ание вьетнамской культуры, политики и истории.[1518] К 1964 году огонь революционного национализма, который зажег Северный Вьетнам и FNL, горел слишком сильно, чтобы его можно было остановить американским оружием или погасить за столом переговоров.
Ни Джонсон, ни большинство его советников не понимали этого в 1964 и 1965 годах. Некоторые, в том числе и ЛБДж, так и не поняли. Они, как и американский народ, выиграли бы от более широкого знакомства с культурами других стран. Но проблема лишь отчасти заключалась в неправильном воспитании. Соединенные Штаты пошли на эскалацию в 1965 году из-за холодной войны. В этом большом расчете природа вьетнамского общества и истории не имела особого значения. Джонсон даже не утверждал, что Вьетнам имеет большую стратегическую ценность. Он называл его «маленькой дерьмовой страной». Для него, как и для американцев в послевоенное время, была важна надежность обязательств его страны в более масштабной борьбе с коммунизмом во всём мире. Проявление слабости в одной части земного шара означало риск катастрофы в других частях. Раск четко сформулировал эту мысль. «Целостность обязательств США, — сказал он в 1965 году, — является главной опорой мира во всём мире. Если это обязательство станет ненадежным, коммунистический мир непременно сделает выводы, которые приведут нас к гибели и почти наверняка к катастрофической войне».[1519] В ретроспективе акцент на достоверности в борьбе с мировым коммунизмом кажется чрезмерным и трагичным. Он игнорировал противоречивые свидетельства того времени, включая факт, известный большинству политиков: отчасти благодаря ожесточенному китайско-советскому соперничеству, в 1960-х годах не существовало такого понятия, как всемирный коммунистический заговор. Хо Ши Мин, конечно, был коммунистом и получал помощь как от Китая, так и от Советского Союза. Будучи тираном, он вполне мог ожидать нападения на другие страны Юго-Восточной Азии после того, как объединил свою собственную страну. Но Хо был прежде всего националистом. И это были лишь предположения о том, что он может или хочет захватить другие страны, когда и если он возьмет Сайгон. Теория домино была всего лишь теорией. Оценивая теорию в июне 1964 года, доклад ЦРУ выразил сомнения в её применимости к конкретным ситуациям. В нём говорилось, что если Южный Вьетнам рухнет, то Лаос и Камбоджа тоже могут пасть. Но это было предположение. И «продолжение распространения коммунизма в этом регионе не будет неумолимым, а любое распространение, которое произойдет, займет время, в течение которого общая ситуация может измениться в любую сторону, неблагоприятную для коммунистического дела».[1520] Вдумчивый совет: Сотрудники ЦРУ, как правило, были более осторожны в вопросах эскалации, чем многие другие американские политики того времени. Но к советам также не прислушивались. Они беспомощно боролись с консенсусом времен холодной войны, который продолжал управлять американским обществом, политикой и культурой. Принимая решение об эскалации в начале 1965 года, Джонсон был в такой же степени пленником этого консенсуса, как и его активистом. «ЛБДж, — заключает опытный историк войны, — представляется не столько дураком или плутом, сколько осажденным руководителем, пытавшимся сохранить устоявшуюся политику против непосредственной угрозы в ситуации, когда не было привлекательной альтернативы».[1521]
6 ФЕВРАЛЯ 1965 ГОДА вражеские силы атаковали американскую авиабазу в Плейку в Южном Вьетнаме. В результате нападения погибли восемь американских солдат и были уничтожены шесть вертолетов и транспортный самолет. Макнамара и Уэстморленд призвали ЛБДжея к немедленному ответному удару. Джонсон, который ждал такого предлога, согласился. «Мы уже давно держим оружие на камине, а снаряды в шкафу», — сказал он на двухчасовом совещании с высшими советниками. «Я не могу просить наших американских солдат продолжать борьбу с одной рукой, связанной за спиной». Все его главные советники — Раск, Банди, Тейлор, председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Эрл Уилер — посоветовались и согласились. После этого Джонсон отдал приказ о воздушных атаках на цели в Северном Вьетнаме.
