Как только им попалась свободная лавочка, дядя Генри сошёл с дорожки, потянул за собой Руперта, совершенно оторопевшего от такого поворота, и усадил рядом с собой.
– Плохие новости, мальчик, – сказал он. – Я оставил кошелёк дома.
– ВЫ ОСТАВИЛИ КОШЕЛЁК ДОМА? – Руперт практически взвыл от разочарования, к которому примешивалась изрядная доля жёлчи.
– Тихо. Знаешь ли, я не держу его при себе дома. Я кладу кошелёк в карман, когда выхожу через парадную дверь, но мы-то вышли не через парадную дверь, верно, мальчик?
Руперт обречённо покачал головой.
– Сделанного не воротишь. Вопрос в другом, чем таким мы можем развлечься, что не требует денег? Хммм… Так, подумаем. Аттракционы мимо, еда мимо, одежда мало подходит для пляжа…
Пока дядя Генри, морщась от напряжения, ломал себе голову, Руперт стянул с себя свитер и две рубашки и повязал узлом на талии – на залитой солнцем лавочке было жарко. В животе его бурчало. Пока в желудке у него было пусто, Руперту было по большому счёту всё равно, чем они займутся – он был так голоден, что едва соображал.
– Знаете, – размышлял Руперт вслух, глядя на купальщиков, вылезающих на берег и заходящих в воду, – я как-то всегда считал, что океан большой. Я представлял себе громадные волны, да и как-то не думал, что можно увидеть противоположный берег.
– О чём ты говоришь? Конечно, в океане большие волны. Конечно, невозможно увидеть противоположный берег. Это же будет Франция, ну или Англия, или ещё что там ещё, – рассеянно заметил дядя Генри. – А это не то место, куда можно сплавать прямо отсюда. – Затем он внимательно взглянул на пляж и берег. – А ты прав, мальчик. Ущучил. Это ж вовсе не океан.
– А что это за большой корабль с колесом? – полюбопытствовал Руперт.
– Это… да это же колёсный пароход. Это речное судно, – удивился дядя Генри. – Думается мне, мы не там, где полагали. Но как же так? На табличке было написано «КОНИ-АЙЛЕНД». Еда есть. Горки есть. Пляж есть. Сущее расстройство.
Дядя Генри вскочил на ноги и остановил, схватив за плечо, молодого человека, проходившего мимо со своей девушкой. Она висела у него на локте и с обожанием смотрела ему в глаза.
– Слушайте, ребята, – заговорил дядя Генри. – Не хочу вам мешать, но где именно мы находимся?
Молодой человек недоуменно взглянул на дядю Генри, пытаясь понять, шутит он или нет.
– Что? Вы придуриваетесь или как? – переспросил он.
– Нет, поверьте, и в мыслях не держу, – промолвил дядя Генри, оценил рассерженное выражение на лице парня и отступил на пару шагов.
– Ага, ну тогда вы дурак или как? – спросил молодой человек.
– Да, допустим, – согласился дядя Генри. – Но дело в том, что это, на наш взгляд, не океан. – Он указал на воду. – Даже если глядеть вполглаза.
– Да, вы-таки дурак, – решил молодой человек. – В Огайо нет океана.
– Это всем известно, – заметила девушка, восторженно сжимая руку кавалера и постреливая глазами.
– Огайо? – повторил дядя Генри. – Но Кони-Айленд находится в Нью-Йорке. На Атлантическом побережье.
– Только не этот, приятель. Эй, – промолвил молодой человек, взглянув с улыбкой на свою девушку, – этот идиот даже не знает, в каком штате находится.
– Это парк «Кони-Айленд» в Цинциннати, – пояснила молодая женщина. – Ну, знаете, что в Огайо?
– Ах да, – с притворным пониманием проговорил дядя Генри. – Этот Кони-Айленд. Что ж, славный парк. Мы непременно сюда ещё вернёмся, да, Руперт?
Но Руперт стоял, бестолково открыв рот.
– Но это невозможно, – возразила девушка.
– Хе, да эти ребята совсем без понятия, – с восторгом подметил молодой человек. – Сегодня последний день. После сегодняшнего вечера парк закрывается.
– Точно, это целое событие, – добавила девушка. – Вечером будет салют и всё такое.
– Понятно, – бросил дядя Генри, утомившись всезнающей парочкой. – Да, верно, как только вы об этом заговорили, я вспомнил, что читал об этом парке в газете, о том, что он на озере…
– Хо, никогда не встречал такого дурака, – с удивлением протянул молодой человек. – Парк стоит на берегу реки Огайо. Пошли детка, давай уносить ноги. У этого дяди не все дома.
– Он просто необразованный, Фредди, – молвила девушка, ласково улыбнувшись дяде Генри, и они пошли дальше.
– Так, это всё объясняет. Верно они говорят, я и сам заметил, что с водой что-то неладно. Она течёт не перпендикулярно берегу, как на море, а параллельно ему. А это, Руперт, пожалуй, решающий фактор при определении океана или реки. Пусть это послужит тебе уроком – проверяй, в каком направлении течёт вода. И кто мог подумать, что существует два Кони-Айленда? Век живи, век учись. И теперь ясно, куда делась набережная. Не говоря уже о том, почему вдруг видна Франция на другом берегу. Хи-хи! – Дядя Генри принялся кисло смеяться, но осёкся, увидев лицо Руперта.
Руперт сидел на лавочке, весь бледный, и мелко дрожал.
– Руперт, не молчи, что случилось? Ты снова теряешь сознание? Как мне помнится, на Рождество ты выказал этот особый талант.
