— Вы кто такие, макаки? — хмурюсь я.
— Чё сказал? Слышь, малой, ты сказал чё?
Очень хочется ответить в рифму, но я сдерживаюсь.
— Так, расступились, фраера, — вступает Игорь. — Это Бро.
— Да мне хоть ребро, — говорит второй и начинает ржать, демонстрируя стальной блеск металлических зубов.
— Челюсть, — говорю ему я со вздохом. — Старшего зови.
— Чё ты сказал? — щурится он.
— Лучше тебе со мной не ссориться, — хмурюсь я.
Первый начинает ржать:
— Слышь, Чёрный, иди в натуре, Грина кликни, приколемся, чё? Посмотрим чё он ему скажет, в натуре.
Челюсть сплёвывает на пол. Я оглядываюсь, проверяя, нет ли посетителей. Нет, в этот час тут находятся только те, кто сидит ещё с ночи. Да и те внутри, а не снаружи.
— Ты что делаешь, ишак? — зло бросаю я этому уроду и хватаю за шкирку, — Ну-ка вытер быстро, ты тут в сортире что ли?
— Чё-ё? — расширяется он, пытаясь сбросить мою руку.
Да они оба расширяются.
— Ты вытирай, а ты дуй за старшим, — приказываю я. — Что непонятно?
— Да ты ох*ел, малолетка, — надвигается на меня первый и в ту же секунду получает по зубам от Игоря.
Зубастый пытается меня пнуть, но получает блок и удар по носу. Да какого хрена тут вообще происходит? Драка у меня в заведении? Вы с ума что ли здесь все посходили? Я отталкиваю среброзубого и хочу пройти внутрь, но дорогу мне преграждает ещё один блатной. Здоровый, как шкаф, он выходит мне навстречу из двери.
— Это чё за х*ня?! — ревёт он.
— Ты кто такой, демон? — зло спрашиваю я.
Блин, нас что, инопланетяне захватили? Это что за хрень вообще?
— Это Грин, цедит один из пацанчиков. Вам конец, фраера.
Отлично день начинается, просто отлично. Как в песне.
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля.
16. Кадровый голод
— Ну, и что ты за Грин такой? — спрашиваю я. — Джин Грин неприкасаемый или просто Грин? А может, Александр Грин, типа там Ассоль и всё такое?
— Кто такие? — выпячивает он нижнюю челюсть и все мускулы на его теле напрягаются, увеличиваясь на добрую пару сантиметров.
Немного неясно, что именно он имеет в виду — кто такие перечисленные Грины, или кто такие мы с Игорем. Всё-таки, думаю, наши персоны его интересуют больше.
— Мы-то? — едва сдерживаюсь я. — Пацаны, да вы ох*ели что ли? Это вы кто такие? Откуда такие красивые и забыченные взялись?
— Так, — кивает Грин своим дурачкам. — Ну-ка взяли их и в подсобку отвели, там разберёмся.
— Он говорит, — шепчет саблезубый, трогая пальцами свой нос, — что типа он Бро. Знаешь такого?
— Не, — качает головой Грин, — тащите, там разберёмся, я сказал.
Я поворачиваюсь к Игорю и вздыхаю. Он разводит руками, типа раз надо, значит надо, будем действовать.
— И вечный бой, покой нам только снится, — подмигиваю я железной челюсти. — Заодно клыки свои на золотые поменяешь, да? А то ходишь с железяками в пасти, как бомж последний.
Он протягивает ко мне руку, но Игорь оказывается гораздо проворнее. Он лихо и быстро, практически в мгновение ока заворачивает протянутую руку, загибает этого саблезубого хлопца буквой «зю» и отправляет головой в брюхо Грину, придавая поистине космическое ускорение.
— Э, чё за херня! — раздаётся знакомый голос.
Я оборачиваюсь и вижу вальяжно идущего в нашу сторону Цвета.
— Ты скажи, — хмыкаю я. — Что ты тут за зоопарк устроил. Это что за дебилы? Ты где их взял и, главное, почему они здесь стоят и народ распугивают?
— Надо было сказать, кто ты такой и всё, — пожимает плечами Цвет.
— Серьёзно?
Я поворачиваюсь к Грину и его деревянным солдатам:
— Так, пошли нахер отсюда. Чтобы я вас больше никогда в жизни своей не видел. Потому что, если увижу, я вам сердца повырываю. Нале-направо, шагом марш. Бегом! Игорь, подежурь здесь, пожалуйста, немного, пока я не решу вопрос.
Игорь кивает. На его лице не проявляется никаких эмоций. Побольше бы мне таких Игорьков да Павликов.
— Ты чего расшумелся? — миролюбиво и с усмешкой бросает Цвет.
Он кивает Грину и тот вместе со своими бойцами неохотно отплывает в строну подсобки.
— Давно они здесь? — спрашиваю я.
— Второй день. У меня засада, честно говоря, с людьми. Нормальные пацаны все разъехались с поручениями. Вот временно тут и поставил этих чудил.
— Реально, чудилы, блин, — качаю я головой. — Они нам всю клиентуру распугали за эти два дня. Дебилы.
— Да ладно, а чё делать-то? Не самому же вставать.
— Я сейчас вопрос решу, — киваю я. — Думаю, для этого дела люди у нас найдутся. Но куда ты-то своих всех разогнал? С какими такими поручениями?
— Кого в Новосиб, кого в Иркутск, кого в Красноярск. Нагибаю тамошних блатных потихоньку.
— Хочешь сказать, что вот эти парни, которые тут вышибалами работали, могут какие-то серьёзные вопросы решать?
