Большинство аналитиков выборов 1948 года подчеркивают, как и Роу и Клиффорд, прежде всего, важность демократической коалиции. Здесь, как и во многих других отношениях, тень Рузвельта нависла над политическим ландшафтом. Трумэн победил в тринадцати крупнейших городах, добившись особых успехов в бедных и рабочих районах. Как и Рузвельт, Трумэн также добился успеха в приграничных штатах и на Западе, заняв все штаты к западу от равнин, за исключением Орегона. Как и Рузвельт, Трумэн был особенно популярен среди католиков, евреев и афроамериканских избирателей. В некоторых городах чернокожие голосовали за Трумэна сильнее, чем за Рузвельта в 1944 году. Они значительно помогли Трумэну в таких ключевых штатах, как Иллинойс, Огайо и Калифорния.
Две группы в демократической коалиции, вероятно, имели особое значение для демократов в 1948 году. Одной из них был организованный труд, который, за исключением «Объединенных шахтеров» Льюиса, был настроен протрубнически. Рабочие, конечно, вряд ли были всесильны: Трумэн даже проиграл Мичиган, оплот UAW. Но организаторы труда усердно работали на Трумэна и против Уоллеса, часто приманивая его красными. Комитет политических действий CIO эффективно регистрировал членов профсоюзов и приводил их на избирательные участки. Хотя АФЛ не выражала официального одобрения, она создала Лигу политических действий профсоюзов, которая печатала и распространяла массу литературы, критикующей GOP и закон Тафта-Хартли о «рабском труде». Никогда прежде АФЛ не принимала столь активного участия в американской политике.[391]
Другую группу составляли коммерческие фермеры. В то время как Дьюи и Уоррен в основном игнорировали сельские районы, Трумэн во время предвыборной кампании произнёс около восьмидесяти речей в фермерских штатах. Он снова и снова поносил республиканский Конгресс за его явное безразличие к ценам на фермерские продукты, которые благодаря небывалому урожаю упали в конце лета 1948 года. Трумэн осуждал Конгресс за то, что тот лишил Корпорацию товарного кредита (ССС) полномочий по приобретению дополнительных складских помещений для хранения излишков урожая. Это лишило многих фермеров возможности хранить излишки до тех пор, пока рыночные цены не улучшатся, и получить дополнительные кредиты ККК, чтобы прокормить их. Нападки Трумэна на Конгресс были демагогическими, поскольку вопрос о хранилищах не вызывал разногласий, когда решение о нём было принято в начале лета. Но осенью он правильно понял страх и разочарование многих фермеров. В ноябре он победил в трех штатах, которые Дьюи выиграл в 1944 году: Огайо, Висконсин и Айова.[392] Трумэн преуспел, в конце концов, потому что в 1948 году большинство американцев жили лучше, чем в предыдущие годы. Послевоенный бум — автомобили, бытовая техника, застройка пригородов, образование, реальные зарплаты — набирал обороты. Воспоминания о Великой депрессии постепенно стирались, и миллионы людей с надеждой поднимались по карьерной лестнице, занимая новые позиции в жизни. Это не значит, что хлеб сам по себе движет голосами — это не так. Но политических лидеров обвиняют в спадах и хвалят за прогресс. Трумэну посчастливилось, поскольку он практически не имел отношения к тому, что происходило с экономикой, стать президентом в относительно хорошие времена. Как действующий президент в обществе растущих ожиданий он был возвращен на свой пост.
ПОКЛОННИКИ ТРУМАНА утверждают, что он был не только смелым участником избирательной кампании, но и спасителем либерализма и «Нового курса». События его первого срока придают этой точке зрения некоторую убедительность. Он боролся с консервативной коалицией в Конгрессе, особенно после 1946 года, и возглавил триумфальную победу демократов в 1948 году. Но роль Трумэна в этих событиях не стоит преувеличивать, поскольку до 1947 года он медленно находил свой путь, часто был неуверен в себе и гораздо менее решителен, чем это принято считать в легендах. Опросы показывают, что лично он никогда не был очень популярен.
Гораздо большее значение для сохранения «Нового курса» имели политические силы, созданные до вступления Трумэна в должность. К 1945 году большинство американцев приняли рузвельтовские программы, такие как социальное обеспечение. Лишь небольшое меньшинство реакционеров думало о том, чтобы разрушить рудиментарное государство всеобщего благосостояния, созданное Рузвельтом в 1930-х годах. Годы Рузвельта также произвели революцию в политических пристрастиях, создав демократическую избирательную коалицию. Она тоже была достаточно прочной, чтобы остаться центральным фактом американской политики после 1940-х годов. Трумэну пришлось бы сильно ошибиться, чтобы лишиться её поддержки в 1948 году.
