— Еще пару часов, родная. Приеду, обещаю. Не могу сейчас говорить. Не переживай, хорошо?
— Я жду тебя, — шепчу. — Пожалуйста, будь осторожен.
Глава 43
Часы превращаются в сутки, а Миша так и не появляется. После моей истерики охранник приносит телефон. Я раз за разом набираю номер Загорского. Мысль, что с ним что-то может случиться, не отпускает.
Я хочу знать о нем все, однако источника информации нет. Все мужчины во дворе молчат. Их я понимаю: не обязаны мне что-либо докладывать. Однако по выражению их лиц видно, что и они ни черта не знают.
Выхожу во двор вместе с детьми Маши и Виктора. Дома они сидеть не могут, каждые полчаса выбегаю наружу, играют, а потом снова топают внутрь. Как и я. Места себе найти не могу. Ощущение, будто стены давят, едва я оказываюсь в комнате.
Мне его не хватает. Хочу, чтобы он скорее вернулся.
Дети снова убегают, пиная мяч то в задний двор, то к воротам, где стоит толпа мужчин. Их стало меньше, но все равно чувство, что они везде.
Двор огромный. От безделья изучаю каждую частичку. Натыкаюсь на небольшую железную дверь, которая закрыта на замок. Но и этот замок сломать не сложно, если постараться. Почему тут никого нет? Да и забор тут невысокий. Шумно слишком. Кажется, там дорога…
Прислушиваюсь. Слышу женский голос, а потом чей-то ответ. Звуки сигналов… Да, там однозначно трасса. Где-то в пятьдесят метрах.
Оглянувшись, вижу парня в темном костюме. Говоря по телефону, он идёт в мою сторону. Нервным движением поправляю выпавшую прядь за ухо и шагаю в противоположную часть двора. Быстро исчезаю из виду.
До самого вечера не знаю, чем себя занять. Маша кормит детей, зовет меня, но желания идти к ним нет. Потому что совершенно не хочется разговаривать.
— Саш! — Стук в дверь, и та распахивается. — Ну, родная, так нельзя. Со вчерашнего дня ничего не ела! Не думаешь о себе, хотя бы о малыше подумай.
Я закатываю глаза. На самом деле Маша хорошая. Умом я понимаю, что она пытается успокоить меня и подбодрить. Накормить, чтобы я окончательно не ослабла. Я действительно не ем и не пью, кусок в горло не лезет. Сейчас мне не до этого.
— Я не голодна.
— Да знаю я, как ты не голодна! Может, сюда принесу ужин? Сейчас… не спускайся.
— Маша, не надо! Я не буду есть.
— Как ребенок, честное слово!
— Ты не понимаешь, да? Виктор тебе звонит, хоть что-то говорит! А вот Миша — нет! И я волнуюсь! О каком ужине может идти речь, Маша? О чем ты вообще?!
Сглотнув, она садится рядом со мной на диван и гладит меня по волосам.
— Понимаю. И мне больно видеть тебя в таком состоянии…
— Хоть ты скажи что-нибудь! — Я умоляюще смотрю на нее, готовая разреветься. — Где Миша, а? Что с ним?
— Я не знаю. Клянусь.
В воздухе буквально звенит напряженная пауза. Лишь когда Маша вытирает влагу с моего лица, я понимаю, что плачу.
Мне плохо. Сердце разрывается от боли и ожидания. От безысходности.
— Вот любишь ты его… Я же говорила, чтобы зря время не теряли…
Никак не комментирую ее слова. Прижавшись к ней, кладу голову на ее плечо и тихо плачу. В груди будто тяжелый камень. Болит ужасно.
— Мам, — раздается детский голос за дверью. — Ма-а-ам…
— Я тут!
— Ты иди, — шепчу я. — Как приду в себя, спущусь.
Маша кивает и молча выходит из комнаты, я же тянусь к телефону. Не знаю почему, но я больше не набираю Мишу. Бесполезно. Если бы хотел, нашел бы возможность выйти на связь и сказать хотя бы пару слов.
Вспомнив номер Оли, звоню ей. Она отвечает на второй же звонок, явно поняв, что это не кто-то чужой. Олька никогда не отвечала на звонки с неизвестного номера, а сейчас, наверное, интуиция что-то подсказала.
— Это я, — шепчу онемевшими губами.
— Сашуль… Господи, я волновалась! Где тебя носит, а? Как ты?
— Со мной все хорошо, не волнуйся.
— А почему голос такой? Ты плакала? Где вообще находишься?
— Дома у Загорского.
Повисает тишина.
— Так… Рассказывать будешь?
— Он меня сюда привез. Сказал, что тут я буду в безопасности. Но я не вижу его уже несколько дней.
— Новостей тоже нет? Появится. Может, какие-то проблемы решает…
— Может, — усмехаюсь грустно. — А когда вернется — не ясно.
Оля вдыхает, явно не зная, что сказать.
— Все хорошо будет. Слышишь?
— Угу…
— Помнишь, я говорила, что у меня есть человек, который может квартиру продать? Так вот… Он вчера приходил. И более того, дал хорошую цену. Что мне делать?
— Продавай. У тебя есть доверенность. Мне не обязательно быть на сделке. Все равно я в тот дом не вернусь. Вряд ли смогу там жить.
— Окей. Деньги тебе на карту?
— Да.
— Думаю, даже сегодня можем решить вопрос.
— Не горит. Но чем раньше, тем лучше, конечно.
