– Ох, ох, – вздыхала Мириам, увязывая вещи. – Что нас ждет? Как ты думаешь, доченька, в земле Ханаанской есть плоды, из которых можно варить вкусное варенье, как у мамы дома? Брать мне с собой этот тазик?
– Брось барахло, соседка, – заглянул в дом Калев, юноша с копной вьющихся волос. – Зачем старье тащить? Мы начнем новую жизнь, у нас все будет по-другому.
– А, эти молодые, – старушка снисходительно посмотрела на соседа. – Они никогда не заботятся о будущем. Они думают, там не надо кушать…
– Калев! – подскочила к парню Катя. – Ну что со Спинозой?
– Не нашли мы пока твоего Спинозу. Не до него. Но ты не волнуйся. Мы его обязательно отыщем. Когда соберутся все евреи…
Геракл теперь жила в доме тетушки Мириам и с Моисеем почти не виделась, потому что пророк был очень занят. Новый фараон Мернептах, который оказался родным братом Менетебе, знал и недолюбливал Моисея с детства. Он только посмеялся, когда услышал, что косноязычный подкидыш выдает себя за пророка. Царя не убедили Моисеевы чудеса. Сыны Израиля по-прежнему должны были выполнять все трудовые повинности, как при Рамсесе Втором. Но над евреями теперь стали в открытую потешаться. «Идите, – говорили египтяне, – идите за своим пророком. Он такой, какого вы заслуживаете. Выживший из ума старикашка. К тому же двух слов связать не может!». А Мернептах наотрез отказался отпускать евреев из страны.
– И слышать не желаю, – заявил он Моисею и Аарону во время аудиенции. – Даже не просите. И нечего меня вашим богом запугивать. У нас своих добрая тысяча наберется. Я-то знаю, почему вы хотите уйти. Вы что думаете, в земле Ханаанской евреям не надо работать? Считаете, там будете жить на всем готовеньком? Нет, и не ждите! Это я вам по-человечески говорю. А как царь категорически запрещаю вмешиваться в дела моего государства. Да, не скрою, исход евреев – большой урон для египетской экономики. Потеря рабочих рук, которые сегодня нам нужны как никогда. И утечка мозгов. Но нечего взывать к мировой общественности. Она вас не поддержит, потому что, кроме Та-Кеме, цивилизованных государств раз-два и обчелся.
Все это Геракл знала из разговоров взрослых. А еще соседки Мириам шепотом передавали друг другу слухи о страшных карах, якобы насланных Богом на Египет. Называли такие бедствия казнями. Говорили, будто вода во всех реках и озерах страны превратилась в кровь. Ну ладно, в это еще можно было поверить, ведь без подобных фокусов у Моисея ни дня не проходило. Нашествие мошек, слепней и саранчи тоже было вполне правдоподобно. Катина бабушка на огороде сама вечно борется с колорадскими жуками. Эпидемии среди людей и скота Геракла нисколько не удивляли. Все-таки Египет такой древний, здесь еще не успели изобрести профилактические прививки. А гроза с градом – эка невидаль! И конечно, после дождя всегда появляются лягушки и жабы!
– Тетя Мириам, вы же понимаете, все это не от Бога, а от природы, – убеждала девочка хозяйку. – Если бы вы смотрели телевизор или заходили в интернет, сами бы убедились, где правда, а где – бабские сказки.
Мириам только охала, молилась Богу и ничего не отвечала на строго научные Катины доводы.
Время от времени наведывался Калев. Ему Геракл доверяла больше, чем темным религиозным старушкам.
– Ты пойми, – втолковывала она парню. – Когда, например, над моим домом идет дождь, в соседнем дворе тоже мокро. Природа одна для всех – и для евреев, и для египтян.
– Но боги-то разные, – спокойно и убежденно возражал Калев. – И наш Бог сильнее всех египетских идолов. В миллион раз. И пока нас не выпустят, египтян будут преследовать несчастья.
– А ваш Бог не может ошибиться? – спорила Геракл. – И вместо египтян случайно наслать что-нибудь на евреев?
– Как это? – изумлялся парень. – Мы ж отдельно живем, хоть и на египетской земле. Вот посуди сама: недавно над всей Та-Кеме трое суток стояла тьма египетская. Где день, где ночь – не различишь. А у нас?
– Наверное, там было солнечное затмение, – не сдавалась девочка. – Вот, например, северное сияние видно только на севере нашей страны, а у нас не видно.
– Ох-хо, – тяжело кряхтя, в дом вошла Мириам с мисочкой крови.
– Что, опять Моисей воду выливал? – посочувствовала Катя.
– Да нет, зять барашка зарезал, – ответила старушка, щедро размазывая кровь по входной двери. – Сегодня, говорят, новая казнь ожидается. Господь решил прибрать всех египетских первенцев, вот горе-то родителям… В каждом доме будут покойников оплакивать. А нам велено двери кровью жертвенной отметить, чтобы ангелы, не приведи Бог, по ошибке не тронули кого-нибудь из наших.
