Щека Ивана дергается. Он ухмыляется, глядя мне в глаза, тоже подается вперед, но ничего сказать не успевает: появляется официант и кладет на стол меню.
— Исчезни! — подняв взгляд, рявкает на парня Мезенцев.
— Прошу прощения. — Официант улетучивается.
— Силы на слабых хватает, да? — склонив голову набок, смотрю на него в упор. — На тех, кто не имеет с тобой ничего общего. Ты в курсе, какое ты говно, Вань?
— Прежде, чем бросать мне вызов, подумай о жене, Миха. Вон, Егорчик тоже прыгал, выделывался, пытался показать, какой он крутой. В итоге… С утра в больнице торчит.
— Я же говорю, что силы у тебя лишь на слабых, — цежу сквозь зубы, едва сдерживая порыв врезать этому ублюдку кулаком в челюсть. — Если посмеешь притронуться к моим родным и близким, клянусь, я тебя закопаю.
Он запрокидывает голову и хохочет.
— Родные и близкие — это же любимая жена, верно? Ну, красивая она. К ней грех не лезть, так что я все же попробую. Однако для начала подожду, когда Денис с ней поиграет, — ухмыляется он.
Ощущение, будто по мне пробегает электрический ток. Чувствую, как внутри начинает закипать ярость — волны обжигающего гнева накатывают одна за другой. Снова хочется ему врезать, но я заставляю себя сохранять спокойствие. Никакой слабости, ни единого намека на то, что его слова меня задели.
Сжимаю под столом кулак, чтобы он не заметил, как дрожат мои пальцы, когда заходит речь о Саше. Нужно контролировать реакции, важно выглядеть сильным и непоколебимым. Разум холоден, но сердце бьется с такой яростью, что кажется, вот-вот выпрыгнет из груди.
— Ты думаешь, я стану таскаться за женщиной, которая меня предала и собирается разводом стрясти побольше бабла? — говорю ровным холодным голосом, будто его слова не вызывают во мне ничего, кроме скуки.
Нужно играть в его игру, нужно скрыть за маской уверенности всю злость, которая бушует внутри. Он не должен видеть, что с каждым его словом мои мысли становятся всё темнее, а воображение рисует сцены, от которых мне становится не по себе.
Если Сашку тронут, клянусь, я уничтожу каждого.
Вижу, как меняется выражение лица Мезенцева. Да, он не ожидал от меня таких слов. Думаю, он вообще не ожидал, что я могу развестись с женой? Ведь наверняка прекрасно знает, как я ее добивался. К тому же таких женщин не теряют. О них заботятся, их оберегают от всего мира, присваивают. Такую, как Саша — сильную, гордую, правильную, умную, не зацикленную на деньгах, — сложно найти.
— Думаешь, я тебе поверю? Поверю, что тебе действительно пох@й на жену?
— Плевать, веришь ты или нет, — говорю четко, глядя на Ивана в упор. — Но документы о разводе подписаны. Вот и бесится шурин, не знает, на кого злость выплеснуть. Но раньше я ему помогал, вытаскивал из дерьма, а теперь будет некому. — Равнодушно пожав плечами, я развожу руками. — Есть ещё что сказать? Или ты меня только для этого пригласил?
Откинувшись на спинку кресла, он задумывается. Смотрит будто на меня, но в то же время сквозь.
— Скоро мы с Агаевым подпишем контракт. Не смей ставить палки в колеса.
— Иначе папаша разозлится? — усмехаюсь я.
— Я с отцом не общаюсь. Имею полное право решать, с кем мне работать, а с кем нет.
— Ну, Мезенцев-старший, в отличии от младшего, пытается конкурировать честно. А Агаев… Ну, такой себе у него бизнес. Больше говна. Так понимаю, твой папаня против работы с ним, а ты уперся как баран?
Я пытаюсь заболтать его, отвлечь от темы о Сашке. Пусть он о ней забудет. Потому что когда речь заходит о ней, я едва держу эмоции под контролем. Нельзя выдать себя, иначе мой промах станет козырем в руках Ивана. И он не задумываясь использует его против меня же.
— Это тебя не касается, — жестко говорит он.
В этот момент во внутреннем кармане пиджака вибрирует мой телефон. Звонок от Саши. Сжав челюсти, вырубаю мобилку и прячу обратно. Поднимаюсь. Разговоров на сегодня достаточно.
— Когда вляпаешься в дерьмо, будь готов, что отец тебя не спасет.
Иван привык и к дерьму, и к постоянным проигрышам. А еще зажрался в прямом смысле этого слова, потому что отец постоянно прикрывал его задницу. Вроде бы взрослый мужик, но мозги не работают, раз тычет в нос пистолет, считая, что это должно меня напугать.
Он говорит что-то еще, но я бросаю на стол деньги за кофе и иду к выходу. Иван достает мобильный, начинает кому-то звонить. Уже снаружи замечаю его машину, рядом с которой стоят два качка в темных костюмах.
Аж ржать охота.
Сажусь за руль и набираю номер Саши. Она сбрасывает звонок. Обиделась?
«Не мог ответить раньше. Все ок?»
Игнор. Звоню главе безопасности компании.
— Мих? Надеюсь, ничего криминального не случилось… — говорит он, беря трубку.
— Нужна помощь. Ты в офисе?
— Да. Вот скоро выйду.
— Дождись меня. Скоро буду.
Нужно нанять опытных парней, чтобы присмотрели за Сашкой. Да так, чтобы ребят не заметил никто: ни она, ни люди Мезенцева.
