Если бы Никсон так же яростно отреагировал в 1969 или 1970 году, он вполне мог бы вызвать массовые протесты внутри страны. Однако в середине 1972 года их не было — отчасти потому, что к тому времени южные вьетнамцы несли основную часть потерь. Более того, ни русские, ни китайцы не прислали боевые войска. Обе страны к тому времени, казалось, были больше заинтересованы в улучшении отношений с Соединенными Штатами, чем в поддержке Северного Вьетнама на веки вечные. Брежнев, действительно, приветствовал Никсона в Москве на саммите в мае 1972 года, даже несмотря на то, что бомбы повредили четыре советских корабля. Жестокость американского военного ответа, уничтожившего, по оценкам, 100 000 северовьетнамских солдат, также смогла остановить вражеское наступление. Южный Вьетнам удержал свои крупные города, а Тхиеу остался у власти.[1882] Летом 1972 года обещанный Никсоном «мир с честью» все ещё казался далёким, но, тем не менее, он мог заявить, что Америка придерживается выбранного курса.
К ЭТОМУ ВРЕМЕНИ Никсон уделял все больше внимания переизбранию себя и Агню, снова ставшего его помощником. Это оказалось относительно легким, но в то же время вызывающим разногласия и в конечном итоге пагубным делом.
Его главным преимуществом была слабость его оппозиции. Он боялся, что против него выступит сенатор Эдвард «Тед» Кеннеди из Массачусетса. Но 19 июля 1969 года (всего за несколько часов до того, как Америка высадила своих людей на Луну) Кеннеди совершил самоубийство, когда автомобиль, за рулем которого он находился, упал с моста на острове Чаппакиддик в штате Массачусетс. Кеннеди выбрался из машины, доплыл до берега и лег спать в своём отеле. Он сообщил о происшествии только на следующее утро, и тогда выяснилось, что пассажирка машины, двадцативосьмилетняя Мэри Джо Копечне, утонула в результате аварии. Безответственное поведение Кеннеди не повредило ему в глазах звездных избирателей Массачусетса, которые неоднократно переизбирали его в Сенат. Но оно сильно повредило его стремлению стать президентом. Удача улыбнулась Никсону.
Ещё одна трагедия, произошедшая 15 мая 1972 года, ещё больше укрепила шансы президента на переизбрание. В тот день невменяемый молодой человек по имени Артур Бремер застрелил и тяжело ранил Джорджа Уоллеса, который активно участвовал в президентских праймериз демократов, победив во Флориде, Теннесси и Северной Каролине и заняв второе место в северных штатах, таких как Висконсин, Индиана и Пенсильвания. Хотя было ясно, что Уоллес не выиграет демократическую номинацию, казалось вероятным, что в конечном итоге он покинет демократов и будет баллотироваться как независимый кандидат. В этом случае он мог бы оттянуть миллионы голосов у Никсона. Стрельба все изменила. Уоллес выиграл праймериз в Мэриленде (где он был ранен) и Мичигане на следующий день после ранения Бремера. Но пуля пробила позвоночник и парализовала его от пояса вниз. Испытывая хронические боли и передвигаясь в инвалидном кресле, Уоллес был вынужден снять свою кандидатуру.
Никсону было приятно наблюдать, как демократы разрываются на части. Эдмунд Маски, один из первых лидеров, уже выбыл из борьбы, став жертвой отчасти собственной неумелости как участника кампании, отчасти «грязных трюков» (позднее разоблаченных во время Уотергейтского скандала), которые Никсон приказал подорвать его кандидатуру. В борьбе за демократическую номинацию тогда участвовали Хьюберт Хамфри, все ещё жаждавший стать президентом, и Джордж Макговерн из Южной Дакоты. На решающих праймериз в Калифорнии в июне Макговерн, казалось, имел безопасный перевес. Но Хамфри вел активную кампанию, привлекая внимание общественности к враждебности своего оппонента к расходам на оборону в штате, где от этого зависели тысячи рабочих мест. Хамфри также презрительно отозвался о предложении «демогрантов», которое предложил Макговерн. Переработанная и плохо продуманная версия Никсоновского плана помощи семьям, она должна была дать 1000 долларов в виде налоговых выплат миллионам американцев. Хамфри также удалось изобразить Макговерна радикалом, ассоциируя его с «тремя А» — кислотой, абортами и амнистией (для уклонистов от призыва во Вьетнам). Макговерн поддерживал третий из этих пунктов, но не первый, и не занимал четкой позиции по второму. Тем не менее, обвинения Хамфри, казалось, попали в точку. Макговерн одержал узкую победу в Калифорнии, но это был раненый кандидат. Никсон с удовольствием подумал о том, что повторит нападки Хамфри на Макговерна в предстоящей кампании.[1883]