─ Нет, ну они же не сами решают, ─ отмахивается он. ─ Помогают, тем кто поавторитетнее, страхуют там, прикрывают, силу показывают. Понимаешь? Сам же говорил, что империю надо строить, вот я и строю. Да только дело это небыстрое и затратное.
— Говорил, да. Но только не для того, чтобы командовать грабежами и изнасилованиями, а для того, чтобы с помощью этой империи делать бизнес. А вот эти с Грином, они вряд ли, что-то ещё освоят, кроме дела, которым занимаются по призванию. Заработать мы с тобой можем гораздо больше, чем ты один украсть, но такие кадры, как эти…
— Хорош умничать, думаешь ты тут один умный, а все остальные тупые? — перебивает меня Цвет и я вижу, что он начинает злиться.
— Нет, про тебя я точно так не думаю. Но и тупых среди твоих парней хватает.
— Ладно, меня твоя социология не волнует. Давай, охрану на себя пока бери, а там разберёмся.
— А в остальных местах у нас такой же трешак?
— Чё? — хмурится он.
— На остальных точках такая же задница? Как там с кадрами?
— Там-то задействованы местные пацаны, так что справляемся помаленьку.
Кадры решают всё, это правило, как ни крути, никто не отменял.
─ Слушай, ─ прищуриваюсь я. — А что там Ферик, не связывался с тобой в последнее время? Я думаю, он уже наслышан о твоей активности и наверняка хочет иметь к этому отношение.
— А с какой стати? — дёргается Цвет. ─ И какое это отношение он может иметь?
— Он хочет, чтобы ты был его политическим ресурсом. Ну, и, если получится, экономическим тоже. Хочет участвовать в твоих делах хотя бы, как арбитр, как твой крёстный или учитель, я не знаю. Сто процентов, он будет пытаться везде делать вид, что имеет на тебя влияние.
─ Если честно, — качает головой Цвет, ─ не так он мне и нужен. Больше щёки надувает, чем реально что-то может.
— Ну, не скажи, я сам видел, как от него очень важные партийные шишки выходят. Его со счетов сбрасывать не стоит, он ещё может пользу оказать. Ты бы с ним поговорил, пригласил бы к себе, показал наши достижения и личные свои тоже. Поверь, союз лучше вражды, я тебе точно говорю. Ты ему поможешь, он тебе, а что он сейчас будет болтать вообще неважно. Умные люди и так всё видят и понимают, куда дело движется. Не отталкивай его, он сам станет для тебя ресурсом. У него есть связи, у него возможности и авторитет, и всё это ещё может пригодиться. Лучше немного смирить гордыню сейчас, да потом выиграть втрое больше.
Цвет пристально на меня смотрит и не отвечает. Соображает. Он и сам не дурак, вообще-то, наверняка всё это уже приходило ему в голову, а сейчас просто получает ещё одну точку зрения. Взгляд немного с другого ракурса.
Поговорив с ним, я иду к телефону и звоню Скачкову.
— Виталий Тимурович, здравствуйте.
— О, приехал, пропажа? Мне с тобой поговорить нужно.
— А можете сейчас на стадион подъехать?
— Ну… ─ он замолкает, прикидывая, есть ли у него время.
— Может, в штабе встретимся?
— Ну, если только заберёте меня, а то Паша Круглов у нас вышел из строя, а временному водителю с фабрики не хочу все наши места показывать.
— Ладно, минут через тридцать буду. У памятника Кирову встану, увидишь там.
Я оставляю Игоря и выхожу наружу, нахлобучивая капюшон с меховой оторочкой и запахивая «Аляску». Игорь недоволен, что я остаюсь без охраны, но мне всего-то сто метров пройти, а врагов-то вроде и нет. Не пошлёт же Ашотик ко мне ассасинов из самой Москвы. Нет, он может и каких-нибудь местных отморозков мобилизовать, но, всё-таки, это маловероятно.
Я прохожу уже половину дистанции, как вдруг:
— Э, как тебя, Бро, слышь-слышь!
Впору закатить глаза и воздеть к небу руки. Ну, кому я понадобился? Я шагаю дальше, не останавливаясь. Дышу морозным воздухом, охлаждаю буйну головушку.
— Ну подожди, чё ты…
Я оборачиваюсь, только заслышав приближающиеся шаги. Ко мне торопится саблезубый и два его дружбана подельника.
— Это…
Он нерешительно останавливается на уважительно приличном расстоянии.
— Слышь… а ты чё, в натуре, с Цветом этот катран замутил?
— Ну, допустим, — чуть киваю я.
— Бляха… — он оглядывается на своих спутников. — Ништячно, да, пацаны?
Те смотрят на меня безо всяких эмоций.
— Это, короче, ─ продолжает железная челюсть. — Ну, мы типа это… извини, в натуре, братан.
— Ладно, ─ киваю я, глядя ему в глаза. — Извиняю.
Я поворачиваюсь, чтобы идти, но он меня не отпускает.
— Слышь, это, Бро, братан… А чё правда, ты Корнея вальнул?
— Врут, — отвечаю я и начинаю злиться.
Какого хрена!
— Ну ладно, чё ты, мы ж чисто по-пацански. Ты, говорят, пацанчик чёткий.
— Врут, ─ повторяю я и на этот раз уже не оборачиваясь, иду к машине.
Скачков стоит около своей ласточки и внимательно смотрит в мою сторону, оценивает ситуацию.
— Всё нормально? — спрашивает он, когда я приближаюсь к нему. — Это что за молодая блоть?