«Зря не уточнил, — заметил Песец. — Для подкладки шубы это не подойдет. Можно сказать, испортили образец. Эх… А столько надежд было».
— Результат очень хорош, — признал я. — Проблема в том, что мне нужна ткань поплотнее. — Директор фабрики сразу напрягся, и я поторопился его успокоить: — Моя вина, не уточнил, что именно мне нужно.
— Боже мой, Илья, — отмерла Ольга. — Зачем же поплотнее? Это только все испортит. Ткань идеальна.
— Тебе нравится?
— Разве она кому-то может не понравиться?
— Тогда будем считать этот рулон подарком на вашу с Олегом свадьбу, — решил я.
Потому что хранить рулон шелка, который мне не особо нужен, смысла не имело, а торговать им… Как-то уже не по статусу. Зато какой получился замечательный подарок. Ольга опять замерла, не в силах поверить в свалившееся счастье.
— Это правда мне? Ты не шутишь?
— Стал бы я шутить такими вещами.
— Боже мой, Илья, это такой подарок, такой подарок, что у меня просто нет слов.
Глаза Ольги увлажнились, и чтобы снять торжественность момента, я сказал Вострикову:
— Видите, Павел Петрович, как высоко оценили вашу работу.
— У нас тоже все в восторге, — признал он. — Никто даже близко не мог оценить ткань. В смысле, если ее вдруг придет в голову продавать.
— Сомневаюсь, что мы будем выпускать это на продажу. Только для внутреннего пользования. Огромное вам спасибо, Павел Петрович, за проделанную работу.
— Может быть, чаю? — предложила Ольга, уже прижимавшая к себе рулон.
— Нет-нет, спасибо, мне уже пора. Обратно же ехать, — спохватился Востриков.
Он быстро попрощался и почти убежал. Я даже не успел спросить, нет ли проблем с Грабиной. Впрочем, уверен, если бы были — он бы про них рассказал. Как он выглядит, когда нервничает, я уже знал, сейчас подобных симптомов не наблюдалось.
Тем временем Ольга уже кому-то звонила.
— Вы уже начали шить? Какая досада. Придется все менять. Нет, разумеется, я оплачу. У меня появилась волшебная ткань, из которой получится совершенно волшебное платье. Вы увидите, я ее сейчас привезу. Боюсь, и согласованный фасон придется менять.
Она закончила разговор, только теперь вспомнила о моем присутствии и смущенно пояснила:
— Я заказала платье к свадьбе. Но разве можно упустить такой шанс?
— Разумеется, нельзя, — согласился я, уже понимая, что с Соколовым придется вести беседу самому.
Да и не будет сейчас толка от присутствия Ольги на разговоре. Первый раз вижу, чтобы какая-то тряпка настолько сносила голову женщине, что та из успешной деловой дамы в момент превратилась в девчонку, мечтающую о сказке. Можно сказать, на сегодня Ольга потеряна. И не только для меня, но и для Олега, который с утра заперся в мастерской, желая закончить портрет Песца. Вдохновение на него, видите ли, накатило.
Соколов приехал примерно минут через пятнадцать после того, как уехала Ольга.
— Илья Александрович, что вы хотели со мной обговорить? — сразу взял он быка за рога.
— Невеста моего дяди собирается запатентовать мой артефакт и пустить его в продажу, — пояснил я. — Для этого ей нужен прилично выглядящий работающий прототип и артефакторское производство.
— И что это за артефакт, Илья Александрович? — с плохо скрываемым скепсисом спросил он.
Под возмущенным взглядом Глюка я отделил от лежанки артефакт кормления.
— Вот этот, Владимир Николаевич. С некоторыми изменениями, потому что данный экземпляр предназначен для кормления щенков, а она хочет производить подобное для кормления детей. Нужно заправлять вовремя сухой смесью, ее уровень отслеживается, когда ее становится мало, зажигается лампочка. Вода создается внутри артефакта с заданными параметрами. Артефакт реагирует на попискивание щенка, нужно заменить на детский плач.
— Это вы сами придумали? — удивленно вытаращился на меня Соколов.
— Пришлось. Глюк ко мне попал еще слепым щенком, и вставать к нему постоянно ночью было слишком обременительно. А потом Ольга увидела этот артефакт и загорелась пустить его в производство, но уже для детей.
— Это же золотое дно! — Соколов взъерошил волосы, глаза его фанатично загорелись. — Вы вообще понимаете, что вы создали? Этот артефакт совмещает в себе плетения типов, которые раньше считались несовместимыми.
— Да? — удивился я. — Я этого не знал.
— Еще бы, у вас нет артефакторского образования.
«Похоже, такое образование только мешает, — насмешливо фыркнул Песец. — Кому нужны лошадиные шоры? А такое образование — именно они, поскольку не позволяют видеть перспективу».
— Я его планирую получить после алхимического. Или параллельно, — заметил я. — Артефакторика мне интересней.
— Зачем же вы пошли на алхимию? — удивился Соколов. — У вас же явный талант к артефакторике.
— Потому что мне передали базу по алхимии, а не по артефакторике, — пояснил я. — Но там тоже много чего можно использовать в работе.