Геракл торжествующе посмотрела на Калева.
– Ладно, тетю Мириам не переделаешь. Но ты-то, – она постучала себя кулаком по лбу, – соображать должен. Бог – он ведь добрый. И никогда не будет никого убивать.
– Странные у тебя представления о Боге, – хмыкнул парень. – Что ему египтяне? Политическая обстановка…
В этот момент распахнулась окровавленная дверь.
– Кончай базарить, Калев, – крикнул с порога Иехошуа бин-Нун. – Отправляйся к своим. На рассвете выходим.
Мириам подняла переполох. Больше всего ее волновало, что не взошло тесто, и вместо пышных хлебов получились тощие пресные лепешки. Правда, места они занимают немного, но и насытиться ими нелегко. Наскоро зажарив жертвенного барашка, старушка кинулась одеваться в дорожное платье, как посоветовал ей Моисей. Увидев ее, Катя невольно прыснула: Мириам напоминала новогоднюю елку. Многочисленные украшения блестели и переливались при каждом движении.
– Вы же собирались взять только самое необходимое, – тактично напомнила Геракл. – Зачем вам вся эта бижутерия?
Мириам улыбнулась:
– Ах, доченька, ну не могу же я выйти в люди раздетой! Там будет столько евреев! Двенадцать колен, шестьсот тысяч человек одних только мужчин. Женщина всегда должна оставаться женщиной. И потом, – она подбросила на ладони массивную золотую подвеску, – это всегда можно реализовать, если нечего будет кушать. Что ты стоишь? – спохватилась старушка. – Надень свою куртку, возьми в руки посох и сиди жди.
От напряжения Геракл так устала, что даже не пыталась бороться со сном. Опираясь на посох, она склонила голову и задремала. Ей снилась земля Ханаанская. Ночной город, залитый бесконечными огнями, веселые загорелые люди в маленьких уличных кафе, апельсиновые рощи и кактусовые сады, звенящие фонтаны с разноцветными водяными струями, морская набережная с праздничной толпой, причудливые кораллы в бирюзовой воде, зоопарк с диковинными зверями, двухэтажные автобусы и аэропорт Бен-Гурион. На трапе гигантского суперлайнера, задумчиво листая книжку, показался щупленький мальчик в очках.
– Спиноза! – в восторге завизжала. Катя. – Родной! Нашелся! Ты тоже еврей?!
– Евреи! – раздался зычный голос Аарона. – Кто получил разрешение на исход, стройся! В колонны с женами, детьми и скотом!
Кто-то сильно потряс Катю за плечо.
– Проснись, – коротко бросил Калев. – Уходим.
Глава 8. Тростниковое море
– Спиноза-а! – орала Катя, пробираясь сквозь толпу. – Ау! Я зде-есь!
В глазах у нее рябило от тысяч и тысяч лиц. Мужчины, женщины, овцы, верблюды, дети, узлы, тюки… Рыжие, черные, светловолосые головы… Плач, крики, хохот… Все смешалось. Казалось, она попала в настоящий водоворот, который кружил, ревел, засасывал и при этом оставался на месте. Но если бы Катя могла взлететь и посмотреть на эту беспорядочную толпу с высоты птичьего полета, она бы увидела, что вся огромная масса людей и скота движется в строго определенном направлении. Вслед за гнусавым, косноязычным старикашкой с большим дорожным посохом в руках.
– Куда ты ведешь нас, Моисей? – причитала Мириам, едва поспевая за братом. – Ты погубишь народ свой!
– Молчи, женщина, – одернул ее Аарон. – Не лезь в наши пророческие дела.
И обернувшись к толпе, поднял руку вверх и прокричал:
– Евреи! Верьте Моисею! Сам Бог ведет его!
– Витя, – хрипела Геракл, хватая за полы проходивших мимо людей. – Вы не видели Спинозу?
Но никто не обращал на нее внимания. Ее просто не слышали. Теперь, когда евреи покинули землю Гошен, всех волновал один-единственный вопрос: куда они идут?
– Верьте ему! – надрывался где-то впереди Аарон. – Мой родной брат говорит, что Господь посылает ему знаки. Скоро, совсем скоро придем мы в Землю Обетованную! Там в реках мед и молоко! Держитесь все вместе – не растягивайтесь, не отставайте!
Геракл заплакала. Она поняла, что в этой толпе Спинозы нет и она зря ушла из Египта. Катя рванулась назад, но людской поток нес ее в противоположном направлении.
– Ты куда? – цепко схватила ее за руку Мириам. – Потеряешься!
– Тетечка, мне нужно! – отчаянно вырывалась Катя. – Спиноза остался там, там! – показывала она на запад. – Пустите меня!
– С ума сошла! – испугалась старушка. – Куда ты пойдешь одна, на ночь глядя? Смотри, стемнело!
– Вижу! – вдохновенно кричал Моисей. – Верной дорогой идем, евреи! Бог не оставляет нас! – он показал посохом на блеснувшую впереди зарницу. – Вперед! За этим огненным столпом!
