— Ну, я как бы тоже не нищая, но живу же тут, — пожимаю плечами.
— У тебя обстоятельства, — не ведется на такое пояснение Олька. — А если мужик живёт в старом доме, который вот-вот развалится, но при этом у него тачка, которую можно продать и запросто купить нормальное жилье, — это другое.
— Да ладно, Оль, нам-то что?
— Как это что? Тебе не кажется, что их кто-то подослал? Может, Миша, чтобы никто к тебе не лез? — звучит очередная конспирологическая теория.
— Эй, красотки! — кричит кто-то за нашей спиной и мерзко хохочет. — Вы куда-то спешите? Составьте нам компанию, а?
Обернувшись, вижу двух мужчин. Лет сорока, даже старше. Напились так, что едва держится на ногах.
— Пойдем домой, — шепчу. — Они неадекватны. Нам нервы не нужны.
— Пойдем.
За спиной раздаются тяжелые шаги. Не успеваю открыть дверь подъезда, как эти свиньи преграждают нам путь.
Мне бы сейчас врезать коленом между ног тому, кто стоит напротив, да только у него в руке бутылка, и я боюсь, что в ответ он ударит ею меня по голове.
— Дайте пройти, а? Вам что, нужны лишние проблемы?
— Какие проблемы, соска? Ты мне понравилась, — ухмыляется один, демонстрируя черные зубы. Ужас какой. Опять подкатывает тошнота.
— Я тебе сейчас как врежу! — Олька отталкивает мужика, но тот сжимает ее плечо и дергает на себя. — Эй, отпусти!
Что она там говорила? Что в седане и джипе люди Загорского, которых он нанял, чтобы за нами присмотрели и в обиду не давали? Ага, точно. И сейчас они спокойненько сидят в сторонке и наблюдают за тем, как к нам пристают свиньи, от которых воняет хуже, чем от помойки.
— А ну отошли! — слышу рык за спиной, а потом пару крепких слов.
Алкаши отлетают в сторону за считаные секунды. Мы не успеваем ничего понять, лишь хлопаем ресницами и переглядываемся. Обернувшись, вижу тех самых братьев, мать которых увезли в скорой.
— Это что за беспредел, а? Какого х*я вы тут делаете? Вон отсюда, пока кости вам не переломали.
Я была права. Парни действительно спортсмены, судя по тому, как ловко обращаются с этими ублюдками. Всего пара ударов — и те уже лежат на земле, свернувшись калачиком и умоляя не бить дальше.
— Заходите, — открывает дверь самый старший.
— Спасибо, — бормочет Олька, крепко сжимая пакеты. — Я чуть фрукты не уронила! Вот идиоты! Чего им только надо.
Самый старший брат заходит в подъезд после меня. По ступенькам поднимаемся вместе.
— Спасибо, — благодарю я, на что получаю широкую улыбку.
— Не за что. Всегда рад помочь. Меня Ромой зовут. — Он протягивает ладонь, которую я сразу же сжимаю. Она у него теплая, сильная. Приятное ощущение. Наверное, единственное из приятных за эти несколько дней.
— А меня Степан, — услышав наш разговор, говорит второй.
— Очень приятно, — улыбаюсь я впервые за последние несколько часов. — Скажите честно, что в итоге с мамой? Операцию делать будут или нет?
— Будут, но не сейчас. Нам немного не хватает. — Рома зарывается пальцами в волосы. — Соберём.
Вздыхаю. Я бы рада помочь, но…
Вызываем лифт. Парни кивает нам, чтобы мы прошли, а сами, кажется, собираются идти по лестнице. Кабина слишком маленькая, и ребята явно не хотят нас стеснять.
— Спокойной ночи, — говорит Степан, а Роман смотрит мне в глаза, даже не моргая.
— Спокойной ночи, — отзывается Олька.
Створки закрываются. Поднимаемся на свой этаж. Оказавшись дома, шагаю на кухню. Наверное, я немного остыла. Прогулка, если можно так выразиться, пошла на пользу. Даже есть захотелось.
Забираю мандарин. Запах хороший. Пока не тошнит.
Телефон в кармане спортивных штанов вибрирует. Достаю его и вижу сообщение от… Загорского. Аппетит, который едва вернулся, снова летит к чертовой матери. А сердце опять сжимается.
«Завтра обязательно встретимся. Есть важный разговор. Спокойной ночи, Саша».
Глава 20
— Вы уверены в своем решении? — говорит адвокат, кладя на стол передо мной черную папку. — Я, конечно, все сделал, как просили, Александра, но…
Мне не хочется, чтобы он лез ко мне. Чтобы пытался убедить, что я совершаю ошибку. Он не знает, что творится в моей душе, и вдаваться в детали я не собираюсь. Мне никогда не нравилось, когда кто-то позволял себе учить меня. Я не ребенок. Решать могу сама.
Да, никто не верит. Мама в шоке, адвокат тоже. Да я и сама в ступоре. Не поняла, в какой момент наша любовь разбилась вдребезги.
Я тоже считала брак с Загорским идеальным, а нашу любовь — бесконечной. Но время доказало обратное. Все изменилось в один миг. Миша отказался не только от меня, но и от нашего ребенка, о котором мы мечтали годами.
— Мое решение не изменится, Мирослав Дмитриевич. Поэтому… Пожалуйста, не нужно меня в чем-либо разубеждать. Я очень вас уважаю, не хотелось бы выглядеть грубой. Но я сейчас на нервах и просто сорвусь от любого вопроса. Поймите, пожалуйста.
