— Пытались. Виктора с Антоном чуть ли не расстреляли, а дом отца вообще сожгли. То есть опять же: все не так просто. Как ты выразилась пару часов назад… Попали в криминальный мир. Совсем того не желая. И да, нам сейчас и на бизнес наплевать. Решили продать все и свалить в другой город. В общем, как можно дальше отсюда.
— То есть некоторые добились того, чего хотели.
— Да. Ты же сама сказала, что здоровье и жизнь важнее.
— Мое мнение не изменилось.
Миша щурится. Бросает окурок в урну и открывает дверь дома. Заходит первым, потом тянет меня за собой.
Тут просторно. Дизайн шикарный. Светлые тона не давят. Минимум мебели. И пахнет краской…
— Много чего не хватает.
— Зачем ты его купил, если планируешь уехать отсюда?
— Я купил дом еще до того, как решил свалить, Саш.
Не знаю, как оказываемся на верхнем этаже. Миша буквально проводит экскурсию. Да, мне тут нравится. Но в то же время в самый неподходящий момент в голову приходят его слова. Когда он вернулся пьяный… Когда махнул ей…
Внутри поднимается протест. Зачем я сюда пришла? Зачем? Почему позволила себя поцеловать?
Загорский останавливается в одном из комнат. Оборачивается ко мне. Между нами всего пара метров. Подходит вплотную и опускается передо мной на колени.
— Я так давно хотел это сделать, — говорит хрипло. Кладет руки на мою талию и прижимается губами к моему животу. — Тут растет мой малыш… Долгожданный мой… — Он поднимает на меня глаза. — Саш, я не устану это повторять: прости, был неправ. Облажался. Очень прошу… дай нам второй шанс.
Глава 41
Михаил
Жизнь напоминает шахматную партию — каждый ход может стать решающим. Но истинный мастер не боится проиграть, он использует ошибки конкурента, чтобы стать лучше, чтобы победить. Я знаю, что на моем пути всегда будут те, кто хочет меня остановить, лишить сил, подставить, чтобы я проиграл. Но они лишь подталкивают меня к новым вершинам, сами того не желая.
Все это было, да. Но сейчас мне плевать на бизнес, потому что на первый план вышли любимые люди. Семья, которую я обязан защитить. В первую очередь — жену и своего нерожденного малыша. Да, не думал, что дойдет до такого… что враги станут действовать такими грязными методами. Я искренне считал, что если просто отойти с их пути, они отступят.
Но не тут-то было. Сначала навредили Антону, потом сожгли дом отца… Мама едва выбралась. Пришлось отправить ее как можно дальше отсюда, хотя все думают, что ее больше нет. Как и меня. Конечно, про меня быстро узнают, но я успею выиграть время.
Несмотря на конкурентов, истинный враг — это не они, а мой страх и неуверенность. Я так сильно боялся за своих, что в итоге начал мыслить нелогично. Совершал ошибки. Порой казалось, что я сам себя подставляю.
Захожу в комнату, где спит Саша. Третий час, а я не могу уснуть, хотя голова трещит и мне необходим сон. Однако находиться под одной крышей с любимой женщиной и не трогать ее — хуже смертного приговора.
Комнату освещает тусклый свет ночника. Опускаюсь в кресло и подаюсь вперёд. Уперевшись локтями в колени и положив подбородок на руки, наблюдаю за Сашей. Дышит ровно, длинные темные волосы разбросаны на подушке. Красивая… умная. Такая желанная.
Зло усмехаюсь, вспоминая свои же слова, что не люблю ее больше. Такой бред… Худшего бреда я никогда не говорил…
Идиот…
И пахнет она так… Запах родной.
В горле образовывается ком. Как баба реветь готов и волосы на себе рвать. Сжимаю кулаки, впиваюсь зубами в кожу большого пальца. Пиздец.
Пиздецкие ощущения. Будто я в последний раз так близко к Саше. В последний раз так смотрю на нее. Рычать хочется. Головой о стену биться. Волком выть. Лишь бы она рядом была… Лишь бы простила.
На мои слова Саша так и не отреагировала. Лишь попросила оставить её одну. Сказала, что ей надо подумать. Но на поцелуй отвечала как раньше. Страстно, с желанием! Стонала…
А простить не может…
Логично, конечно. Другого решения я и не ожидал.
Но больно пиздец как. Не представляю, что чувствует она, раз меня так на части рвет.
Через какое-то время поднимаюсь и выхожу из комнаты. Закуриваю во дворе, понимая, что свихнусь, если хотя бы пару часов не посплю. Возвращаюсь в дом и ложусь на диван в гостиной. Сна ни в одном глазу, а голова кажется грузом на плечах. Боль долбит в висках.
Нахожу на кухне виски, выпиваю пару рюмок. Мышцы расслабляются, а мысли туманятся. Снова ложусь и, кажется, вырубаюсь. Просыпаюсь, ощутив спиной вибрацию. Это телефон как-то подо мной оказался. Нащупываю рукой, с трудом продираю глаза и смотрю на экран.
— Виктор?
— Я к тебе еду. Не один. Спишь?
— Который час?
— Восемь утра.
— Бл*дь! — Я резко поднимаюсь. Лучше не стало. — Обезболивающие прихвати по пути. Желательно что-то сильное. Наизнанку выворачивает.
— Хорошо.
— И на завтрак что-нибудь. Саше необходимо вовремя есть.
Друг смеётся.
