— Еду за этим чокнутым, пока он не удрал слишком далеко.
— Но ты же не знаешь, куда он бежит.
— Он обмолвился, что хочет успеть на самолет. Думаю, они направляются в международный аэропорт Майами.
— Освободи меня сначала! — Уолтер подергал рукой в наручнике.
— Послушай, — проговорила Моника, — у меня нет ключей от наручников и нет времени, чтобы разъединять полки. Освобождайся сам и сразу позвони в диспетчерскую, чтобы выслали в аэропорт подмогу.
— Но ты же не можешь оставить меня прикованным! Как я сумею.
— Уолтер, — перебила его Моника, — я ухожу, — и направилась к двери.
— Черт! — полицейский изо всех сил дернул стеллаж. Фотография Анны и Дженни грохнулась на пол. — Черт!
В вестибюле Монику догнала Анна.
— Я еду с вами!
— Нет, вы останетесь здесь, — Моника открыла входную дверь.
Анна обеими руками схватила ее ладонь.
— Это же моя дочь. Я еду с вами.
Моника поняла: если она хочет, чтобы женщина осталась дома, ей придется с ней подраться.
— Ну хорошо, — и вышла из дому.
— Я тоже с вами, — в вестибюль выбежал Мэтт.
Моника удивленно обернулась.
— Это машина отца.
— Господи, — проговорила она и в сопровождении Анны и Мэтта бросилась к «КИА».
Во дворике Роджер поскреб лапой раздвижную стеклянную дверь и пару раз тявкнул. Иногда, когда он так делал, люди впускали его внутрь и давали еду. Но на этот раз никто не вышел. Внутри раздавались какие-то звуки. Пес поскреб дверь еще. Никакого эффекта. Он вздохнул и отправился восвояси продолжать рычать на жабу-вражину.
После того как полицейская машина пролетела мимо в трех четвертях дюйма и Элиот не попал под нее только потому, что успел отпрыгнуть в сторону, он несколько секунд простоял на тротуаре согнувшись и уперевшись руками в колени и стараясь отдышаться и успокоиться. Не иначе, придется подать жалобу в полицейское управление. Ничего себе дела: какой-то маньяк вылетает с подъездной аллеи и вышибает ворота!
Элиот сделал два глубоких вдоха, собрался, переступил поваленные ворота и быстрым шагом поспешил к дому. Но не успел постучать, как дверь с треском распахнулась и из дома выскочила женщина-полицейский, в которой он тут же узнал вчерашнюю визитершу. Она казалась невероятно взволнованной и тут же схватила Элиота за грудки.
— Куда они поехали?
— Кто? Полиция? Этот идиот чуть не…
— Это не полиция! Это грабители!
— Кто? — переспросил Элиот и в тот же миг заметил Анну, которая выглядела еще более взволнованной, чем Моника. И Мэтта — с кровью на лице и рубашке. — Мэтт, ты в порядке?
— Они забрали Дженни! — закричал Мэтт. — Мы за ними гонимся.
— Забрали Дженни… Зачем?..
— Куда они поехали? — Моника встряхнула его за майку.
— Туда! — показал Элиот. — По Гарбанзо… Мы можем преследовать их на моей машине…
Моника, Мэтт и Анна уже бежали к «КИА». Элиот догнал их как раз вовремя, чтобы успеть прыгнуть на заднее сиденье к Анне. Но когда он собрался захлопнуть дверцу, кто-то потянул ее на себя.
— Нина! — воскликнула Анна. — Тебе нельзя с нами…
— Оставайся здесь! — приказала Моника и завела мотор. — Quedate!
— Нет! — Нина забралась на заднее сиденье рядом с Элиотом и закрыла дверцу. Она не останется в этом сумасшедшем доме. Тем более с мистером Герком.
— Боже, — сказала Моника, больше себе, чем другим, и вывела «КИА» на улицу.
— Куда теперь? — спросил у Дженни Снейк. Патрульный автомобиль направлялся на север по Ле Жен-роуд.
— Все прямо, — ответила деревянным голосом девушка.
— Славная крошка, — похвалил Снейк и погладил ей шею. Дженни попыталась отстраниться, но он рванул ее обратно и прижал к себе. В замкнутом пространстве машины явственно чувствовалось, как от него воняло.
На переднем сиденье Эдди вцепился в руль, как утопающий хватается за спасательный круг. Манера его управления могла бы показаться странной, но в Майами, где большинство водителей подчиняется законам тех стран, из которых они приехали, такое встречалось нередко. К тому же он вел полицейскую машину, и, если даже проскакивал на красный свет, что произошло уже дважды, никто ему не сигналил.
— Снейк, — позвал он сообщника, — в аэропорту полно народу… и копы.
— И что из того, — Снейк не боялся копов. Он уже приковал двоих к стеллажу.
— А вот что, — Эдди старался, чтобы его голос звучал спокойно. — Мы с тобой в полицейской машине — это я к тому, если ты забыл. Но сами — не эти гребаные копы. Давай-ка лучше свернем, бросим машину, бросим девчонку и того малого в багажнике, заберем деньги и по-быстрому свалим.
— Слабак ты, Эдди, — вздохнул Снейк. — Ты что, не понял, что мы сделали? Побили тех поганцев в баре. Побили копов. Побили наркобосса. Мы с тобой победители! И будем всегда побеждать, — Снейк не мог уже поверить, что столько лет жизни клянчил у прохожих мелочь. Жалкие центы! Нет, он к этому никогда не вернется. Только вперед — к светлому будущему. Маячившему за ветровым стеклом, за вцепившимися в руль руками его шестерки, которого он скоро разжалует.
