снимая последнее колечко. Она бросила занавески в плетеную корзину для белья, где уже лежали ее желтый фартук и куча тряпок для мытья посуды. Все это она хотела постирать у Скотта и Джулии. Коврик Бяки – тот, на котором он обычно спал – лежал на полу. Я подняла его и дала маме.
– Это тоже нужно постирать, – сказала я. – Чтобы он мог лечь на него, когда придет домой.
Она кивнула и положила его в корзину.
После того как мы отнесли все в машину, я попросила маму подождать меня, пока я пробегусь по двору и позову Бяку. Вдруг он где-нибудь поблизости.
– Сюда, мальчик! – кричала я. – Сюда, Бяка! – но мне ответила только голубая сойка скрипучим чириканьем, наблюдающая за мной с соседнего дерева.
Если во всей этой жалкой ситуации и был хоть один луч надежды, то это было то, что Хайди не приедет. Мы не можем принять гостей, когда у нас даже и дома-то нет. Я вздохнула с облегчением, когда узнала, что мне не придется спать с ней в одной комнате, но больше всего я была рада тому, что мне не придется с ней видеться. Зная теперь о чувствах моей мамы к ней, я была бы счастлива вообще никогда ее не видеть.
На следующее утро Джулия помогла мне сделать новые объявления, наклеивая на каждое по одной фотографии, что я принесла из дома. Я выбрала фотокарточку, которую я сделала в тот день, когда купила Бяке красный ошейник. Мы сделали кучу копий в библиотеке. А когда вечером папа вернулся с работы, я объехала с ним всю Либерти, развешивая объявления.
За следующие три недели нам позвонили в общей сложности три раза, но все три раза оказались ложной тревогой. Я продолжала звонить в приют для животных, пока они наконец не попросили меня больше не беспокоить их. Они пообещали, что дадут мне знать, если Бяка появится. Моя минута славы в школе закончилась, и большинство ребят опять перестали замечать меня. Кристи и Джоанна все еще пытались проявлять участие ко мне. Они приглашали меня обедать вместе с ними, если я хотела. Но я никак не могла найти, о чем бы с ними можно было поговорить, и спустя некоторое время они перестали придерживать для меня место. Каждый раз, когда я сталкивалась в коридоре с миссис Строгейт, она напоминала мне, что ее двери всегда для меня открыты, но с ней я тоже не хотела разговаривать. Как-то раз мистер Тэйлор учил нас, как делать стихотворения из корешков книг. После этого я провела много времени в школьной библиотеке, доставая книги с полок и переставляя их местами, чтобы составить стихотворения из названий. Я даже придумала одно про Бяку.
Одна хорошая собака
Трещина во времени
Прочь из головы
Мечта
Я пыталась найти книги со словом Бяка в заголовке, но не нашла ничего толкового. Пока я искала на полках книги для стихотворений, я заново открыла для себя серию «Бокскар Дети» и пролистала все выпуски. Те истории были одними из первых книг, которые я прочла. Было что-то успокаивающее в том, чтобы снова провести время с детьми Альден, даже несмотря на то, что казалось, на долю мальчиков было выдано больше приключений, а девочки оставались дома и мыли посуду.
Скотт заделал дыры в надувном матрасе, поэтому на этот раз мне спалось намного лучше. Днем, пока я была в школе, мама занималась делами в нашем доме. Через нее прошел целый парад маляров и плотников, они ходили по дому как муравьи на пикнике. На выходных мы могли бы все вместе пойти туда, и пока мои родители работали в доме, я могла бы поискать Бяку.
Мы жили у Скотта и Джулии в общей сложности три недели, и когда мы наконец переехали домой, отношения между мной и мамой стали понемногу налаживаться. Нужно иметь много выдержки, чтобы злиться на кого-то долгое время, даже если для этого есть веский повод. Дом снова стал красивый; в моей комнате появилось новое окно и свежая краска на стенах. Точки на потолке исчезли. Мы еще ждали доставку некоторой мебели, включая новый диван и ковер. Но жизнь снова приходила в почти привычное русло. Почти, потому что Бяки не было с нами.
Потом мама получила еще одно письмо от Хайди.
– Хорошие новости, – сказала она, когда закончила его читать. – Хайди приедет в следующее воскресенье!
Я не могла поверить собственным ушам.
– Как, она все равно приедет? – сказала я. – Ты разве не сообщила ей про пожар? У нас даже нет дивана, чтобы предложить ей посидеть.
– Она не станет обижаться, если не все будет идеально, – сказала мама. – И так как ребеночек появится в июле, сейчас – самое удачное время, чтобы приехать. Иначе мы еще очень долго не сможем увидеться.
Второй вариант мне очень даже подходил.
– Я не буду спать с ней в одной комнате, – запротестовала я. – Я даже не знаю ее, и кроме того…
– Кроме того что? – спросила мама.