ем по плачущим и ослепшим от газа мужчинам, женщинам и детям. Когда полицейский бунт закончился, поле напоминало зону боевых действий. Доктор Элвин Пуссен, прибывший на место событий в качестве представителя Медицинского комитета по правам человека, организовал импровизированную клинику. «Мы не спали всю ночь, оказывая помощь пострадавшим», — вспоминает он.[1635]
По контрасту с этими бурными событиями остальная часть марша была антиклиматической. Мередит присоединился к участникам марша, которых насчитывалось около 2000 человек, на последнем этапе, который завершился у капитолия штата в Джексоне. Это было в воскресенье, 26 июня, через три недели после того, как Мередит начал свой путь в Теннесси. В тот день Кинг и другие выступили перед ликующей толпой в 15 000 человек и провозгласили марш «величайшей демонстрацией за свободу, когда-либо проводившейся в штате Миссисипи». Сторонники кричали: «Свобода сейчас». Сторонники Кармайкла скандировали: «Сила чёрных». Кармайклу аплодировали, когда он сказал, что чёрные «должны создать в этой стране настолько сильную власть, что мы будем ставить [белых] на колени каждый раз, когда они будут с нами шутить».[1636]
Для чернокожих жителей Миссисипи марш действительно оказался скромным успехом. Около 4000 чернокожих зарегистрировались для голосования, а 10 000 прошли хотя бы часть пути. Насилие со стороны белых ещё больше привлекло внимание либералов к расизму на Юге и показало, что акты о гражданских правах 1964 и 1965 годов, хотя и были историческими, но далеко не обеспечили защиту чернокожего населения Миссисипи. Однако репортеры, освещавшие акцию, по-прежнему были практически одержимы значением «чёрной силы» и конфликтами между Кингом, Кармайклом и другими лидерами гражданских прав. Им и многим американцам было ясно, что Кинг, оставаясь необычайно одаренным и очень любимым лидером, будет вынужден делить сцену, как это было в Джексоне, с соперниками за лидерство. Движение за гражданские права распадалось на части. В следующие несколько месяцев подъем чёрной силы казался заразительным. В Окленде, штат Калифорния, два молодых боевика, Хьюи Ньютон и Бобби Сил, взяли на вооружение символ чёрной пантеры, который в 1965 году использовали работники SNCC в Лоундес Кантри, штат Алабама. Ньютон и Сил назвали свою организацию, основанную после убийства полицией Сан-Франциско безоружного шестнадцатилетнего чернокожего подростка, Партией самообороны Чёрной пантеры. Она организовывала бесплатные медицинские клиники, проводила образовательные программы и предлагала бесплатные завтраки для школьников.
Однако основной упор делался на военную тематику. Пантеры предпочитали одеваться в униформу из чёрных брюк, светло-голубых рубашек, чёрных кожаных курток, чёрных беретов и тёмных солнцезащитных очков. Они вооружались (в то время легальным) не скрытым оружием, формировали дисциплинированные патрули, нацеленные на «борьбу с полицией», и проповедовали смесь чёрного национализма и социализма. Они любили ссылаться на Че Гевару, Хо Ши Мина и председателя Мао, которые говорили: «Сила растет из дула пистолета».[1637]
Отражая свои марксистские взгляды, лидеры «Пантер» заявляли о готовности работать с радикально настроенными белыми. Тем не менее, в основном это была организация чёрных националистов, одна из самых конфронтационных, с которыми белые ещё не сталкивались. В мае 1967 года Ньютон, Сил и тридцать с лишним последователей вооружились дробовиками и винтовками М–16 и направились в законодательное собрание штата Калифорния в Сакраменто, чтобы выразить протест против законопроекта, который сделал бы незаконным ношение не скрытого оружия. Как они и ожидали, этот драматический шаг дал им большую известность в средствах массовой информации. Пантеры также оказались готовы к перестрелке, в результате которой в течение следующих нескольких лет в ходе конфликтов с полицией, ФБР, друг с другом и различными чёрными революционерами погибло не менее девятнадцати пантер.[1638] В октябре Ньютон застрелил офицера оклендской полиции. Арестованный по обвинению в убийстве, он был в итоге осужден за добровольное непредумышленное убийство и провел три года в тюрьме, после чего его приговор был отменен из-за ошибки судьи.
«Пантеры» были не столько политической группой, сколько озлобленными молодыми людьми, которых привлекала революционная идеология стран третьего мира, военизированная деятельность, а в некоторых случаях и насилие. Ньютону нравились все более громкие военные титулы, в том числе министр обороны, верховный главнокомандующий и верховный слуга. Впоследствии он и некоторые его последователи занимались вымогательством. Другой высокопоставленный представитель «Пантер», министр образования Элдридж Кливер, был осужденным насильником, который хвастался своими похождениями с белыми женщинами. В начале 1968 года он и другие лидеры «Пантер» были арестованы после перестрелки с полицией Окленда.
