— А, это ты, — стремительно выскочивший на улицу мэтр Юрган замер и внимательно оглядел окрестности. Кот порадовался, что не успел подойти поближе, и поглубже забился под кучу досок, попутно мысленно успокаивая ауру. Общаться с магом сейчас он не желал, надеясь тайком подслушать нечто полезное. Начало разговора Черныш пропустил. К тому времени, как он осмелился выглянуть наружу из своего укрытия, окружавшее мага тусклое сияние погасло, и он холодно выговаривал позднему гостю. — … больше так не делать. Ты прекрасно знаешь, как реагирует защита на твоё присутствие.
Накар стоял спиной к Чернышу, его голос доносился на таком расстоянии глухо и урывками. Но если слова было слышно плохо, то ехидные и язвительные интонации различались четко.
— … от кого прятаться? Раньше ты…
— Причины моих действий не должны вас интересовать, мастер Нак-ар, — ледяным тоном ответил маг. Затем смягчился. — Лучше задумайся о своей дальнейшей судьбе.
— … о ней и думаю. В последнее время…
Юрган взглянул на собеседника с острым неприятным вниманием.
— Ты же не пытался снять печать? Или мне следует объяснить нашему общему знакомому, почему делать этого не следует?
— Я не настолько глуп.
— Тогда как ты ощутил изменение?
— Ха! … обученный маг…
— Твой безусловный талант не мешал прежде ввязываться в сомнительные авантюры. Мне казалось, ты усвоил полученный урок.
— Не вам судить меня, мэтр! Если вы отказались…
— Вот именно, — Юрган холодно улыбнулся. — Я — отказался. А многие согласились, несмотря на очевидное отсутствие шансов совершить задуманное. И понесли закономерное наказание. В твоём случае — довольно легкое.
— Я … десять лет!
— Судьба мэтра Ипарва куда менее приятна.
Вместо ответа Накар круто развернулся и широким шагом, тихо ругаясь сквозь зубы, пошел прочь. Некоторое время маг смотрел ему вслед, затем, когда стихли звуки шагов, огляделся по сторонам. Черныш торопливо забился в свою нору. Выглянуть он осмелился только минут через пять, когда на улице никого уже не было.
Поддатого приказчика он не догнал. Может, тот шёл чересчур быстро, может, завернул в ещё какой-нибудь кабак, решив добавить. Как бы то ни было, пробежавшись по улицам, Накара Черныш не нашел, фыркнул и направился домой. Умереть в ближайшее время лишенному сил магу не суждено, а если по морде получит — так ему и надо. Жизненный опыт не всегда приходит безболезненно.
Извилистые улочки в конечном итоге привели его на площадь Короля Форуга Великого. Местечко примечательное, потому что на ней стоял единственный памятник в городе. Кроме того, это была единственная площадь, на которой не устраивались рынки и не проводились ярмарки — размеров не хватало, слишком маленькая. Образовывали площадь ограды шести усадеб, принадлежащих влиятельным семействам, чрезвычайно гордившихся расположением родовых гнезд. Здесь даже пост стражи постоянно находился, что считалось очень и очень круто.
Просто так, без особой цели Черныш подошел к статуе, прочел верноподданническую надпись, потешаясь над концентрацией лести в коротком тексте. Посмотрел на возвышенное выражение лица давно умершего монарха. Прототип, насколько попаданец выяснил из ходящих среди простонародья легенд и анекдотов, отличался редкостным цинизмом и полным отсутствием высоких дум, отправляя излишне возомнивших о себе подданных на плаху пачками. Через что великим и стал — при нём аристократы пикнуть боялись.
Размышления о судьбах исторических личностей прервал скрип открывающейся калитки. Из ворот дома, принадлежавшего уважаемому Хаманешу, старейшине городского Совета и основному конкуренту Бравина на последних выборах городского головы, вышла представительная делегация человек из десяти. Ядром её являлись уже упомянутый Бравин, казначей Эфран и советник Хомаюн, считающийся негласным представителем старост ближайших сёл, остальные люди, сопровождавшие центральную троицу, были обычными помощниками или охранниками. На оружие Черныш покосился одобрительно. Даже в самых спокойных кварталах случались инциденты; разумные люди, если уж судьба заставила их выйти на улицу ночью, предпринимали меры предосторожности.
Не то, что пьянчуги всякие, лишенные магических сил.
Вся компания долго не задержалась. Люди быстро распрощались друг с другом и разошлись в разные стороны, тем более что Бравину и Хомаюну идти было недалеко, их дома находились здесь же, на площади. Черныш без особого интереса проследил за ними и тоже побежал к себе. Какая разница, чем люди занимались и почему расходились так поздно? Наверняка деньги делили. Мысли смертных постоянно крутятся вокруг денег, вместо того, чтобы думать о по-настоящему важных вещах.
Утром Черныш, как всегда после пробуждения, минут десять лежал, прикрыв глаза и прикидываясь спящим. Привычка появилась у него после одного неприятного случая, когда, проснувшись, он обнаружил подкрадывающуюся к нему взрослую лисицу. С тех пор он тратил время, вслушиваясь в обстановку вокруг и заодно чуть заметно потягиваясь, разогревая мышцы для возможного рывка.