Ставлю телефон обратно на подставку. Падают два сообщения подряд. Одно — от Саши на номер, второе — на почту. Результаты анализов готовы. Завтра заберу их, хотя прекрасно знаю, что там будет.
«Есть разговор, но уже поздно. Завтра всё обсудим», — читаю сообщение жены.
Завтра. Как бы дожить до завтрашнего дня…
Глава 14
Откидываюсь на спинку кресла, прикрываю глаза, и в висках моментально начинают стучать слова Мезенцева. Словно зловещая музыка, проникающая в самую душу. Каждая его фраза — это нож, нацеленный в самое сердце. Холод пронзает все тело. Становится хреново от вчерашних воспоминаний. Я закопаю Ваню, как и обещал, если он решит пойти против меня. Это не какой-нибудь проект, на который мне в прямом смысле этого слова может быть плевать, если он начнет за него сражаться. Сейчас речь идёт о моей жене. На кону ее жизнь, ее здоровье. Поэтому рисковать я не стану. И да, пойду на все, если кто-то ненароком перейдет ей дорогу.
Мысли о том, что какой-то ублюдок осмелится угрожать ей, сказать что-то лишнее или подставить, как моего тестя, разрывают меня изнутри. Едва вспоминаю её нежное лицо… Понимаю, что готов перевернуть весь мир.
В голове возникают образы: её улыбка, её смех, её тепло, заполняющее каждый уголок моей жизни. Только жаль, что поздно опомнился. Никогда не задумывался над вопросом, что будет, если я ее потеряю. Никогда не ощущал страха лишиться ее, как ощущаю сейчас.
Дебил. До сих пор не понимаю, чего добивался в тот долбаный вечер. Просто, бл@дь, в голове не укладывается! В порыве злости нес какой-то бред.
— О чем задумался? — Антон исподлобья пялится на меня. Точнее, прожигает во мне дыру своим взглядом.
Я настолько задумался, что забыл, что нахожусь в кабинете не один.
— Ничего интересного, Тох, — усмехаюсь. — У тебя что? Есть движ?
— Нормально, — отбивается он.
Раньше мы были настолько близки, что ничего друг от друга не скрывали. Сейчас у каждого свои проблемы, своя жизнь. И не всегда мы готовы делиться информацией о личном.
— Ну, окей, как скажешь. — Я выпрямляюсь, складываю руки на столе. — Что с последним контрактом?
— Там все отлично, — оживляется Антон. — Единственное… Мне вчера Мезенцев-старший звонил. Попросил, чтобы мы с его сыном никаких сделок не заключали.
Я удивляюсь. Смеюсь в кулак.
— Ну, значит, Ванек был прав, когда говорил, что отношения с отцом у него так себе…
— Ты с Иваном встречался? — догадывается друг.
— Да. Он мне угрожает. А точнее… что-то мутит. Надеюсь, не станет лезть ко мне, иначе ему не поздоровится. Уничтожу. И защищать его никто не станет. Если уж родной отец отвернулся после его выкрутасов…
— Не понял, че он от тебя хочет-то?
Рассказываю все по порядку. Антон бросает несколько крепких слов. Зовёт секретаршу, просит принести пару чашек кофе. Да, действительно не помешает.
Едва дверь за девушкой закрывается, я смотрю на наручные часы. После обеда надо ехать в больницу за результатами анализов. Честно говоря, нет никакого желания, потому что не знаю, как отреагирую, если вдруг Виктор окажется прав. Мало будет биться головой об стену и жалеть о сказанных жене словах. Даже если начну волком выть — не поможет. Я как был ублюдком, так им и останусь. Сам себя не прощу.
— Ты так и не помирился с женой?
— Нет. Она требует развода, — со скрипом выдавливаю из себя. — Ну и, если честно, имеет право.
Не рассказываю в деталях, ибо это личная жизнь, которую я редко с кем-то обсуждаю. Да тут и обсуждать нечего. Что сказать другу? То, какой я лох? Думаю, это у меня уже на лбу написано, раз сделал дело, а сейчас выкручиваюсь как могу, чтобы вернуть все в прежнее положение. Да только это не так просто, учитывая характер Саши.
— Охренеть, — присвистывает Антон. Подносит кружку к губам, делает глоток кофе. Пялится на меня, как на идиота. — Чё так? Раз признаешь свою вину… — И ухмыляется.
Раздражение бьёт по мозгам.
— Ты, что ли, никогда не признавал? — подавшись вперёд, рявкаю я.
Антон ржёт.
— Я же не отрицаю. — Поставив кружку с кофе на стол, он поднимает руки, а потом встает. — Мира и добра, Мих. Мирись с женой. Она у тебя нормальная. Не повторяй наших с Виктором ошибок. Давай, я побежал.
Тяну время как могу. Сбрасываю несколько звонков от Альбины, даже Виктору не отвечаю. От Саши — полная тишина. Сообщения игнорирует, трубку не берет. Передумала? Хотела же сегодня встретиться и что-то обсудить? Может, развод? Документы, что ли, подготовила? Уж очень торопится развестись со мной.
Пи#дец. Неприятно-то как от этих мыслей.
Снова набираю жену и только потом вспоминаю, что она, скорее всего, в школе. И только потом до меня доходит: первое сентября. День знаний, черт возьми! Она наверняка вернется домой как раз вечером, с цветами. Раньше самый большой букет дарил ей я.