Все это — ересь о том, что роль президентского лидерства, ещё одна тень, отбрасываемая годами Рузвельта, часто преувеличивается. Президенты, конечно, могут предпринимать исполнительные действия, особенно во внешней политике, которые имеют драматические последствия. Но лишь иногда, поскольку многие препятствия — бюрократическая инерция, капризность общественного мнения, партийная оппозиция, давление групп интересов, Конгресс — мешают президентским замыслам. Во внутренней политике ограничения обычно очень жесткие, как это было во время первого срока Трумэна. Порядочный, умеренно либеральный человек, Трумэн старался не допустить распутывания политической конструкции, которую сшили Рузвельт и «Новый курс». В этом скромном деле он в значительной степени преуспел.
7. Красные страшилки за границей и дома
Радикальный общественный деятель Майкл Харрингтон однажды сказал, что «1948 год был последним годом тридцатых». Он имел в виду, в частности, что рабочие волнения и классовое сознание ослабли на фоне роста благосостояния после 1948 года. Так же как и шансы на существенное расширение «Нового курса». Политические левые, и без того слабые, пошатнулись под непрерывными атаками. На смену реформам в 1949 и начале 1950 года в центр американского общества, политики и внешней политики встали страхи холодной войны, породившие «красную угрозу», которая несколько омрачала оптимистичное, «посильное» настроение американской жизни вплоть до 1954 года.
ТРУМАН НЕ ЗНАЛ, насколько сильной окажется «красная угроза», когда в январе 1949 года он всерьез вернулся в политическую борьбу. Воодушевленный выборами, он надеялся, что новый демократический Конгресс — 54 против 42 в Сенате и 263 против 171 в Палате — поддержит широкий спектр внутренних программ, которые он окрестил «Справедливым договором» в своём обращении «О положении дел в стране». Две недели спустя он вступил в должность в блестящий ясный день, который казался ослепительно многообещающим. Первая полномасштабная инаугурация со времен войны, она также стала первой, которую можно было увидеть по телевидению. По оценкам, церемонию смотрели 10 миллионов человек на западе страны, вплоть до Сент-Луиса — там, где в то время заканчивался телевизионный коаксиальный кабель. Ещё миллионы услышали их по радио. В свои шестьдесят четыре года Трумэн, казалось, был полон жизненных сил и оптимизма.[393]
Однако с самого начала у президента возникли проблемы с Конгрессом. «Справедливый курс» представлял собой длинный и либеральный список: отмена закона Тафта-Хартли, более прогрессивная налоговая система, минимальная заработная плата в семьдесят пять центов (тогда она составляла сорок центов), сельскохозяйственная реформа, развитие ресурсов и государственной власти, расширение системы социального обеспечения, национальное медицинское страхование, федеральная помощь образованию, гражданские права и расширение федеральных жилищных программ.[394] К концу сессий Конгресса 194 950 годов Трумэн частично достиг трех из этих целей: государственное жилье, повышение минимальной заработной платы и расширение программы социального обеспечения.[395] В остальном коалиция республиканцев и консервативных демократов продолжала доминировать. В начале сессии Сенат заблокировал усилия либералов, направленные на то, чтобы сделать процедуру cloture (прекращение дебатов) возможной простым большинством, а не двумя третями голосов. Действия Конгресса уничтожили шансы на принятие закона о гражданских правах, который едва теплился на задворках Конгресса до конца 1950-х годов. Группы особых интересов помогли победить и другие программы. Конгресс отказался отменить Тафт-Хартли, принять программу реформирования фермерского хозяйства или одобрить федеральную помощь образованию. Американская медицинская ассоциация продолжала решительно выступать против национального медицинского страхования, и эта программа не прошла; она также исчезла как заметный законодательный вопрос до конца 1950-х годов.
Судьба усилий по реформированию сельского хозяйства проиллюстрировала созвездие сил, особенно хорошо организованных групп интересов, которые помешали осуществлению большей части президентской программы Fair Deal. Реформа получила название «План Браннана», по имени либерального министра сельского хозяйства Трумэна Чарльза Браннана. Он стремился отказаться от дорогостоящей системы производственного контроля, государственной поддержки цен и льготных выплат, которая была введена в действие в 1930-е годы. Вместо этого Брэннан предложил поощрять фермеров, выращивающих скоропортящиеся культуры, производить столько, сколько может выдержать рынок, что должно было увеличить предложение и снизить цены для потребителей. Взамен правительство будет компенсировать этим фермерам прямые выплаты дохода, вплоть до максимальных сумм на одного производителя. С помощью этих максимальных выплат он рассчитывал ограничить количество льгот, которые получат крупные производители, и привлечь поддержку мелких «семейных фермеров». Более важная цель Брэннана была политической: укрепить союз демократов между мелкими фермерами, городскими рабочими и потребителями, который, как казалось, складывался на выборах 1948 года.