– Эта парочка… – проговорил Руперт, потрясённо пошатываясь.
Дядя Генри вопросительно кивнул в сторону пары всезнаек, удалявшихся в направлении берега.
– Это мои мама и папа.
Фредди и Делия
– Не глупи, Руперт, – упрекнул дядя Генри. – Они слишком молоды, чтобы иметь десятилетнего сына. Они сами похожи на подростков.
– Ну, вы же сказали, что это 1970-е, – отозвался Руперт.
Дядя Генри остановился и на мгновение задумался.
– Это верно. Да, тогда более или менее сходится.
Он взмахом руки остановил семью с огромными порциями «муравейника», искавшую, где можно сесть и перекусить.
– Ребята, – подозвал их дядя Генри. – Можете сесть на этой лавочке, если скажете нам, какой сейчас год.
– 1971-й, – ответил отец.
– Вставай, Руперт, уступи место этой семье, – велел дядя Генри.
Руперт встал, и семейство расположилось на лавочке; они тут же алчно поднесли стаканчики «муравейников» ко ртам, капая подтаявшим мороженым и шоколадным соусом себе на одежду.
– Ух ты! Легкотня! – заявил один из ребят. – А ещё вопросы у вас есть? Что вы мне дадите, если я скажу, что сейчас сентябрь? Что ещё мы можем выиграть?
– Ничего. Игра закончена, – отрезал дядя Генри. – Кстати говоря, как вам эти муравьиные штуки?
– Без шуток, лучшая инвестиция на свете, – добавила мать.
– Не считая бургеров из карамелизированных яблок в сахарной вате, – присовокупил один из мальчишек. – Они ещё лучше.
– Их больше не делают, – заметила мать. – С тех пор как мужчина, евший такой, свалился с сердечным приступом. Об этом писали в газетах. Его семья подала в суд.
Руперт невольно застонал. Ну конечно, он опоздал попробовать бургер из карамелизированного яблока в сахарной вате. Он и порознь-то из всего этого ел только яблоко, но за сегодняшний день повидал немало людей, которые ели или одно, или другое, а вместе это наверняка пища богов.
– Пошли, – раздражённо зашипел дядя Генри. – Не порть этим милым людям аппетит, ты им сейчас туфли слюной закапаешь. И перестань мычать, как дохлая корова. Сколько тебе повторять, коли тебе охота быть худышкой, будь жизнерадостным худышкой.
– Вы никогда мне этого не говорили, – немного растерянно пробормотал Руперт, пока дядя Генри тащил его прочь. – Куда мы теперь?
– Я думал, это очевидно. Мы пойдём за твоими родителями и подождём, пока не подвернётся возможность.
– Возможность чего? – переспросил Руперт. Он знал своих родителей уже одиннадцать лет, но и придумать не мог, какую возможность они могут предоставить кому бы то ни было.
– Стибрить у твоего отца бумажник.
– Мы обворуем моего отца? – испуганно вскрикнул Руперт.
– Чепуха, думай об этом как о займе, – отозвался дядя Генри. – Бога ради, это же твой отец.
Логика показалась Руперту крайне сомнительной.
– А что если им нужны деньги?
– Нам тоже нужны деньги, – решительно заявил дядя Генри.
– А что если он увидит меня? – вопросил Руперт. – На лавочке, мне кажется, они меня не заметили.
– Ты смеёшься? Это 1971-й год. Ты даже ещё не родился. Мы украдём у него бумажник, купим еды, чудно проведём время, а затем вернёмся в своё время, словно ничего и не было. Нет ущерба, нет нарушения.
– Мы не можем так поступить! – встревоженно возгласил Руперт. – Учитель читал нам рассказ Рэя Брэдбери, где все эти люди отправились назад во времени, прямо как мы сейчас, и им нельзя было ничего трогать, но один случайно наступил на бабочку, и, когда вернулись в своё время, эта маленькая ошибка поменяла всё.
– Это вымысел! – отмахнулся дядя Генри.
– Но что, если именно это и произойдёт?
– Я не хочу тебя расстраивать, Руперт, но я уже прихлопнул комара, который меня кусал, так что, полагаю, я уже изменил ход истории. Заварил кашу, так не жалей масла.
– Ай, не нравится мне это, – вздохнул Руперт. – Вдруг мы теперь вернёмся в своё время, а нас и не было вовсе?
– Не ной! Неужели ты не хочешь «муравейник»? – поинтересовался дядя Генри, продолжая тащить за собой Руперта.
Родители Руперта обнаружились в очереди на американские горки.
– Превосходно, – обрадовался дядя Генри. – Твой отец и не думает о своём заднем кармане. Всё сработает, как раз, два, три.
– Вы делали это раньше? – спросил Руперт.
– Разок-другой, – расплывчато ответил дядя Генри. – Честно говоря, я удивлён, что ты этого не делал. Это у тебя денег нет. Ты никогда не задумывался об этом источнике доходов?
– О ВОРОВСТВЕ? – взвизгнул Руперт.
– Тише, или ты хочешь, чтобы какой-нибудь хиляк засёк нас? Так, а теперь нам просто нужно зайти к нему сзади.
– Ничего у нас не выйдет, потому что без билетов нас в эту очередь не пустят, – сказал Руперт. – Давайте просто отправимся домой.
– Давайте просто отправимся домой? – словно не веря своим ушам, передразнил его дядя Генри. – Ты просто мелкая бесхребетная медуза, не так ли? Из чего только сделаны современные дети? Руперт, мне неприятно это говорить, но как напарник в деле ты полный ноль.