— Я тебя понял.
Отключаюсь. Бросаю телефон на письменный стол.
Едва дохожу до кухни. Выпиваю пару стаканов воды и принимаю душ. Вроде отпускает. Постепенно прихожу в себя. Переодевшись, иду туда, где спала Сашка. В комнате ее нет. Постель аккуратно собрана.
— Доброе утро, — слышу сбоку.
Саша в махровом халате и с влажными волосами. Тоже душ принимала.
— Доброе. Как ты?
— Ощущение, будто впервые за последний месяц так крепко и спокойно спала.
Она так улыбается, что хочется ее расцеловать. В брюках становится тесно. Она всегда заводила меня одним действием… А сейчас, когда между нами давно не было близости, так вообще сразу накрывает…
— Значит, остаешься тут. Дом понравился?
— Хороший, — улыбается. — Выбран со вкусом.
Киваю. Впервые не знаю, о чем говорить с Сашей. На самом деле хочется столько всего сказать… но я тупо хлопаю глазами, глядя на нее. В груди ноет, будто туда воткнули что-то острое и ржавое и крутят из стороны в сторону… Рана там. Кровоточит.
— Чуть позже Виктор приедет. Что-нибудь поесть привезет. На самом деле в холодильнике полно продуктов, но тебе нужно что-то свежее. Спустишься ведь?
— Хорошо.
Снова машинально киваю. Развернувшись, иду к двери.
— Миш? — окликает Саша.
— М? — поворачиваюсь к ней.
— Ты не спал? Выглядишь неважно… — Она хмуро меня разглядывает. Делает несколько шагов и останавливается напротив. — Я тебя в таком виде никогда не видела.
— Уродом стал? — Натягиваю улыбку.
Саша качает головой.
— Отдохни немного.
Заправляю прядь ее влажных волос за ухо. Сглатываю, залипая на пухлых губах.
— Хорошо, — отзываюсь хрипло.
Выхожу из комнаты, от греха подальше. Видно, что не хочет… Не хочет, чтобы я ее трогал. Не готова.Простить, заново начать… Нет у нее желания. Лучше не лезть к ней, дать время. Не испытывать судьбу. Не хочу я с ней ссориться. Сашка едва начала смягчаться. Помню, она смотрела на меня, как на врага. И те убивающие взгляды только-только исчезли, неохота снова их видеть.
Через двадцать минут приезжает Виктор, следом за ним — ещё один внедорожник, из которого выходит глава моей охраны. Что-то не так. Однозначно.
— Завтрак, — говорит Витя, протягивая пакет. — И таблетки. Ужасно выглядишь. Что с глазами?
— Что с ними?
— Будто кровью налиты! — рявкает он. — Ты на себя в зеркало смотрел? Не дай бог что-то серьезное прихватишь.
— Не драматизируй. Пойдем в дом. Саше поесть надо.
— Лёд растаял? — усмехается он. — Хотя нет… Не думаю. Иначе ты бы не выглядел так погано. Снова поссорились?
— Нет. Но и ничего хорошего не случилось.
Саша спускается по лестнице. Замечает нас, останавливается.
— Доброе утро, — здоровается Виктор.
— Доброе, — отвечает Саша как-то странновато. — Что-то случилось с утра?
— Все нормально.
— Но вы выглядите… расстроенными.
— Ну да, я расстроен, что вы до сих пор не помирились.
Мне кажется, Саша не закатывает глаза только из вежливости.
— Пойдем завтракать, Саш, — меняю тему. — Ты наверняка голодная.
— Аппетита нет, — отзывается грустно.
— Но есть надо по-любому. Пойдем, — киваю в сторону кухни. — А ты подожди меня в гостиной, — говорю уже Виктору.
— Окей, мама, — шутит друг и сразу же уходит.
Сашка садится за стол, а я хозяйничаю, понимая, что буквально недавно все было наоборот. Она наливала мне чай, кормила. А сейчас это делаю я. И это, оказывается, чертовски приятно. Благо Виктор не подвёл, купил лучшую выпечку. Как раз то, что любит Сашка.
— Ты тоже ешь, — просит она, двигая тарелку в мою сторону. — Любишь же шоколадное. Он вкусный, попробуй, — протягивает мне круассан.
Усмехаюсь. Ловлю ее запястье и вместо того, чтобы взять круассан, целую ее руку. Не могу не заметить, как ее кожа покрывается мурашками.
— Миш, подойди, — доносится голос Виктора. Мысленно матерюсь в его адрес. — Срочно.
— Я сейчас.
Виктор стоит у панорамного окна гостиной, прижав телефон к уху. Злой.
— Что такое?
— Дарина. — Он передает мне трубку. — Слушай, что говорит.
— Да, — отвечаю.
— Миша! Они угрожали Игорю! Я не знаю, кто они, но в итоге он проболтался, что ты жив.
Чего и следовало ожидать. Удивлен ли я? Ни капли. От Игоря никогда не ждал ничего хорошего.
— Ничего страшного. Почему ты ревешь?
— Потому что они угрожали ему мной и нашими детьми, обещали их забрать. Пришлось сдать тебя. Брат и мама в безопасности ведь? Я хочу к ней. Вместе с детьми.
— И с Игорем?
— Нет, он что-то мутит, — говорит уже тише. — И мне кажется, работать на них будет. Пожалуйста, вытащи меня отсюда. Я к маме хочу. Обещаю… буду делать все, что захочешь.