Это и злило, и восхищало, и придавало азарта. Она сама вся была именно такая. Женщина, которая злит, будоражит, очаровывает, сбивает с толку, вызывает неимоверный интерес, бесит порой.
Как подчиненная и коллега Мари великолепна.
Как объект для ухаживаний — ужасна!
С ней не срабатывали все традиционные знаки внимания, принятые в высшем обществе. Но с другой стороны, Артур и сам не мог понять, чего он добивается. Кого — это ясно. А чего именно?
Одно он знал точно, простая интрижка ему не нужна, он не готов так оскорбить эту удивительную женщину. Но… что дальше?
Радовало только, что Мари всегда на виду, можно не спешить и наслаждаться ее обществом спокойно, не боясь конкуренции. Никто из мужчин в Усаче не предпринимал ни малейшей попытки ухаживать за маузель Монкар. И это странно. Что-то было в ней такое, что отпугивало потенциальных кавалеров. Некая внутренняя спокойная уверенность в себе и неприступность. Это же держало на расстоянии и старшекурсников. Хотя парни были фактически ровесниками своей маэстрины, но никто не пытался совершить ничего эдакого.
Хотя ни для кого не было секретом, что несколько ребят вполне серьезно планировали предложить ей руку и сердце сразу же, как получат диплом и перестанут быть ее студентами. Не знала об этом только, кажется, сама Мари.
У самого же Артура было невпроворот работы. Хаос, творящийся из-за рекламной кампании. Это преподаватели и студенты занимались лишь учебной деятельностью. Ему же приходилось балансировать и лавировать и тут, и там.
Университет, министерство образования, род Грессов, его величество, Ковен, журналисты, попечительский совет… Везде успеть, со всеми уладить, всех предупредить в той мере, в коей это нужно. Подписать неимоверное количество бумаг. Обеспечить безопасность и сохранность. Все проконтролировать.
Те вечера, когда ему удавалось добраться до тихой комнатки Мари и провести с ней хотя бы час наедине, были отдушиной и отдыхом. Он порой так уставал к этому времени, что был способен только моргать. Но моргать хотелось рядом с ней.
Да еще расследование вызова демона. Пришедшие снова на помощь давние друзья. И ситуация, начавшаяся в ночь начала зимы, развилась в совершенно невиданное мероприятие. Его величество крайне заинтересовался возможным контактом.
Его человек приезжал тайком, смотрел, слушал, все передал королю. И Артур Гресс получил высочайшее соизволение и одобрение. Условием было только не допускать юных демонов в большом количестве в Одимен, и не отправлять самых одаренных студентов Усача на Изнанку. Это мозги, это будущее королевства. Хотя бы гипотетически лишиться их — нельзя. А демоны хитры и сложны.
Про Мари пришлось рассказать. Так же как и про то, что демон заинтересовался этой девушкой и ее дочерью. На что его величество в приватной беседе рекомендовал не мешать их общению. Захотят представители Изнанки, чтобы эта преподавательница стала посредником и связующим звеном, значит, сделать все, чтобы так и случилось. Не препятствовать. Помогать. Оказывать полное содействие.
А уж как помогла этому серия статей в газете и журнале — и не передать. Даже королева, наследник и младшие принцессы заинтересовались маэстриной. Ко двору ее, конечно, не планировали приглашать. Неуместно и ни к чему. Но она определенно заслужила внимание и интерес к своей персоне.
Ее величество была солидарна со своим венценосным супругом в том, что следует помогать этой незаурядной женщине. Раз уж она так хорошо справляется со своими обязанностями и столько делает для университета и его популяризации.
— Мы будем довольны, если способные маги изберут ваш университет местом учебы, — сказал король. — Изар остро нуждается в тех, кто будет развивать науку, магию и технику. Артефактов всегда не хватает, а портальные станции хотелось бы расположить и в самых отдаленных уголках королевства. Мне нравится все, что вы задумали с вашей маэстриной. Но до чего же все-таки странное обращение… В те годы, когда я учился в академии магии, у нас были только мэтры, магистры и мастера.
— Везде так, ваше величество, — отозвался месье Гресс. — Маэстрина на весь Изар одна, мне думается. Так уж получилось.
— Премило, да. Премило. Ну что ж, держите нас в курсе, магистр Гресс, — закончил аудиенцию его величество.
Только все же не готов оказался Артур ко внезапному появлению демона прямо рядом с ними. Собирался спускаться в подвал, аккуратно ввести Мари в курс дела, но все пошло не так.
И друзья его, так некстати столкнувшиеся с ней в коридоре. И то, какое впечатление она на них произвела. В душе ворочалась ревность от тех взглядов, что бросали на маэстрину оба его приятеля. Вроде и нет повода, а вот… Поганцы, таращатся, переглядываются, только что не облизываются. Хотя, конечно, поражены тем, что это оказалась та девушка, которую Артур с Алексом сами же когда-то спасли.
Да еще и выболтали ей все. Пришлось признаваться. Хотя, может быть, давно следовало это сделать. И зачем тянул?
А с появлением демона вообще все наперекосяк пошло. Впрочем, что с Мари, что с демонами иначе и не бывает. Иномиряне. Абсолютно иные, совсем непонятные, совершенно непредсказуемые.
