– Снаружи так жарко, что разницы никакой, – сказал он. – К тому же я начну волноваться, что кто-нибудь залезет в машину.
Он еще раз перевернулся с боку на бок, а потом сел.
– Ты не будешь возражать, – начал он, а затем закашлялся, – если я сниму футболку?
– Конечно, – сказала я и почувствовала, что краснею.
– Правда? – спросил он.
– Правда-правда, – заверила я его в надежде, что мой голос звучит не слишком радостно. – Я хотела сказать: конечно, нет.
Роджер сел и стащил с себя футболку с эмблемой колледжа Колорадо, пока я старательно смотрела в окно. Когда он лег, я взглянула на него и почувствовала, что краснею еще сильнее. У Роджера было прекрасное, стройное тело, с красивыми мускулами и кубиками пресса. Я снова уставилась на потолок, и мне показалось, что в машине внезапно стало еще жарче.
– Спокойной ночи, Хиллари, – зевнув, сказал Роджер.
– Спокойной ночи, Эдмунд, – сказала я как можно беззаботнее.
Немногим позже, когда его дыхание стало медленным и размеренным, я еще раз украдкой взглянула на него. Роджер повернулся на другой бок, лицом ко мне, и я повернулась к нему, закрыла глаза, но уже точно знала, что сегодня мне не удастся уснуть. Прошлой ночью мой сон был крепким, но я ночевала в роскошном доме Люсьена, а не в машине на парковке у супермаркета с полуголым горячим парнем по соседству.
Когда я снова открыла глаза, было уже светло – ночью мы как-то умудрились оказаться на одной подушке.
Прошлой ночью я был на твоем балконе.
Я уже два часа сидела на балконе и ждала, а комары медленно, но верно пожирали меня. Отчаявшись бороться с ними, я предпочла ненасильственное сопротивление, то есть только время от времени почесывала укусы.
Папа сказал, что этот балкон – одна из многочисленных причуд архитектора. По проекту в нашем доме было предусмотрено два балкона. И второй балкон – справа от того, на котором меня сейчас поедали заживо, – был вполне функциональным. На него был выход из комнаты для гостей, так что нашим предполагаемым постояльцам открывался бы прелестный вид на дорогу. А левый балкон был исключительно декоративным. Когда мы с Чарли были помладше, то часто забирались сюда по ночам, так как окна наших комнат были расположены по обе стороны от него, достаточно близко для того, чтобы можно было перелезать туда тайком от родителей. Мы ели сладости, играли в видеоигры на карманных консолях или просто болтали, наслаждаясь тем, что нарушаем режим и не спим. Это была одна из немногих вещей, которые нас объединяли.
Я расчесала лодыжку до крови, когда на дороге, ведущей к дому, показалась пара огней. Как обычно, они слишком быстро пронеслись мимо дома, а затем сделали круг и остановились на подъездной дорожке. Водитель погасил фары автомобиля – кажется, это был легкий грузовик, – но не стал заглушать двигатель. Я смотрела на окно комнаты Чарли и ждала. Услышав, как с резким скрипом открылось окно в комнате брата, через несколько секунд я увидела в проеме и самого Чарли. Он дотянулся до перил и вылез из окна целиком. Я подождала, пока он заберется на балкон, прежде чем сказать:
– Привет.
Чарли резко развернулся и громко взвизгнул. Я даже пожалела, что у меня нет с собой диктофона.
– Эми, какого черта, – сказал он, понизив голос и быстро дыша. – Не делай так. Господи.
Он посмотрел вниз, на ожидающую его машину, а потом снова на меня. Мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы различать выражение его лица: он думал, как выкрутиться из сложившейся ситуации.
– Что ты здесь делаешь?
– К тебе тот же вопрос, – ответила я.
– Ну же, не будь наивной, – сказал он, еще раз взглянув на машину, а потом снова на меня. Явно решил положиться на свое обаяние. – Просто собираюсь немного развлечься с друзьями. Нельзя? Хочешь с нами?
На мгновение мне захотелось сказать «да», просто чтобы вывести его из равновесия и посмотреть, как он будет выкручиваться.
– Ты часто развлекаешься с друзьями последнее время, – ответила я, мысленно закатив глаза. Возможно, за два часа ожидания можно было придумать более удачную формулировку. Но не вышло. – Слушай, Чарли, я просто беспокоюсь за тебя.
– Беспокоишься? – Чарли нахмурился, изображая из себя невинность. – О чем?
– Не делай из меня дуру, – сказала я. – Не пора ли тебе немного притормозить? Или хотя бы ограничиваться выходными? Ты отдаешь себе отчет в том, что сейчас только вечер вторника?
– Послушай, если я правильно помню, в этом семестре у меня оценки даже лучше, чем у тебя. И если ты не умеешь веселиться на вечеринках…
Автомобиль, стоявший в конце проезда, помигал фарами, заставив нас обоих посмотреть в его сторону.
– Меня ждут, – продолжал Чарли, надевая рюкзак.
– Я думаю, тебе стоит остановиться, – сказала я немного громче, заметив, как брат оглянулся на дом, и поняла, что у меня есть некоторое преимущество.
– Боже мой, Эми, – Чарли понизил голос. – Не рассказывай никому. Я в порядке. Лучше не нужно…
– Я расскажу все маме с папой, – перебила я его.