— И… Саш, тебя тут Рома спрашивал. Несколько раз…
Черт! Мысленно бью себя в лоб. Они же уехать хотели! А я молча свалила в закат. Надо было предупредить, что не смогу с ними уехать.
— Я с ним свяжусь. Когда ты в последний раз его видела?
— Сегодня. Он был расстроен, Саш. Сам не свой… Раньше всегда шутил, а сейчас… Про тебя расспрашивал. Видно было, что переживает. Буквально допрос мне устроил. А я соврала, что ты у родителей.
— Ясно…
— Пришлось сказать, что у тебя телефон сломался…
Еще пару минут поговорив с Олей, отключаюсь и опять набираю Мишу.
Абонент временно не доступен.
— Боже, да я же с ума сойду! — шепчу, встав с дивана. Прячу телефон в карман свободных джинсов.
Вчера пришлось заказать одежду, и один из охранников поехал за ней сам. Сюда доставлять заказ запретили.
Лежу в кровати около получаса. Потом, не зная, чем себя занять, выхожу на балкон и вижу, как распахиваются ворота. Во двор заезжает черный внедорожник, следом за ним — ещё два. Мужчины, что все это время торчали во дворе, садятся в них и уезжают. А из первого выходит… Виктор?
Пару минут наблюдаю за ним. Он разговаривает по телефону. Убирает, едва дети подбегают к нему. Обнимает каждого, целует, а потом видит жену и отправляет их домой. Они с Машей прижимаются друг к другу и целуются.
От этой картины к горлу подкатывает ком, а на глазах выступают слезы. Где же Загорский?
Выхожу из комнаты, спускаюсь в гостиную. Маши и Виктора все еще нет. Зато близнецы радостно перешептываются, сидя перед телевизором.
— Ребят, — тихо зову их, очередной раз чувствуя себя не в своей тарелке. — Где родители?
— Папа в ванную пошел, — улыбается Даша.
— А мама за ним, — продолжает Саша.
Они забавно хихикают, вызывая улыбку на моем лице. Грустную и измученную.
Сажусь рядом с малышами и жду. Никто не спешит сказать, где Миша! Всем фиолетово на мое состояние!
Устав сидеть, поднимаюсь на верхний этаж. Собираюсь постучать в дверь Машиной комнаты, но слышу ее голос и затаиваюсь.
— Ты должен ей все сказать! Виктор, это неправильно! Саша ждет! Целые сутки ждёт, а новостей все нет и нет. Хоть что-то ей сообщить надо! Она переживает за него! Столько дней места себе не находит. Блин, ты должен понимать, как себя чувствует человек, который все ждет… ждет… Но ты ведёшь себя как эгоист!
Сердце уходит в пятки от страха и тревоги. Затаив дыхание и прикрыв глаза, я сдерживаю всхлипы, пытаясь услышать что-то ещё. Но какое-то время они молчат.
— Вик, ты меня слышишь? — Ласковый голос Маши проникает в сознание. — Пожалуйста… Спустить и скажи Саше, что случилось.
— Она не переживет… не выдержит второй удар, Маша. Как ты не понимаешь?! Не дай бог, еще и ребенка потеряет…
Тяжело сглотнув, плачу, готовая ворваться в их комнату и потребовать объяснений. Но застываю, почувствовав вибрацию телефона.
Сердце колотится как бешеное. Кроме его стука я ничего не слышу. Достаю телефон и вижу сообщение. Оно пришло с номера Миши! Дрожащей рукой тычу в сенсорный экран, открываю СМС.
«Он к тебе не придет. Потому что он со мной».
И фото, где отчетливо видно лицо Миши. А на его груди лежит девушка.
Боже… Об этом говорил Виктор?! Насчёт второго удара? Боже… Я тут Загорского жду, а он… с другой там развлекается, да? И это его любовь? Да какая, к черту, любовь, а?
Нет ее. Нет никаких чувств. Он снова выбрал другую.
— Все закончилось, — тем временем слышу голос Виктора. — Он должен был вернуться… Но его до сих пор нет.
— Ты сейчас же выйдешь и расскажешь Саше правду, — повышает голос Маша. — Немедленно.
Я отскакиваю от двери и быстро спускаюсь вниз. Выхожу во двор. Никого не увидев возле ворот, бегу прочь отсюда. Я больше так не могу.
Глава 44
Самый ужасный день в моей жизни. Сама не понимаю, как справляюсь с эмоциями, как беру себя в руки. Иду куда глаза глядят. Вскоре оказываюсь возле трассы, и, достав из кармана телефон, вызываю такси. Благо оно приезжает быстро. Не приходится ждать часами.
Я трясусь в теплом салоне автомобиля. Не от холода, нет. Скорее от всего, что навалилось на меня. Устала. Очень хочется оказаться как можно дальше отсюда. Там, где никто не будет меня тревожить, тыкать палкой в раны, задавать лишние вопросы. Сердце все кровоточит.
— Оль, — говорю в трубку. — Ты сейчас где?
Мне это важно. Если в моей квартире, пусть спустится и расплатится с водителем.
— У тебя. Что случилось? Тут тот самый человек пришел. Мимо проезжал, решил заехать. Ему все нравится.
— Отлично. Я тебе позвоню чуть позже, выйди, пожалуйста. Я на такси. Деньги нужны.
Пара секунд молчания. Потом без лишних вопросов она бросает короткое «хорошо».
Отключаюсь и, прижавшись головой к стеклу, прикрываю глаза. Внутри полный раздрай. Мне плохо. Мне ужасно плохо от всего, что творится в моей жизни.