Уолтер был настолько расстроен, что готов был оторвать себе кисть. Совершено вооруженное ограбление! Его напарница преследует на машине преступников! О таком он мечтал с тех самых пор, как поступил на работу в полицию. А вместо этого он сидит пристегнутым к стеллажу. Своими собственными наручниками!
Уолтер часами пыхтел и потел в тренажерном зале, и эти тренировки не прошли даром: он так сильно дернул стеллаж, что повалил его набок, и тот своим весом заставил встать на колени и его, и Артура. Тяжелый стеллаж грохнулся на пол, вдребезги разбились стеклянные полки, блоки стереосистемы разлетелись по комнате. Но каркас не пострадал: крепкие стальные трубы были сварены на совесть.
— На кой… вы это сделали? — завопил Артур.
— Пытаюсь расколотить эту чертову штуковину и освободиться. Вы что, не хотите помочь семье?
Артур промолчал. Правдивый ответ был бы «нет».
— Дьявольщина! — Уолтер снова дернул за наручники и повернулся к Артуру. — Нужен телефон!
— Они оборвали в этих комнатах все провода.
— Но где-то же есть еще телефон? В спальне? В коридоре?
— Да. Но как нам удастся…
— Помогите мне его приподнять.
— Так далеко нам с ним не уйти.
— Надо попробовать.
— Не хочу!
Уолтер качнул стеллаж и толкнул им Артура в плечо.
— Ой! — вскрикнул тот.
— Ты поможешь мне его двигать. Или я прижму тебя к стенке и раздавлю как клопа!
С невероятными усилиями — по большей части Уолтера — они поставили стеллаж вертикально и принялись тянуть и пихать в сторону коридора. Но там обнаружилось, что он слишком высок и не пройдет под потолок.
— Зараза! — выругался Уолтер. — Придется двигать на улицу.
— Что? — изумился Артур.
— Выволакивать на улицу и кричать соседям.
— На улицу? Прикованные к этому? Вы совсем обалдели?
Но Уолтер не слушал — он выбирал маршрут Дверь вестибюля не давала никаких шансов. Как же эту штуковину заволокли в дом? Уолтер посмотрел в сторону гостиной и понял ответ.
— Туда! — приказал он и мощным целенаправленным толчком задал стеллажу необходимое направление.
— Ты что-нибудь видишь? — спросил Леонард. Они находились в густой зелени, которая начиналась сразу на границе дворика Герка.
— Нет, — отозвался Генри. — Но зато много слышу.
— Да-а, — протянул Леонард. — Звуки такие, будто крушат мебель… Или как рэп.
— Что бы там ни было, — бросил Генри. — Я почти дозрел… Эй, посмотри-ка сюда!
— Господи, это еще кто? — Леонард увидел, что в дверях появился пыхтящий, напрягавший всю силу Уолтер, который тащил стеллаж. — Неужели коп?
— Полицейское управление Майами, — определил Генри. — Но какого дьявола он делает?
— Вроде прикован к какой-то штуковине… Черт меня побери! — Леонард заметил Артура.
— Это же наш приятель, — воскликнул Генри. — Ничего не скажешь, ведет интересную жизнь.
Они наблюдали, как огромный краснолицый полицейский тащил еще более огромный, чем он сам, стеллаж, за которым, упираясь, волочился Артур Герк. Оба медленно, но неумолимо приближались к той самой раздвижной стеклянной двери, которую Генри прострелил накануне. Дырку успели заклеить липкой лентой.
Когда стеллаж находился в нескольких футах от двери, Генри объявил:
— Я принял решение.
— Какое? — спросил Леонард.
— А вот какое: собираюсь ликвидировать нашего приятеля.
— Прямо сейчас? Когда он привязан к полицейскому?
— Именно. Полицейский пристегнут наручниками к этой штуке и ничего нам не сделает. Я хочу завершить дело и убраться восвояси. Чем дольше мы здесь остаемся, тем больше тут творится всяких дуростей.
— Ты прав, — согласился Леопард. — Это самый паршивый Дуроград в США.
— Покончим с делом, — Генри поднял винтовку, — и милости просим в аэропорт.
— Аминь, — Леонард промахнулся по москиту. — Аэропорт — это звучит прекрасно.
Пес Роджер не мог решить, как поступить. С одной стороны, надо было рычать на жабу-вражину. Но с другой, из дома приближались люди, у которых могла оказаться еда. Плюс к этому подтянулись другие — те, которых он раньше приветствовал в дальнем конце сада. Где-то в уголках его примитивного мозга возникло воспоминание: они пахли весьма недурно. Не проверить ли их опять? Но как быть с жабой? И с теми, что в доме? Просто голова кругом!
Уолтер попытался раздвинуть дверь во внутренний дворик. Но она оказалась закрыта, а запор был из тех, что предполагал наличие ключа.
— Где ключ? — спросил он Артура.
— Понятия не имею, — ответил тот. Он чувствовал себя несчастным. К тому же кровоточило запястье — там, где его натерло наручником.
— Ясно, — Уолтер дергал стеллаж до тех пор, пока он не встал параллельно двери. — На счет «три» вышибем им дверь!
— Черта с два.
Уолтер собрался с силами и произнес:
— Раз!
— Чем они занимаются? — спросил Леонард.