— Отец знает? — оставив без комментария мою реплику, интересуется адвокат. Поднося чашку к губам, делает глоток чая и выжидающе смотрит на меня.
— Еще нет. Но я поговорю с ними в ближайшее время.
— Он все еще неважно себя чувствует, — зачем-то напоминает адвокат.
Неужели думает, что если я отложу разговор с отцом, у нас с Мишей все наладится?
— Выберу подходящее для разговора время. Тут надо поставить подпись, да?
— Да, и тут. Измена? Загорский казался мне другим…
— Мне тоже, — шепчу я, убирая со стола папку с бумагами. — Надеюсь, все быстро закончится. Спасибо вам за помощь, Мирослав Дмитриевич.
— Не за что, Александра. Но, честно говоря, я бы хотел, чтобы такой ситуации не возникло и моя помощь вам не понадобилась.
Он поднимается, и я провожаю его до дверей Потом иду в гостиную и сажусь рядом с Олей, которая что-то читает в своем телефоне.
— Мне пора домой. — Она трёт лицо, убрав мобильный. — Завтра рано вставать.
— Останься со мной? И помоги выбрать мебель для кухни, а то я сейчас ни о чем думать толком не могу... А ещё в ванной ремонт сделать надо. Он слишком темный. Малышу не понравится…
— Лучше бы в новую квартиру переехать, а эту сдать… — Подруга зевает. — Сколько ты уже сюда вложила, Саш? Квартира и для тебя одной-то маленькая. А ты привыкла, чтобы вокруг просторно было. Не душно?
— Душно скорее от ситуации… Я ни черта не понимаю. Слишком все подозрительно, — озвучиваю свои мысли. — То он грубит, буквально посылает меня на все четыре стороны. То пишет такое сообщение, будто у нас ничего не случилось... Хотя всего несколько часов назад мне казалось, что Загорский смотрит на меня с такой ненавистью, будто я убила всех его родных и близких.
— Слишком все запутанно, — кивает Оля. — Вам бы спокойно поговорить, все обсудить. Тест ДНК, например… — Она замолкает, поймав мой взгляд.
— Между нами все кончено, Оля. А если он еще и тест сделать захочет, то я его так пошлю, что на Луну улетит. Это же плевок мне в лицо, понимаешь? Нет, если такое произойдет, я лучше исчезну так, чтобы он никогда в жизни меня не нашел. Не знаю, что и думать… Всего несколько часов назад я была категорически против того, чтобы он вообще видел своего ребенка. А теперь опять сомневаюсь в адекватности своего решения, хотя умом понимаю, что он недостоин моего малыша. Но…
— Это его сообщение так на тебя повлияло? — Подруга поднимается с дивана и усмехается.
Не знаю. Мне больно и обидно одновременно. Пожимаю плечами.
— Останься, Оль.
— Вообще-то, мне на работу завтра. Одиннадцатый час. Пока до дома доберусь, полночь будет. После обеда освобожусь и приеду, хорошо? Не волнуйся, кухонный гарнитур я для тебя выберу я. А вот ванную сама решай, какой сделаешь.
Я не могу уснуть. Сон не идёт. В голове так и крутятся слова мужа. От воспоминаний в горле образовывается ком. Слезы душат. Не так я себе представляла наше будущее. Совсем не так…
Лежу в кровати, натянув одеяло до самого горла: мне почему-то холодно. Трясусь так, будто меня забыли в морозильнике. Это, наверное, от нервов и волнения. Нужно встретиться с Мишей. Просто взять документы и сделать так, чтобы он их подписал. И на этом все. Поставим точку в отношениях и расстанемся.
Эти мысли меня пугают. Я никогда не представляла свою жизнь без мужа. Думала, ни дня прожить не смогу без Загорского. Но сейчас… С другой стороны, прошло уже столько времени, а я как-то справляюсь. Ещё и выдерживаю его присутствие в своей жизни. Его СМС, приезды, ненависть в глазах…
Правильно говорят, что самую сильную боль нам причиняют близкие.
Миша был мне всем. Самым родным. От него я никогда и ничего не скрывала. Говорила обо всем и ждала совета. И сама была рядом при любых обстоятельствах. Поддерживала, давала понять, что никогда его не оставлю. Так мы прожили несколько лет. Не обижая, не задевая друг друга. Он был словно каменная стена за моей спиной. Он был моей опорой. Но теперь эта опора сломалась и придавила меня, будто бетонная плита, под которой я теперь застряла, не в силах выбраться.
Поверю ли я ему снова? Сомневаюсь.
Очередное утро начинается с адской головной боли. Принимаю душ, сушу волосы, одеваюсь. Сегодня я освобожусь ближе к двум. Надо съездить в больницу, а ещё — встретиться с Мишей. Конечно, после этой встречи я вряд ли смогу поехать на консультацию, потому что настроение окончательно упадет ниже плинтуса, но умом понимаю, что это необходимо.
Звоню знакомому гинекологу. Она сообщает, что завтра будет свободна с утра, как раз сегодня заканчивается отпуск. Выдохнув, решаю, что это судьба. Значит, оставим на завтра. Поблагодарив и сообщив, что буду после обеда, отключаюсь. А потом пишу сообщение Мише:
«Сегодня после трёх будешь свободен? Документы готовы».