«Сдурел? — удивился Песец. — Ты только задание дай — и тебе все притащат на блюдечке. Любую информацию, любые ингредиенты. У тебя статус изменился. Забыл?»
«Скорее привык решать проблемы сам».
«О находке нужно срочно сообщить, потому что такой минерал — угроза для магов».
«Каким образом?»
«Защита не работает».
«Если работает экранирование, может работать и защита, — возразил я. — Проверять надо. Но вообще ты прав, нужно хотя бы Грекова поставить в известность, а то совершенно непонятно, что делать с этой находкой. Неизвестен ни отправитель, ни получатель».
«Так ставь в известность поскорее».
«Действительно, пусть у него тоже голова заболит», — согласился я и отправил Грекову одно из кодовых сообщений, означающих, что я скоро буду в Дальграде со срочным вопросом.
Потому что искать его, разумеется, проще простого с меткой-то, но он может быть далеко, может быть занят с князем Шелагиным, поэтому сразу в Дальград я не отправился. Успел даже дойти до Олега с Ольгой и передать им Глюка под ответственный присмотр, а уже потом, после сообщения от Грекова, перенесся в свою башню в Дальграде.
Греков ждал в своих апартаментах. И даже умудрился устроить какой-никакой чайный стол с конфетами и печеньем. Чайник как раз закипел, и Греков заваривал какой-то хитрый сбор. Я отправил в заварник заклинание, но опасности не выявил. Меня точно пока не собираются травить.
— Садись. Чаю попьем да поговорим о делах. Что-то мне подсказывает, что ты хочешь меня видеть не для того, чтобы согласовать еще одну поездку в бордель, — проворчал он.
— Нет уж, дальше туда без меня, — усмехнулся я, сдвинул чашку, которую ко мне подвинул Греков, и выставил на стол контейнер. — Я вот с чем. Это было в коконе.
— И кого они туда замуровали?
Греков не торопился открывать ограничился пока поверхностным осмотром.
— От бедолаги ничего не осталось к настоящему времени. Только артефакты и вот этот контейнер. Вся органика была переработана.
— Так уж только артефакты? А пряжки, амуниция или там… подошвы ботинок, например?
— Странно, но не было. Только вот то, про что я уже сказал. Внутри контейнера странный минерал, гасящий магию. Информации по нему я не нашел.
Контейнер я открыл сам, уже не используя никакой защиты. А толку, если магия на эту дрянь все равно не действует?
— Твою ж мать! — прочувствованно сказал Греков. — Ты словно притягиваешь все дерьмо. Это не в обиду, — спохватился он. — Наоборот, здорово, что тебе удается выявить все гнилые места.
— Так все же, что я нашел? В сети по поводу этого минерала полная тишина.
— Было бы странно, будь это по-другому. Существование такого минерала — тайна на уровне магического мирового сообщества. Никто не хочет оказаться беззащитным перед обычным человеком, вооруженным огнестрелом. Вообще, даже речь заходила о том, чтобы запретить производство автоматического оружия. Проблема в том, что не все государства на это согласились. Да и те, которые соглашались, утверждали, что контроль за производством практически невозможен и, если кто-то захочет производить оружие, может сделать это втайне от других и получить преимущество.
— То есть это что-то опасное?
Чай все-таки попробовал, неприятности хотелось запить хотя бы так. Чай был горячим, и это было единственным его достоинством. Если не считать того, что в нем не было ни одного постороннего зелья. Все-таки в сидрах Греков разбирается лучше.
— Известно только одно месторождение, и оно находится не в нашей стране, — сообщил Греков. — Но теперь я сомневаюсь, что только одно и у нас нет. Вряд ли эту штуку тащили издалека. Судя по месту, где был кокон, — либо из Дальграда, либо из нашего княжества.
— Нужно выяснить, кто пропадал. И если группа потеряла одного — то в результате чего.
— В Дальграде это фиксируется. Запрос сделаю, пришлют. Как думаешь, ориентировочно на какое время запрашивать?
«Максимум пара месяцев».
Я это сразу же пересказал Грекову, он кивнул и отдал распоряжение.
— А по нашему Проколу?
— По нашему все сложно. Записи там велись только на камеры. Кстати, мы выяснили по поводу той группы, на которую повесили грабеж Живетьевой, — он хмыкнул, выразительно на меня глянув. — Даже дорогу их к Проколу по камерам удалось просмотреть. Они от Прохоровых ехали.
— От Прохоровых? — Я задумался. — Помните они уперлись с тем куском земли, где вроде как ничего нет?
Греков замер и почесал затылок.
— Думаешь, могли скрыть так близко от нас? Хотя что это я? Конечно, могли. Там должно быть не такое уж огромное производство. — Он постучал по столу. — Проверить надо. Чем быстрее, тем лучше. И лапу государства наложить, если это так. В частных руках такие вещи опасны. А это еще везли на продажу. Или на проверку с последующим заказом. Нужно бы туда выбраться…
— Там близко моя фабрика, которую я получил в качестве компенсации от Живетьевых и на которой я не был. Это совсем рядом, можно выбраться и проверить. Спорный участок небольшой, осмотрю быстро.