Он меленько закивал.
— То же покрытие. Я даже близко ничего такого не видел. Я бы хотел его получать на постоянной основе, если это не слишком большая наглость с моей стороны, Илья Александрович.
Делегировать алхимию мне пока было некому, но у меня и не так много договоренностей, чтобы не справится, так что я вздохнул и подтвердил:
— Договоренность в силе.
— Прекрасно, — обрадовался он. — Что могу сказать про артефакт. Переделать его под человеческого детеныша будет проще простого. Вопрос с оформлением внешнего вида.
— Невеста моего брата нашла дизайнера.
— Да? — он поджал губы с явным неудовольствием. — Дело в том, что не всякое оформление сочетается с артефактом. Влияние оболочки придется учитывать.
— Я об этом предупредил. Но для продажи нужна привлекательная оболочка.
— Это я понимаю, — вздохнул он. — Сам постоянно страдаю, пытаясь достичь компромисса.
— Ольга утверждала, что силикон, из которого планируется делать внешнее оформление, инертен, поэтому влиять не будет. Я, честно говоря, не сталкивался, поэтому ничего сказать не могу.
— Не влияет, — он кивнул.
— Так что, Владимир Николаевич, возьметесь за оформление артефакта для патентного бюро и за последующее производство?
— Разумеется, — вдохновенно ответил он.
— Тогда я переделаю и отправлю вам прототип.
— Да мы сами переделаем, — решительно сказал он. — Там минимально требуется. Патент останется за вами, если вас это волнует. А еще что-нибудь у вас есть в планах?
Я прикинул и решил, что есть.
— Сканирующий целительский артефакт. Те, что сейчас есть, очень низкого уровня. Но потребуется найти для работы толковых программистов, чтобы сигнал можно было интерпретировать и вывести в файл и на печать.
Так что Грабина получит самые инновационные целительские артефакты.
— Есть, есть у нас программисты, — запрыгал на диване Соколов с видом «Никого искать не нужно, у нас все есть». — Все сделаем. А вы уверены, что справитесь? Все же целительские артефакты считаются одними из самых сложных и дорогих.
— Уверен. У меня есть идеи и есть потребность. Уж то, что выпускают сейчас, переплюнуть легко. Другое дело, что я хочу собрать свою команду. Артефакт для детей — разовый заказ, как вы понимаете.
Из Соколова словно вытащили стержень, он прямо на глазах потух и скривился в страдальческой гримасе.
— Какая жалость.
— А вам с чего переживать? У вас такой талантливый парень, как Андрей, есть. У него воображение прекрасно работает.
— Может, и работает, но в целительский бизнес нам никто залезть не даст. Кстати, а вам не нужен род артефакторов?
— В каком смысле?
— В смысле мы можем войти в ваш клан, — пояснил он, — стать вашими подчиненными, со всеми плюсами и минусами этого шага.
— Неожиданное предложение…
— Не для нас. Мы обсуждали такой вариант, потому что перед нами открываются значительные перспективы.
— Я беру только под клятву, — предупредил я. — Правда и перспективы значительней, чем вам кажется со стороны. Но секреты только с клятвой.
Он потер лоб.
— Пожалуй, на клятву мы не готовы.
— Тогда возвращаемся к варианту временного сотрудничества к взаимной пользе. Производство этого артефакта останется за нами.
— Тогда я заберу прототип?
Он протянул руку к кормушке, но был остановлен возмущенным рыком Глюка, сообразившего, что покушаются на святое — его ночные перекусы.
— Боюсь, что нет. Этот прототип активно используется.
— Ну да, нужно протестировать и выявить недостатки.
Глюк согласно заворчал.
— Тестируется постоянно, недостатки пока не выявлены. Можно сказать, заказчик полностью доволен. Я вам пришлю переделанный вариант. За вами оформление и подгонка.
— Договорились, Илья Александрович. Мы обсудим по поводу клятвы. Я не могу такое решение принять единолично, слишком серьезное.
— Я понимаю и не настаиваю. Мне и того, что есть, хватает, честно говоря.
Когда мы расставались, я был почти уверен, что Соколовы согласятся, слишком заинтересованным выглядел глава рода. И я не обманывал: передачу знаний через змейку можно было организовать. Но только в случае, если информация об этом гарантированно не уйдет на сторону.
Олег все также творил в мастерской, отгородившись от остального мира дверью, запертой на замок, отвлекать его я не собирался. И вообще, я глянул на часы и сообразил, что для посиделок с Федей и Дашкой у меня осталось времени всего ничего. Где мы будем сидеть, пусть решают они, поэтому я решил пока ничего никуда не переносить. У бассейна температура сохраняется комфортной, но смысл рядом с ним сидеть, если на улице темень, а плавать никто не собирается? Логичней устроиться внутри дома, там условия куда лучше для вечера. И гитара уже стоит за диваном. Та самая, Древних, с серебристым звучанием.
Федя и Дашка приехали вдвоем. Причем подруга выглядела расстроенной настолько, что даже не обратила внимания ни на дом, ни на бассейн при нем. Причина выяснилась сразу.
— Илья, отца Антона арестовали. Ты можешь что-нибудь сделать?