Повисла долгая пауза, Чарли молча смотрел на меня.
– Нет, не расскажешь.
Я посмотрела на него.
– Я расскажу, все расскажу, и… – я в сердцах хлопнула себя по ноге, понимая, что это бесполезно.
– Нет, – сказал Чарли, подойдя к краю балкона, где, как я успела заметить, он прикрепил веревочную лестницу. Она была похожа на ту, по которой мы забирались в домик на дереве, пока он не развалился. Мне оставалось только гадать, где он ее нашел.
– Если бы ты хотела им рассказать, то давно бы уже это сделала. Они ведь все равно не смогут ничего поделать. Ты добьешься только того, что я на тебя разозлюсь, а мама и папа не будут доверять нам обоим.
– С чего бы им не доверять мне?
– Как давно ты об этом знаешь, – спросил он, – и меня покрываешь?
– Я узнала несколько месяцев назад.
На какое-то время между нами повисло тягостное молчание.
– Вот-вот. Так что не будь доносчицей, ладно? Просто хотя бы раз в жизни попробуй быть крутой.
Он перекинул через перила сначала одну ногу, потом другую, а затем весь исчез под балконом, а секундой позже я услышала, как он мягко спрыгнул на землю. Он подбежал к машине, забрался в нее, и они помчались прочь, не включая фар, пока не выехали из нашего двора.
– Готова? – спросил Роджер.
Я кивнула и посмотрела на окно в пяти футах надо мной. Я не была уверена, что это сработает. Точнее, я была уверена, что из этой затеи не выйдет ровным счетом ничего. Но, как сказал бы Роджер, раз уж мы заехали так далеко…
Он подставил мне сцепленные руки, и я встала на них одной ногой. Потом согнул колени, и я положила руки ему на плечи. Несколько секунд я просто стояла в этом положении, ощущая его мышцы под теплой мягкой майкой, думая о том, как близко мы сейчас друг к другу.
– Ладно, – сказала я, стараясь снова сосредоточиться на том, что мне предстоит сделать. Я кивнула и оттолкнулась от рук Роджера, а он поднял меня вверх так, что мне удалось ухватиться за раму окна. На мгновение я повисла на ней, а потом он, ухватив меня за ноги, подтолкнул еще разок. Это позволило мне наконец подтянуться и забраться в комнату.
Первоначальный план заключался в том, что мы просто придем и попросим разрешения увидеться с Чарли. Он вовсе не подразумевал незаконного проникновения в здание. Но этот замысел провалился. Мы позавтракали рядом с гипермаркетом, и Роджер сказал, что никогда не ел блинов лучше, чем там, а потом отправились в Эшвилл и приехали в «Исполненное обещание» около десяти. Здание реабилитационного центра было больше похоже на усадьбу, чем на лечебное учреждение. Единственным признаком последнего была парковка, места на которой были разделены на сектора: ДЛЯ ПОСЕТИТЕЛЕЙ, МЕДИЦИНСКИЙ ПЕРСОНАЛ и КРАТКОВРЕМЕННАЯ СТОЯНКА. Роджер зашел вместе со мной, но нас тут же остановила женщина в белом халате, которая представилась Кортни. Хотя сайт реабилитационного центра казался очень доброжелательным, нас выпроводили наружу. Она сказала, что гости «Исполненного обещания» сейчас находятся в середине лечебной программы и до окончания лечения запрещены любые контакты с членами семьи, кроме электронной почты. Потом она пожелала нам хорошего дня и крепко заперла за собой дверь.
Когда мы шли обратно к машине, я посмотрела на боковую стену здания и заметила, что одно окно расположено немного ниже и на нем развеваются белые занавески, а значит, оно открыто и там нет жалюзи.
Мы действовали быстро, и у меня не было возможности придумать более-менее пригодный план. Я шлепнулась на пол, поднялась на ноги и осмотрелась по сторонам: я стояла посреди большой белой комнаты с двумя кроватями. На обеих лежали девушки. Мое внезапное появление их немного удивило.
– Привет, – сказала я, стараясь говорить не слишком громко.
– Я могу тебе помочь? – спросила та, что лежала на ближней кровати. У нее были вьющиеся каштановые волосы, и выглядела она в лучшем случае на двенадцать лет, так что я могла только гадать, что она вообще здесь делает.
– Да, – сказала я. – Я сестра Чарли Карри. И хочу найти его.
– Ты Эми? – спросила другая девочка.
Она была платиновой блондинкой, но сейчас в ее прическе виднелись добрых три дюйма отросших корней. На ее губах было заметно что-то вроде ожогов.
Я с удивлением посмотрела на нее.
– Да, – сказала я. – Но откуда вы…
– У нас групповая терапия, – объяснила она. – Мы делимся всяким.
– О, – до меня дошло, что Чарли рассказывал обо мне и о нашей семье. Мне тут же захотелось узнать, что он говорил. А потом я ощутила такую сильную вспышку гнева, что и сама испугалась. Чарли мог обсуждать проблемы с чужими людьми, но не мог поговорить со мной!
– Так вы не подскажете, где его найти? – спросила я. Они обе посмотрели на меня в молчании. – Пожалуйста, – добавила я.