— Один, что ли, собрался? Нет, дружок, это так не работает, когда все развлечения достаются только тебе. Я тоже еду.
— Как вы едете? Я порталами перехожу.
— Отвезешь меня через Изнанку, — предложил Греков. — А я на той стороне транспорт организую и охрану, чтобы посолиднее все выглядело.
— Лишним не будет: Философский Камень репортеры осадили. Ни пройти, ни проехать, — пожаловался я.
— Разгоним, — сообщил Греков, сразу набрал кого-то в Верейске и озадачил известием о том, что мне нужен срочно кортеж для проверки моей собственности, а именно: фабрики шелка. И на фабрике нужно проинформировать людей, что я приеду. Чтобы не получилось так: приезжаю и стою перед закрытыми воротами.
В принципе я даже не возражал: у меня было чем озадачить тамошний персонал, то есть повод для поездки получался очень убедительный. Мне было интересно, что получится по итогу из паучьего шелка, который даже в мокром неоформленном виде уже выглядел достойно.
После этого Греков связался с Шелагиным-старшим через устройство связи Древних, которое, как оказалось, они использовали в фоновом режиме, и сообщил, что отлучается по серьезным делам.
До оранжереи Греков прошел в моей компании в невидимости, а там мне пришлось закрывать нас иллюзиями, чтобы Прокол никто не увидел.
— Императорская сокровищница тоже здесь? — кивнул Греков на домик целителя, когда оказался на Изнанке.
— Нет, со мной в контейнере. Выдать вам?
— Зачем мне? — удивился он. — В новой сокровищнице выложишь. Там все равно ничего важного не было. Разве что полезное и дорогое. А тебе самому не интересно было туда заглянуть?
— У меня столько интересного, что на все времени не хватает, — ответил я. — Я бы в первую очередь живетьевские записки проверил, но и до них у меня руки не доходят.
«А еще у нас есть очень интересные и полезные сейфы, — оживился Песец. — Вот их содержимое и надо в первую очередь изучать».
«Их еще открыть надо», — я невольно вздохнул.
— Тю — нашел, о чем переживать — о записках сбрендившей старухи. Дойдут до них руки, не дойдут — это не столь важно. Тебе сейчас нужно жить полной жизнью. Кстати, через твою личину артефакт борделя не пробился, не вычислили тебя.
— А хотели?
— Девка, с которой ты уходил, — точно хотела. Она на тебя такую рекламу навела.
Он подмигнул, но мне его слова ничуть не польстили. И вообще, воспоминания скорее были неприятными, чем вызывающими гордость. Захотелось поменять тему.
— А что не так с княгиней Беспаловой? Князь Прохоров, который покойный, намекал на какие-то неприглядные тайны.
— Да какие там тайны? Калерия Кирилловна погуливала, еще будучи не замужем. Князь Беспалов не хотел жениться, когда она оказалась в положении. На него император надавил. Уж больно отец там непростой у Калерии Кирилловны. Так что все закончилось благополучно, а о той давней истории уже мало кто помнит.
— Но есть подозрение, что старшая дочь Калерии Кирилловны — не княжеских кровей?
— Да кто его знает? Может, и княжеских, но не беспаловских, — хохотнул Греков. — Одно точно, Беспалова осталась должна Живетьевой по результатам определения отцовства. Повезло ей, что не мальчик, иначе проблемы наследования бы вылезли. Боишься, что дочь тоже погуливать начнет?
Он повернулся ко мне, но я от дороги не отвлекался. Конечно, здесь другого транспорта не наблюдалось, но врезаться в какую-нибудь изнаночную тварь можно было запросто. Из изнаночных тварей в настоящий момент меня интересовали только камнеплюи. Их здесь не водилось, а значит, никого давить смысла не было: в стазисном ларе не так много свободного места, поэтому пусть запас ингредиентов сохраняется естественным способом, прямо в твари.
— Думаете?
— Да кто ее знает? — вздохнул Греков. — На мать она характером не похожа, но, как говорится, в тихом омуте…
Мне казалось, что Таисия слишком правильная, чтобы проворачивать то же, что и мама.
— Всех превентивно подозреваете?
— Работа у меня теперь такая, — посмурнел он. — Я Павлу Тимофеевичу пытался доказать, что у меня уровень недостаточный для должности, на которую он меня поставил, а он в ответ, что больше никому не доверяет. Так и я мало кому доверяю, даже с клятвами. Некоторые и с клятвами умудряются гадить.
За примером далеко ходить не надо было. Тот же лакей из княжеского дома, который помогал Николаю, идя против прямого княжеского приказа. Правда, он находился под ментальным влиянием и был уверен, что действует на пользу Шелагиным. Короче говоря, все сложно в вопросе клятв…
На той стороне мы вышли задолго до приезда обещанного эскорта. Я успел забрать еще мокрые паучьи шелковые нити и Глюка тоже решил взять. Нацепил на него ошейник с артефактом, изменяющим внешность. Не страшно, что похож на беспородного, главное — что в нем никто не признает потомка живетьевских собак.
Это не было моей прихотью. Грабина писала в своих записках, что в таком возрасте щенок должен находиться как можно больше в компании того, на кого запечатлен. Связь при этом укрепляется.