[734] Его высказывания намекали на решительные действия Америки.
На самом деле, однако, его заявление о домино было «витриной», направленной главным образом на то, чтобы успокоить сторонников жесткой линии внутри страны и, возможно, заставить китайцев дважды подумать о вмешательстве. Президент никогда не делал ничего большего, чем игрушка с идеей воздушных ударов или применения ядерного оружия. Как генерал, он знал, что удары будут иметь мало военного значения в районе Дьенбьенфу. «Я не мог придумать ничего менее эффективного», — объяснял он позже, «…если только вы не готовы применить оружие, которое могло бы уничтожить джунгли на многие мили вокруг, и, вероятно, уничтожить сам Дьенбьенфу, и на этом все закончилось бы».[735] Когда ему показали документ СНБ, в котором рекомендовалось использовать атомное оружие, он взорвался: «Вы, ребята, должно быть, сошли с ума. Мы не можем использовать эти ужасные вещи против азиатов во второй раз менее чем за десять лет. Боже мой!»[736]
Кроме того, Эйзенхауэр уже предпринял шаги, чтобы избежать одностороннего американского военного вмешательства. Он и Даллес согласились, что такое вмешательство невозможно без серьёзных уступок Франции, включая значительное движение к независимости Вьетнама. Проверяя реакцию британцев, он обнаружил то, что уже подозревал: Великобритания, возглавляемая Черчиллем, не была готова к военному вмешательству. Так же не думал и начальник штаба армии Риджуэй. Американское вмешательство, по словам Риджуэя, могло повлечь за собой призыв в армию ещё 500 000 – 1 000 000 человек и ведение войны в стране, народ которой, в отличие от большинства корейцев, страстно противился американскому военному присутствию. Риджуэй высмеял «старую иллюзорную идею… что мы можем сделать все дешевым и легким способом».[737]
Учитывая подобные сомнения, Эйзенхауэр решил проницательно проконсультироваться с ключевыми конгрессменами, зная, что они тоже не против американских действий. 3 апреля, за четыре дня до его заявления о домино, лидеры конгресса сообщили ему, что настроения на Капитолийском холме против вмешательства. «Никаких больше Корей», — сказали они, — если только союзники Америки, в частности Британия, не дадут твёрдых военных обязательств, а французы не согласятся ускорить процесс обретения Вьетнамом независимости. Лидеры Конгресса, как и Айк, были практически уверены, что ни британцы, ни французы не примут таких условий. Поэтому, когда два дня спустя Франция попросила американцев нанести авиаудары, Эйзенхауэр отклонил эту просьбу, указав, что это «политически невозможно».[738]
Рэдфорд и другие продолжали бороться за американские военные действия, но в начале апреля все было решено: Соединенные Штаты решили не вмешиваться. Американцам не придётся вступать в войну. 7 мая, через месяц после заявления о домино, гарнизон Франции в Дьенбьенфу численностью 12 000 человек пал в результате поражения, нанесшего катастрофический удар по решимости и гордости французов. Франция все ещё сохраняла символическое присутствие в южном Вьетнаме, но дни её были сочтены. Хо, Гиап и крестьянское движение Вьетминь одержали оглушительную победу над западным колониализмом.[739] Непосредственные последствия этих исторических событий мало кого удовлетворили из участников, которые встретились в Женеве для выработки политического урегулирования. Представители Хо Ши Мина требовали создания единой независимой страны, но под давлением как русских, которые пытались не допустить вступления французов в ЕДК, так и китайцев, которые, возможно, опасались американского вмешательства, согласились на меньшее, чем то, за что они боролись в тот момент. Представители Французского союза и Вьетмина вместо этого согласились на временное разделение Вьетнама под управлением отдельных правительств в районе 17-й параллели. Воссоединение Вьетнама, как было позже оговорено, должно было произойти в июле 1956 года после свободных выборов, которые определили бы новое правительство. Хо Ши Мин, хотя и был разочарован, принял результаты выборов. Север, которым он должен был управлять, включал в себя большинство населения страны. Южный Вьетнам, напротив, должен был управляться Бао Даем, который пользовался поддержкой Франции, но практически не имел поддержки населения. Казалось, что Хо Ши Мин, Джордж Вашингтон своей страны, победит на выборах в 1956 году.[740]
Соединенные Штаты публично отмежевались от этих обсуждений и отказались быть стороной соглашений. Даллес посетил Женеву, но пробыл там недолго, отказавшись пожать руку Чжоу Энь-лаю, министру иностранных дел Китая. Один из враждебных биографов Даллеса сказал, что он вел себя как «пуританин в доме дурной славы».[741] Вместо этого Даллес пустился в дипломатический вихрь, который в сентябре 1954 года привел к созданию Организации договора Юго-Восточной Азии, или СЕАТО. Договор подписали Соединенные Штаты, Великобритания, Франция, Австралия, Новая Зеландия, Филиппины, Пакистан и Таиланд. Все согласились «противостоять общей опасности» в регионе в соответствии с «конституционными принципами» каждой страны и «консультироваться» в кризисных ситуациях. В отдельном протоколе Лаос, Камбоджа и южный Вьетнам были отнесены к районам, которые в случае угрозы «поставят под угрозу» «мир и безопасность» стран, подписавших соглашение.[742] Как признавали американские лидеры, SEATO была слабой организацией. Договор не предусматривал наличия постоянных вооруженных сил, подобных тем, что создавались в рамках НАТО, и требовал лишь консультаций, а не военных действий. Пакт не смог заручиться поддержкой ключевых азиатских стран, таких как Индия, Бирма и Индонезия.