В середине июля Макговерн выиграл демократическую номинацию, но в процессе заплатил ещё одну высокую цену. Новые правила партии, разработанные Комиссией по структуре партии (которую он возглавлял) в годы, последовавшие за спорным съездом партии в 1968 году, предусматривали значительное увеличение процента мест делегатов для женщин, чернокожих и молодёжи в 1972 году. Новые правила, по сути, ускорили тенденцию к низовой политике, пионером которой стал Маккарти в 1968 году, и произвели революцию в характере избирательных процедур в партии.[1884] На съезде 38% делегатов составляли женщины (по сравнению с 13% в 1968 году), 15% — чернокожие (по сравнению с 5%) и 23% — молодые люди до 30 лет (по сравнению с 2,6%). Многие из них были восторженными либералами, не имевшими большого опыта участия в национальной политике; некоторые отстаивали радикальные цели. Городские боссы, лидеры рабочих и представители белых этнических групп — ключи к избирательной коалиции демократов — были возмущены. Венцом оскорбления этих верных партии людей и символом того, как далеко влево сдвинулась партия за четыре года, стало голосование делегатов за исключение мэра Ричарда Дейли и его сторонников. Вместо них была выдвинута делегация во главе с преподобным Джесси Джексоном, молодым чернокожим проповедником, который был союзником Мартина Лютера Кинга. Только один из пятидесяти девяти членов делегации Джексона был итало-американцем, и только трое — польско-американцами. Фрэнк Манкевич, представитель Макговерна, язвительно признал: «Думаю, сегодня мы, возможно, потеряли Иллинойс».[1885]
Неразбериха на съезде, казалось, только усиливалась по мере того, как зрелище близилось к завершению. Макговерн с трудом нашел кандидата в вице-президенты и в конце концов остановился на сенаторе Томасе Иглтоне из Миссури, относительно неизвестном. Но затем делегаты выдвинули ещё тридцать девять кандидатов на место номер два, включая Мао Цзэдуна, Арчи Банкера и Марту Митчелл, откровенную жену руководителя предвыборной кампании Никсона. Когда Макговерн произнёс свою речь, было уже 2:30 ночи. Американцы, наблюдавшие за съездом, были потрясены беспорядком, охватившим партию.[1886] Затем Никсон получил ещё одну неожиданную удачу. Через десять дней после окончания съезда Иглтон признался, что ранее в своей жизни проходил электрошоковую терапию от депрессии. Макговерн поначалу поддерживал своего кандидата «на 1000 процентов». Но споры о психическом здоровье Иглтона усилились, и Макговерн отступил, продемонстрировав тем самым непоследовательность и нерешительность. Макговерн нашел себе замену, Сарджента Шрайвера, только после неловких отказов Маски, Кеннеди и Хамфри. Никсон, презрительно относившийся к Шрайверу, был в восторге от уязвимости билета, который теперь предстал перед ним. Обсуждая, как принизить Шрайвера в ходе кампании, он сказал Холдеману: «Уничтожь его… убей его». Билет Макговерн-Шрайвер, по его признанию, был «обоюдоострой мистификацией».[1887]
По общему мнению, Макговерн был достойным человеком. Во время Второй мировой войны он был пилотом бомбардировщика и получил крест «За выдающиеся заслуги». Затем он получил докторскую степень по американской истории, преподавал в Дакота Уэслиан и был конгрессменом и сенатором от Южной Дакоты. Он был одним из первых сенаторов, призвавших к выходу из войны во Вьетнаме, поддержав в 1970 году поправку (вместе с сенатором Марком Хэтфилдом из Орегона), которая требовала вывода всех американских войск оттуда к середине 1971 года. Выход из Вьетнама был его главной проблемой в 1972 году. Он также пытался возложить на Никсона вину за взлом 17 июня штаб-квартиры Демократического национального комитета в вашингтонском здании Уотергейт. Никсон, по его словам, руководил «самой коррумпированной администрацией в истории». Но Макговерн был неинтересным оратором и плохим организатором. Благонамеренный и либеральный, он, казалось, узнавал о проблемах только по ходу дела. «Каждый раз, когда он открывал рот, — сказал один из ранних сторонников в конце кампании, — он выходил безответственным. Начиная с дела Иглтона, я просто почувствовал, что это человек, который не уверен в себе. Поэтому я голосовал за Никсона без энтузиазма».[1888]
Подобные комментарии свидетельствовали о том, что народное восприятие Макговерна как искреннего, но неуклюжего и левоцентристского либерала сильно ему вредило. Исполнительный совет AFL-CIO, в котором было всего три несогласных, отказался поддержать его кандидатуру на пост президента. Так же поступили и лидеры отдельных профсоюзов, особенно в строительной отрасли.[1889] Многие демократы из рабочего класса, традиционно составлявшие сердце партии, также были разочарованы. Некоторые выступали против Макговерна, потому что считали его сильную оппозицию войне унизительной и непатриотичной. Другие считали его леваком, который выступал от имени либералов и интеллектуалов среднего класса, а не «синих воротничков». Макговерн, действительно, во многом представлял собой политическую кульминацию протестных движений и причин 1960-х годов; он был самым левоцентристским кандидатом в президенты от любой крупной политической партии в истории Соединенных Штатов. Миллионы бывших демократов либо проголосовали за Никсона в ноябре, либо вообще отказались от участия в выборах.