Сейчас он жил в безопасности и комфорте. Но избавляться от привычки не собирался.
Особых планов на сегодня у него не было. Разве что попытаться в одиночку проникнуть в личный духовный мир или иным способом поэкспериментировать со своими способностями. Не увлекаясь, разумеется. Но осваивать надо, в потенциале магия даст ему свободу.
— Великая сила освободит меня! — вырвалось саркастичное.
Сантэл убежала к старшей сестре, осваивать премудрости ведения большого хозяйства. Черныш её энтузиазм поощрял, более того, он ей подсказал обратиться к Литии за помощью. Только в любовных романах хозяйка дома сидит у окошка, вышивает и мечтает о рыцаре, готовом увлечь её в страну любви от опостылевшего мужа. В жизни забот хватает. Да, в купеческих и дворянских семьях госпожа отдаёт приказы слугам, но, во-первых, нужно знать, какие приказы отдавать, а какие — не стоит. Во-вторых, исполнение приказов необходимо проконтролировать, потому что без пригляда исполнители такого натворят, что у наблюдателя голова поседеет.
Так что Черныш в одиночестве направился на кухню. Подкрепиться, а заодно послушать утренние новости. Солнце встало давно, женщины успели сходить на рынок или в лавки, обменяться сплетнями и теперь были готовы просветить ими окружающих.
— Слышала уже? — обратилась с трудом притащившая ведро молока стряпуха поставила его на малый ледник, выдохнула и с довольным лицом человека, обладающего ценной информацией, повернулась к товарке. — Советник Хаманеш ночью помер!
— Ох, убереги нас Пятеро! — очертила круг растопыренной ладонью старшая кухарка, в силу статуса и изрядной полноты предпочитавшая далеко от рабочего места не удаляться. — Это как же?
— Сердце прихватило. Говорят, к нему другие советники приходили, ругались сильно, вот сердечко и не выдержало. Анника, ну та, рябая, у которой сын-дурачок, говорит, к нему утром пришли, а он в постели лежит холодный.
— Тихо ушел, стало быть, не мучился.
— Похоже на то. Кто легко на тот свет уходит, того Повелитель Низа давно ждет, — со значением протянула первая женщина. — Сама знаешь, какие про Хаманеша слушки идут.
— Теперь-то уж что, — вздохнула толстуха. — Покойник он и есть покойник, не людям его судить. За всё ответит. Творог-то чего не принесла?
— Со сметаной отложила, больно уж ведро тяжело. А Титор, стервец, чем помочь, знай себе в сторонке стоит и ухмыляется!
Репутация у Хаманеша действительно была не самая лучшая. Гадости говорили про всех советников и просто богачей, без того никак, но Хаманеш среди всех выделялся конкретикой. Рассказывая про него, уточняли, что вот такого-то он на деньги кинул, другому поставил меньше товара, чем договаривался, причем указывали, когда и при каких обстоятельствах. Кроме того, небезызвестный Тат-Ножевик приходился ему дальней родней, с каковым обстоятельством связывали неуловимость бандита и гибель нескольких торговцев, поссорившихся с советником.
Возникшая мысль заставила Черныша оторваться от лакания вкусной сметанки.
Не так давно Нифлос донёс до городской верхушки простую мысль. До тех пор, пока сектанты, они же контрабандисты запретных артефактов, не пойманы, деловая активность будет находиться под тяжким гнетом стражи. Изменить этого нельзя, таковы условия сделки, заключенной между родом Баррага и Тайной стражей королевства. Единственным способом вернуть тишину, спокойствие и привычный уровень расходов является помощь в розыскных мероприятиях — которая, безусловно, зачтется наиболее успешным помощникам. Намёк был правильно понят, богачи принялись носом землю рыть.
Элита всегда контролирует землю, на которой сидит. В зоне её влияния не происходит ничего ей неизвестного. Прежде местных «бугров» не интересовало, есть у них сектанты, нет их, чем занимаются… Лишь бы под боком не гадили — а те не гадили, обеспечивая исключительно транзит товара в столицу. Теперь ситуация изменилась. Гарант будущих доходов желал получить головы, каковые советники были готовы преподнести на блюде, лишь бы не потерять свой шанс.
Что, если Хаманеш оказался связан с контрабандой? Обеспечивал прикрытие по-настоящему преступной деятельности на самом высоком уровне. Прецедент есть — Фаратха тоже входил в Совет. Но Фаратха пытался соскочить, ощутив, как его постепенно затягивают в криминал всё глубже и глубже, а вот его «коллегу», похоже, ситуация устраивала. Или оставшегося советника берегли.
Если предположение верно, то картинка складывается. Правда в конечном итоге выплыла наружу, и ночью Хаманеша с «черной меткой» навестили представители наиболее влиятельных группировок. Скорее всего, предложили сдать всю сеть под какие-то гарантии. Ну и обещали пощадить семью в обмен на признание и молчание об общих делишках. У советника просто не осталось выхода, кроме как покончить с собой. Хороший палач превратит в болтуна даже немого, а в казематах Тайной стражи наверняка работают первоклассные специалисты. Вероятно, вплоть до чтения мыслей, благо магия позволяла.