Однако американские чиновники восприняли эти события с надеждой. Протокол к Женевским соглашениям, по их мнению, давал им два года на то, чтобы улучшить ситуацию. В 1954–1956 годах ЦРУ, следуя замыслам полковника Эдварда Лансдейла в Сайгоне, преследовало северян, пытаясь уничтожить их печатные станки, заливая отравляющие вещества в бензобаки автобусов и распространяя листовки с предсказаниями, что Север, в случае победы на выборах в 1956 году, предпримет жестокие ответные меры против Юга.
Рассчитывая на 1956 год, Соединенные Штаты все больше полагались на Нго Динь Дьема, который занял пост премьер-министра Юга в 1954 году. Дьем был ярым вьетнамским националистом, ненавидевшим французов. Он также был ярым антикоммунистом и набожным католиком. Находясь в самоизгнании после Второй мировой войны, он поселился в семинарии Мэрикнолл в Нью-Джерси и наладил связи с влиятельными американскими католиками, такими как Фрэнсис кардинал Спеллман из Нью-Йорка, ярый противник коммунизма, и сенатор Джон Ф. Кеннеди из Массачусетса. Эти связи оказались полезными для укрепления политической поддержки в Соединенных Штатах, которые оказывали Югу экономическую и военную помощь в надежде сделать Дьема жизнеспособным лидером.[743] Отправка больших пакетов помощи Дьему вызывала порой бурные протесты со стороны осведомленных американских чиновников, которые считали Дьема — как оказалось, не совсем верно — эгоцентричным, упрямым и жаждущим власти лидером. Роберт Макклинток, американский поверенный в делах в Сайгоне в 1954 году, назвал Дьема «мессией без послания», единственной политикой которого было «просить немедленной американской помощи в любой форме». Лоутон Коллинз, ставший американским послом в Сайгоне в 1955 году, хотел отстранить Дьема от власти.[744] Однако и Фостер, и Аллен Даллес горячо поддерживали Дьема, а другие американские чиновники не видели лучшей альтернативы. Помощь продолжала поступать.
До середины 1955 года Дьем боролся за укрепление своей власти в Сайгоне. Не имея популярной базы в сельской местности, он также столкнулся с резкой оппозицией в городах. Но он оказался жестким и находчивым лидером, а значительная американская поддержка позволила ему укрепиться к концу 1955 года, когда референдум сместил Бао Дая и утвердил Дьема в качестве президента новой республики. После этого Дьем, с одобрения американцев, принял одно из самых судьбоносных решений холодной войны: отказался от проведения общенациональных выборов в 1956 году. Частная причина принятия этого решения (с которой согласились китайцы и Советы) заключалась в том, что Хо Ши Мин легко одержал бы победу. Публично Дьем оправдывался тем, что его правительство не подписало Женевские соглашения и что, благодаря авторитарному контролю Хо на Севере, голосование не может быть свободным. Девятнадцать пятьдесят шесть лет прошли без общенациональных выборов, и Вьетнам остался разделенным, что привело к непредвиденным, но в конечном итоге ужасным результатам для вьетнамского народа и американского общества.
Как оценивать деятельность администрации Эйзенхауэра в отношении событий во Вьетнаме в период с 1953 по 1956 год? Ответ: критически. Отказ согласиться на проведение выборов в 1956 году в сочетании с нарастающими репрессиями со стороны Дьема привели к росту националистической ярости, гражданской войне, увеличению американской помощи Сайгону, а в 1960-х годах — к полномасштабной американской интервенции. Это не значит, что, как утверждают некоторые, американские решения в 1954–1956 годах (и позже, в годы правления Эйзенхауэра) сделали американо-вьетнамскую войну неизбежной: Лидеры Соединенных Штатов в начале 1960-х годов могли решиться на сокращение потерь. Однако следует отметить, что решения Айка, которые в то время пользовались двухпартийной поддержкой, впоследствии были восприняты американскими политическими лидерами обеих партий как обязательства по защите Южного Вьетнама от коммунизма. Это было очень опасное наследие.