И вроде бы итог, в целом, тот, на который и рассчитывал его величество. Только вот сам Артур оказался не готов к тому, что придется отпускать свою самую ценную сотрудницу на Изнанку.
А значит, придется поломать голову и подписать договор с демонами так, чтобы и волос с ее головы не упал, и возвращали Мари обратно в целости и сохранности.
Мало ему было забот с этим назначением на должность. Теперь вообще спать и есть некогда. Кажется, даже на королевской службе он так не уставал, как сейчас, будучи всего лишь главой учебного заведения.
Алекс и Дюк думали, что он тут дурака валяет целыми днями да бумажки перекладывает за шикарным столом в шикарном кабинете, в окружении прелестных студенточек. А он уже и не помнит, когда высыпался нормально за последние месяцы.
То-то мэтр Кастор так хихикал, напутствуя его во время последней встречи. Старый пенек наверняка знал, во что все это выльется, когда нашел себе замену.
Но как это все… замечательно! И нескучно. Вот уж что-что, а скучать не удается и минуты, с того дня как он отправился на свою новую работу в Азкен.
Глава 16
А прямо со следующего дня жизнь опять забурлила и закипела. Во-первых, ректор Усача, пользуясь поддержкой и компанией своих сослуживцев, отбыл в столицу. Мне он оставил записку, сообщив, что отправился улаживать дела по обмену и по утверждению особого статуса университета.
А еще начали возвращаться студенты. Почему-то раньше окончания каникул. Ведь время у них еще было, но отчего-то ребята рвались назад, словно им тут медом намазано. Ко мне бесконечно кто-то заглядывал, то в Штаб, то в лабораторию, то в кабинет. Являлись поодиночке и компаниями, приносили гостинцы из дому. Сладости, выпечку, головки сыра, окорока, колбаски. Запах от всего этого богатства шел одуряющий. Привозили и вина и ликеры из родительских подвалов. Но тайком, потому что официально это запрещено. И как они смогли протащить алкоголь на территорию университета — большой вопрос. Но мне они доверяли, поэтому я грозно трясла перед ними указательным пальцем, делала страшные глаза и показывала, куда спрятать. Причем надо отдать им должное, дарили они бутылки мне для личного пользования, понимая, что употребить их в компании студентов я не смогу. Это строго-настрого запрещено.
Запас еды в Штабе множился, пришлось выпросить большущий буфет, который когда-то, вероятно, стоял в замковом обеденном зале. Это мощное чудовище весило как чугунный мост, местами было погрызено жучками, на дверцах его были вырезаны страшные морды неведомых тварей. А вместо короны над дверцами красовался герб рода Грессов. Ну, зна́ково. Штаб, герб основателей. Нормально.
Такими темпами к возвращению ректора из столицы полки буфета будут ломиться от погруженных в стазис стратегических запасов вкусняшек.
Фамильный перстень магистра Гресса на моей руке все замечали сразу же, учитывая, что ранее я никаких колец не носила. У меня на них просто не было денег. Но никто из тех, кто увидел на мне это украшение, ничего не говорил. Только удивленно поднимали брови и загадочно улыбались. Я попыталась уточнить, что в этом смешного?
Но ничего внятного или ужасного так и не ответили. Мол, просто им приятно, что ректор обо мне так побеспокоился и я теперь под защитой его рода. Это прекрасно, и они рады. Я даже на всякий случай попробовала поискать информацию об этом в книгах. А то мало ли, вдруг я уже замужем, а сама об этом и не подозреваю. Но нет, брачные узы закрепляются совсем иначе, и я успокоилась.
Несколько дней от Артура не было ни слуху ни духу. Все расслабились, потому что, хотя к ректору все испытывали симпатию и признавали его адекватность и разумность, спуску он никому не давал. Гонял и в хвост и в гриву и студентов, и преподавателей, и администрацию, и весь наемный персонал, следящий за исправной работой такой махины, как университет.
И я считаю, что правильно. Он за несколько месяцев почти смог навести порядок и запустить рабочий и учебный процессы так, как должно. Все же руководство должно быть в чем-то безжалостным и не идти на уступки в некоторых вещах.
Главное, чтобы без перегибов. Месье Грессу это пока удавалось. Он требовал строго, но и за переработку и дополнительную нагрузку выписывал сотрудникам выплаты. А студенты стали лучше питаться, получать больше возможностей для учебы и отдыха, хотя и отрабатывать все провинности приходилось строго. Не знаю как, но ректору становилось все известно. Либо преподаватели докладывали, либо… А черт его знает, может, магия какая-то специальная.
И это работало. Никто не роптал, наоборот, тихое болотце, в которое я приехала в начале учебного года, превратилось в бурное море. Постоянная движуха, много всего интересного, кто-то что-то предлагает, это все обсуждается. Студенты влились в активную общественную жизнь. У них даже не оставалось времени на всякую дурь, проделки или травлю. Буллинг никто нигде не отменял, и тут он тоже был. Без фанатизма, до драм не доходило, но все же кто-то кого-то регулярно гнобил. А сейчас им было неког