– На вот, глотни, – Люсьен пододвинул ко мне стакан с водой, я тут же жадно отпила огромный глоток. – По-моему, бурбон – это отвратительно. Не представляю, как мама его пьет. Наверное, его можно пить только после пятидесяти, когда ты уже вкуса не чувствуешь.
– Извини, – сказал Роджер. Он выглядел немного сконфуженным.
– Ага, конечно, – мне хотелось посмотреть на него строго, но никак не удавалось придать своему лицу соответствующее выражение.
– За нас? – спросил Люсьен, подняв стакан с водой. Я подняла стакан сладкого чая, а Роджер – свою колу.
– За нас! – повторила я, и мы чокнулись стаканами.
Люсьен посмотрел на Роджера.
– Так что, ты и Хэдли были вместе?
– Ага, – сказал Роджер. – Мы с ней встречались во время учебного года. Но расстались, когда занятия закончились.
– Дай угадаю, – спросил Люсьен со вздохом. – И с тех пор от нее ни звука?
– Не совсем. То есть сегодня мы немного поговорили, но…
– Теперь она не отвечает на твои звонки?
– Нет, – медленно сказал Роджер. – Не отвечает.
Люсьен покачал головой.
– Извини, парень. Боюсь, это просто ее МО.
– Что это значит? – спросила я.
– Modus operandi[38], – сказал Люсьен. – Это на латыни.
– Да нет, – ответила я, закатив глаза. – Я знаю, как это переводится. Но что ты хочешь этим сказать?
– А вот еще одна догадка, – Люсьен проигнорировал мой вопрос и снова повернулся к Роджеру. – Она вообще не объяснила, почему решила с тобой расстаться?
– Кто, – сказал Роджер с некоторым нажимом, – кто вообще сказал, что это она со мной рассталась? Может, это была моя идея.
Люсьен только посмотрел на него, и Роджер вздохнул.
– Нет, – сказал он. – Никакого объяснения.
– Ее МО, – сказал Люсьен, повернувшись ко мне. – Я видел, как она проделывала это с остальными, сотни раз. Уж не сочти за оскорбление.
– Не сочту, – отрезал Роджер.
– Начиная со средней школы. Боюсь, что это просто ее образ действий. Ты попал в зону урагана Хэдли. Она просто приходит, переворачивает все вверх дном и оставляет после себя след из разрушений и растерянных парней.
– Такое часто бывает? – спросил Роджер несколько напряженным голосом.
Люсьен кивнул, после чего мы на некоторое время увлеклись своими напитками.
– Но никто еще не призвал ее к ответу за эту ерунду, – нарушил тишину Люсьен. – Так что хорошо, что ты приехал сюда, парень. Может, ты – тот, кто наконец до нее доберется. – Он поднял свой стакан за Роджера. – Я желаю тебе удачи.
Я взглянула на Роджера, который все еще сидел, уставившись в свой стакан с содовой, и мне показалось, будто я вижу что-то, чего не должна бы видеть.
– Но что я вообще понимаю? – спросил Люсьен нарочито громко, видимо, почувствовав, что лезет не в свое дело. – Я же всего-навсего младший брат. Не то чтобы она поверяла мне сердечные тайны.
Он повернулся ко мне и с интонацией человека, отчаянно пытающегося сменить тему, спросил:
– А у тебя есть братья или сестры?
– Брат есть, – сказала я с мыслью, что за эту ночь думала о Чарли больше, чем мне того хотелось бы, и уж лучше бы Люсьен выбрал для разговора любую другую тему, кроме этой.
– Старший?
– На три минуты младше.
Глаза Люсьена удивленно распахнулись.
– Вот дела! Близнецы? – Я кивнула. – Так вы, наверное, невероятно близки друг с другом?
Когда он это сказал, я почувствовала, как у меня внутри что-то сжалось. Время от времени у нас с Чарли случались моменты близости, но в остальном казалось, что большую часть жизни мы только и делаем, что деремся друг с другом. Будто между нами стена, которая никогда не исчезает.
– Это не совсем так, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал беспечно. – Мы не слишком близки.
– Извини, – сказал Люсьен, и снова повисла тишина. У меня возникло ощущение, что сегодня он больше не будет пытаться сменить тему.
– Ну, по крайней мере, он тебя никогда не кусал, – вернулся к разговору Роджер, теперь его голос звучал жизнерадостно. Он вытянул руку над столом, так что мы все могли увидеть на его ладони маленький круглый шрам. – Мой сводный брат, – пояснил он. – Вечно голодный ребенок.
– Это еще что, – Люсьен закатал свой рукав и показал едва заметный шрам на предплечье. – Когда мне было восемь, Хэдли подучила свою лошадь лягнуть меня. Она так и не созналась в этом, но наш конюх рассказал мне, как было дело.
Роджер потянулся к моей тарелке, чтобы взять клубнику, и тут Люсьен сказал, что отойдет ненадолго, и положил салфетку на стол (официант тут же сложил ее надлежащим образом).
– Извини, – произнесла я, как только Люсьен ушел, – за то, что его пригласила.
– Нет, все нормально, – сказал Роджер. – Он милый.
– Милый, – мне совсем не хотелось рассказывать Роджеру о том, каково это – оставаться дома одному. Я, скорее всего, и сама в полной мере не понимала, как чувствовала себя в такие моменты, пока не увидела что-то знакомое в выражении лица Люсьена. – Он просто показался мне одиноким, только и всего.