Такая реакция на рейд на Плейку положила начало великой эскалации. Кампания регулярных бомбардировок «Rolling Thunder» началась в марте и усилилась в течение следующих нескольких месяцев — 3600 вылетов американских и южновьетнамских самолетов в апреле, 4800 в июне. Большинство из них были направлены на подрыв автомобильных и железных дорог на Севере, чтобы остановить поток поставок на Юг. ЛБДж, которому помогали в основном гражданские советники, такие как Макнамара и Раск, регулярно встречался за обедом по вторникам, чтобы выбрать цели для бомбардировок. «Они не могут даже разбомбить пристройку без моего одобрения», — с гордостью говорил он. Президент также увеличил численность американских войск. 8 марта два батальона морской пехоты, сопровождаемые гаубицами и танками, вышли на берег для защиты американской авиабазы в Дананге на северном побережье Южного Вьетнама. Им было разрешено атаковать противника в случае необходимости.[1522]
В эти первые месяцы эскалации Джонсон, беспокоясь об ослаблении поддержки инициатив «Великого общества» в Конгрессе, пытался скрыть полный масштаб своих действий во Вьетнаме. Он не говорил людям, что американские войска получили разрешение на наступление. Он заявил, что готов ехать куда угодно, чтобы говорить о мире. Выступая 7 апреля в Университете Джонса Хопкинса, он пообещал Юго-Восточной Азии помощь в размере 1 миллиарда долларов или больше — азиатский план Маршалла — как только прекратятся боевые действия. Но он также дал понять, что никогда не сдастся. «Мы не потерпим поражения», — подчеркнул он. «Мы не устанем. Мы не отступим». На следующий день американские бомбардировщики совершили массированный налет, и ЛБДж санкционировал отправку ещё 15 000 американских войск.[1523]
Пока Джонсон укреплял Южный Вьетнам, он столкнулся с проблемами гораздо ближе к дому — в Доминиканской Республике. 24 апреля переворот, возглавляемый силами, поддерживающими Хуана Боша, некоммунистического левого, сверг правое проамериканское правительство. Однако Бош не смог установить контроль, и начались стычки. Американские официальные лица, в том числе посол Тапли Беннетт, предупредили Джонсона, что среди беспорядков могут возобладать коммунисты, вдохновляемые Кастро. Джонсон, не имея достаточных оснований, стремился доказать, что он будет использовать американские войска во Вьетнаме, в Доминиканской Республике, везде, где их серьёзно спровоцируют, чтобы отбить наступление коммунистов. Его ответом 28 апреля стала отправка 14 000 американских солдат и морских пехотинцев. При этом он проигнорировал Организацию американских государств, которая должна была проводить совещания перед интервенциями в Западном полушарии. OAS, как заметил ЛБДж, «не может вылить мочу из сапога, если инструкции написаны на каблуке».[1524] Американская интервенция в Доминиканской Республике оказалась популярной в Соединенных Штатах. Она также достигла своей узкой цели, поскольку Бош был лишён возможности управлять страной. К середине 1965 года войска OAS заменили американские силы, а в сентябре к власти пришёл умеренный лидер Хоакин Балагуэр. Но ЛБДж сильно просчитался. Бош не был коммунистом; более того, он был честно избран президентом в декабре 1962 года, но десять месяцев спустя был свергнут в результате переворота. Коммунисты также не были сильны во время беспорядков в апреле 1965 года. Своим вмешательством Джонсон разрушил все надежды Соединенных Штатов на поощрение прогрессивных сил в Западном полушарии: позднее в 1960-х годах в Латинской Америке произошло тринадцать военных переворотов. Он ещё раз продемонстрировал, что опасения по поводу всемирного коммунистического заговора доминируют в американском мышлении в отношении внешней политики.
Если Джонсон надеялся, что его демонстрация силы в Карибском бассейне произведет впечатление на северовьетнамцев, то он ошибся. Ни бомбардировки, ни американские бойцы, похоже, не улучшили положение Юга. Стремясь к порядку, южновьетнамские военные в июне свергли последнее из многих гражданских правительств. Главой государства стал генерал Нгуен Ван Тхиеу, выпускник Колледжа командования и генерального штаба США в Форт-Ливенворте, штат Канзас. Это был сдержанный, но проницательный генерал, обладавший большим даром выживания в постоянно меняющихся интригах сайгонской политики. Премьером стал полковник Нгуен Као Ки. Ки прошел обучение у французов как летчик и впоследствии работал под прикрытием ЦРУ, выполняя задания против северовьетнамцев. Вызывающий и яркий, Ки часто одевался в чёрный летный костюм с фиолетовым шарфом. Из его карманов демонстративно высовывались пистолеты с рукоятками из слоновой кости.[1525] Высшие американские руководители, мягко говоря, не очень верили в Тьеу и Ки. Сотрудник Госдепартамента Честер Купер сравнил Ки с персонажем из комической оперы. «Центральное кастинг-бюро Голливуда схватило бы его за роль саксофониста во второсортном ночном клубе Манилы». Уильям Банди, эксперт Госдепартамента по Азии (и брат Макджорджа Банди), хмуро заметил, что Тьеу и Ки — это «абсолютное дно бочки».[1526] Тем не менее, Тхиеу и Ки внесли некоторую стабильность в южновьетнамскую политику: Тхиеу стал президентом в сентябре 1967 года и оставался на этом посту до победы в войне с Северным Вьетнамом несколько лет спустя. Но они не пользовались особой поддержкой среди народных масс Южного Вьетнама. После переворота, как и прежде, НЛФ добился успехов на Юге.