К 1969 году «Пантеры» практически распались, за исключением Окленда, где они ещё оставались. Сил и Ньютон находились в тюрьме, а Кливер бежал из страны, чтобы избежать заключения. Тем не менее, некоторое время после 1966 года они были на первых полосах газет. ФБР выделяло огромные ресурсы на кампании по их проникновению, преследованию и дестабилизации. То же самое делали и полицейские департаменты: В 1969 году полиция Чикаго застрелила известного пантера Фреда Хэмптона, когда Хэмптон спал в своей квартире. Воспринимаемые как героические многими молодыми чернокожими в гетто, а также наиболее экстремальными белыми радикалами, «Пантеры» достигли определенного успеха в распространении своей миссии в 1966 и 1967 годах. К 1968 году они насчитывали 5000 членов в дюжине крупных городов. Их мистика распространялась и дальше. Автобиографическая книга Кливера «Душа на льду», вышедшая в марте 1968 года, получила похвалу от многих либеральных белых, хотя в ней было немало ненависти. Знаменитый плакат с изображением Ньютона, сидящего с копьем в одной руке и винтовкой в другой, украшал комнаты чернокожих в гетто и молодых радикалов в университетах.[1639]
Хотя «Пантеры» привлекли особенно много внимания общественности, они были далеко не единственными чернокожими, которые гневно реагировали на то, что считали несправедливостью белой Америки. Многие выступали против войны. Кинг, противник войны с 1965 года, в начале 1967 года усилил свою риторику против неё, назвав Соединенные Штаты «величайшим распространителем насилия в современном мире». Мухаммед Али, чемпион мира по боксу в тяжелом весе, заявил в 1966 году: «Я ничего не имею против вьетконговцев». В 1967 году, столкнувшись с призывом в армию, он потребовал освобождения от призыва как мусульманский священник и отказник по соображениям совести, после чего его лишили боксерского титула и не позволили проводить важные поединки. Он также был осужден за уклонение от призыва и провел следующие три года, борясь в судах (в конечном итоге успешно), чтобы отменить приговор в виде штрафа в 10 000 долларов и пяти лет тюрьмы.[1640] Летом 1967 года Кармайкл отправился дальше, в Ханой. Там он заявил: «Мы не реформаторы… Мы хотим остановить холод величайших разрушителей, … американское руководство».[1641]
Другие чернокожие, среди которых было немало тех, кто не был ни радикалом, ни мусульманином, начали сомневаться в предполагаемых достоинствах школьной десегрегации. Для сторонников интеграции, считавших Brown v. Board практически священным текстом, это было ересью. Но сомневающиеся набирали силу в атмосфере растущей гордости чернокожих. Ссылаясь на успеваемость афроамериканских учеников в некоторых полностью чёрных школах, они спорили с утверждениями белых либеральных «экспертов», которые говорили, что чёрные ученики станут основателями, если не будут посещать школы вместе с белыми. Почему, спрашивали они, школа с преобладанием белых лучше, чем школа с преобладанием чёрных?[1642] Они также начали требовать местного — то есть чёрного — контроля над своими школами — что часто ставило их в оппозицию к белым учителям и налогоплательщикам. Яростная борьба чернокожих за контроль над школами в районе Оушен-Хилл в Бруклине в 1967–68 годах сильно поляризовала расовые отношения в Нью-Йорке.[1643]
Наиболее воинственные лидеры движения за гражданские права, тем временем, отвергли белых соруководителей. В декабре 1966 года исполнительный комитет SNCC официально проголосовал за исключение пяти белых, которые все ещё оставались в его составе. В июле 1967 года CORE, межрасовая организация с момента своего основания в 1942 году, исключила термин «мультирасовый» из пунктов своего устава, касающихся членства. Подобные шаги уничтожили все шансы SNCC и CORE на установление контактов с умеренными чернокожими и белыми либералами. Их финансирование иссякло, а поддержка со стороны белых резко сократилась. Но их лидеров, выступавших со все более резкими заявлениями, это, похоже, не волновало. К началу 1968 года SNCC умирал так быстро, что его стали называть «Нестуденческим насильственным некоординирующим комитетом». В поисках помощи он заключил союз с «Чёрными пантерами». Кармайкл стал «премьер-министром Пантер».
На фоне других чернокожих лидеров Кармайкл выглядел скромнее. Одним из них был Хьюберт «Рэп» Браун, который сменил его на посту главы SNCC в мае 1967 года. Как и многие другие молодые боевики того времени, Браун отрастил прическу в африканском стиле («афро»), ходил в синей джинсовой куртке и тёмных солнцезащитных очках. Он сделал себе имя, подстрекая к сопротивлению белым, которых он называл «хонки», и полиции, которую он клеймил «свиньями». «Насилие», — говорил он, — это «так же по-американски, как яблочный пирог». В августе 1967 года в Кембридже, штат Мэриленд, где давно царила расовая напряженность, Браун взобрался на припаркованный автомобиль и заявил: «Чёрные построили Америку, и если Америка не одумается, мы сожжем Америку дотла». Через несколько часов в ветхой школе для чернокожих детей вспыхнул пожар. Когда белые пожарные не спешили тушить пламя — они боялись снайперов, — огонь распространился и выжег сердце чёрного района города. Позднее Браун был арестован по обвинению в беспорядках и поджоге, выпущен под залог и открестился от обвинений. По его словам, настоящая вина за волнения чернокожих лежит на Линдоне Джонсоне, «диком, бешеном псе, разбойнике из Техаса».