– Было весело, – Роджер ответил мне слабой улыбкой, которая, впрочем, тут же исчезла. Он покачал головой. – Хэдли говорила, что у нее есть брат, но не сообщала никаких подробностей. Она не рассказывала мне, как выглядит ее дом или этот город. Странно. А ведь мы были близки, – он побарабанил пальцами по полированной столешнице, а затем продолжил. – Теперь, когда я здесь, мне начинает казаться, будто я ее вообще не знаю.
– Вот как, – я посмотрела на Роджера, пытаясь понять, что это для него значит. – Но ты все-таки хочешь попытаться увидеться с ней завтра, верно?
– Да, – сказал он, кивнув, – хочу. Тем более сейчас, когда мы забрались так далеко.
Люсьен вернулся к нашему столику, но не стал садиться.
– Пойдемте? – спросил он.
– А расплатиться? – спросила я, оглядываясь в поисках одного из официантов, которые то и дело появлялись рядом с нами весь вечер, но теперь будто сквозь землю провалились.
Люсьен покачал головой.
– Все уже оплачено, – он отодвинул кресло, чтобы мне было удобнее встать. Я чуть не споткнулась, потому что не ожидала такого поворота.
– Это было совсем необязательно, – смущенно пробормотала я, но Люсьен только улыбнулся.
– Я был рад вас угостить, – сказал он. – Спасибо за приглашение. Не так уж весело есть в одиночестве. – Я заметила, что Роджер открыл рот, чтобы возразить, но Люсьен снова покачал головой. – От всей души благодарю вас за компанию.
На выходе из ресторана мы прошли мимо людей, которые все еще ждали столика, и некоторые из них проводили нас возмущенными взглядами. Мы окунулись в жаркую влажную ночь, которая, казалось, не стала прохладнее за время нашего ужина. После калифорнийской погоды, когда ночью температура резко опускалась, это казалось мне странным.
Люсьен показывал нам дорогу обратно к долине Колибри, а я продолжала наблюдать за Роджером, который сидел необычно тихо. Он выглядел очень уставшим. То ли оттого, что постоянно сидел за рулем, то ли от перспективы встретиться с Хэдли. У меня не было определенного мнения на этот счет.
– Видели эти фигуры, когда ехали к нам? – спросил Люсьен, когда мы проезжали по его улице.
– Видели, – сказала я. – Потрясающе.
– Это традиция, – пояснил он, немного наклонившись в просвет между передними сиденьями. – Вам стоит приехать сюда на Рождество.
Роджер включил поворотник, и мы свернули к дому Армстронгов. Еще на подъезде я заметила, что в нем горит свет, и обернулась к Люсьену.
– Похоже, дома кто-то есть, – сказала я и заметила, как Роджер крепче сжал руль.
Люсьен покачал головой.
– Таймеры.
Я кивнула и, рассматривая огромный дом с множеством комнат, подумала о том, каково это – остаться здесь в одиночестве.
Роджер развернулся перед домом и припарковал машину. Потом протянул руку Люсьену:
– Спасибо за то, что показал нам город.
– Не за что, – ответил Люсьен и пожал руку Роджеру. Я заметила прежнюю натянутую улыбку на его лице.
– До завтра.
Я кивнула и улыбнулась. Он отстегнул ремень безопасности и открыл дверь, но потом обернулся к нам.
– Слушайте, а не хотите остаться тут на ночь? У нас куча комнат, гостевые домики свободны.
Услышав, что «гостевые домики» присутствуют во множественном числе, Роджер растянул губы в едва заметной улыбке, которую вряд ли различил бы кто-то, кроме меня.
– Да нет, – машинально сказала я. – Но спасибо тебе.
– Серьезно, – сказал Люсьен. – Они всегда подготовлены к приему гостей. И ими никто не пользуется. Вам нет никакого смысла ехать обратно в город и искать отель.
Мы с Роджером переглянулись, и я почувствовала, что мы оба думаем об одном и том же. Это отличная возможность сэкономить, не потратив сегодня на ночлег ни копейки.
– А Хэдли к этому как отнесется? – спросил Роджер, повернувшись к Люсьену. – Если ее бывший парень остановится на ночлег у нее дома…
Я заметила, что на этот раз слово «бывший» не доставило Роджеру никаких проблем.
– Ей необязательно знать. А если и узнает, это ее проблемы. Вы – мои гости, а я могу приглашать кого захочу.
Я взглянула на Роджера, который поднял брови и коротко кивнул.
– Если ты так уверен, то, пожалуй, мы можем остаться, – сказала я. – Но нам бы не хотелось злоупотреблять твоим гостеприимством.
– И вовсе вы не злоупотребляете, – произнес Люсьен, закрывая дверь. Его улыбка снова стала расслабленной, как и последние несколько часов. – Я рад, что могу вам хоть чем-то помочь. Вам надо всего лишь подъехать с заднего двора.
Он показал Роджеру, как выбраться на дорогу, по которой можно объехать дом сзади. Хотя кондиционер был включен, я открыла окно, чтобы лучше видеть в темноте. Казалось, участок продолжается на мили вперед, и на этих милях раскинулся прекрасный пейзаж. Там было полно фигурных кустов и деревьев вроде тех, что мы видели вдоль дороги. Они были восхитительны. Я увидела медведя, выглядывающего из