Три дня и три ночи без сна и без отдыха шла Катя вместе со всеми. Деваться ей было некуда: она теперь даже не представляла, где находится Египет. К тому же Мириам, несмотря на усталость, глаз с нее не спускала.
– Приличная еврейская девочка, – твердила старушка, – должна держаться своих. Погоди, вот придем в Ханаан и сразу же отправим запрос на твоего Спинозу. А чем, скажи, плох Калев? Дружи с ним на здоровье! О, вот и он!
Мимо действительно промчался Калев на взмыленной лошади. Лицо у парня было встревоженным.
– Плохие новости, – доложил он Моисею, доскакав до головы колонны. – За нами погоня!
Это известие мгновенно разнеслось по толпе.
– Моисей обманул нас! – раздались истерические вопли. – Фараон не подписал разрешение на исход! Мы все погибнем!
– Молчите! – кричали другие. – Господь не оставит нас! Верьте пророку!
Раздираемая страхом и надеждой, огромная колонна устремилась вперед. Люди бежали, не помня себя.
Впереди блеснула полоска воды.
– Море! – в ужасе закричал Аарон. – Мы в ловушке!
Толпа отпрянула. Но было уже поздно. Сзади на горизонте вздымалось облако пыли.
– Египтяне! На колесницах! Нас перебьют, как новорожденных ягнят! Лучше сдаться египтянам, чем погибнуть в морской пучине! – надрывался Аарон.
– Вперед! – призывал Моисей. – Господи, помоги нам!
Голосили женщины. Плакали дети. Ревели верблюды. Блеяли овцы.
Мириам упала на колени, воздев руки к небу:
– Великий Боже! Сыны Твои и дочери Твои, верные слову Твоему, ждут спасения и защиты. Все мы в руке Твоей! Все мы дети Твои – и праведники, и грешники! Не дай погибнуть племени ибри! Пусть мы не дойдем, умрем, но пусть вступят в Землю Обетованную наши дети и внуки!
Позади слышались воинственные крики, топот копыт и скрип колес.
– Простите великодушно! – ударил себя в грудь Аарон. – Нас ввели в заблуждение! О великий фараон! В трудный год ты приютил праотцов наших в своей благословенной земле. Прости нам черную неблагодарность! Разреши опять вернуться в Египет! Этот самозванец обманул нас! Не брат он мне, а враг, если ослушался Великого Царя!
Моисей стоял на берегу, в ярости пиная посохом воду.
– Как же так? – бормотал он. – Я все делал, как Ты велел! Ты обманул меня, Боже, а я сбил с толку людей! Заманил в западню! Погибнет народ мой!
Над морем блеснула зарница.
– Вперед! – в отчаянии закричал Моисей и бросился в набежавшую волну.
– Он утонет! – завопила Катя, с разбега прыгая за пророком. – Дедушка Моисей, держитесь, я вас спасу!
– Лучше смерть, чем рабство! – Калев обернулся к разбегающимся в панике людям. – Неужели мы сдадимся? Евреи! Остались еще среди нас мужчины или нет? – он ударил коня пятками, направляя его в воду.
Геракл бережно поддерживала барахтающегося в волнах Моисея.
– Не смей меня спасать! – сопротивлялся пророк. – Я хочу утонуть! Ты видишь, Господи, нет моей вины в том, что случилось!
Волны, как обезумевшие, метались вдоль берега. Небо стало свинцовым. Подул сильный, почти ураганный ветер. И вдруг Катя ощутила под ногами дно.
– Вода отступает! – закричал Калев. – Люди, смотрите! Здесь мелко! Мы перейдем вброд!
Девочка с изумлением смотрела под ноги. У кроссовок плескались разноцветные рыбки. Неторопливо полз куда-то краб. Среди опавших спутанных водорослей лежала большая перламутровая раковина.
– Не обманул, – прошептал Моисей, бессильно опускаясь на морское дно.
– Спасибо Тебе, Господи, – торопливо поблагодарил Аарон. – Теперь египтяне пускай локти себе кусают. Евреи! За мной!
И он храбро ступил в лужу.
Приободренная толпа устремилась к отмели, гоня скот, окликая детей, все еще не веря в неожиданное спасение. Люди шли по морскому дну, наступая на медуз и царапаясь о кораллы. Они спешили избавиться от погони, и никому не было дела до чуда, которое произошло у них на глазах.
И только Мириам бормотала себе под нос:
– Господи, ты услышал брата! Ты внял моим молитвам! Ты спас детей наших и внуков!
Тростниковое море было в этом месте не очень широким, и вскоре все до единого очутились на другом берегу. Только здесь евреи обернулись и увидели: чтобы дать им дорогу, воды моря расступились и теперь стояли стеной, образуя широкий коридор. Но не успели люди вознести хвалу Господу, как с противоположной стороны со свистом и гиканьем понеслись преследователи на быстрых колесницах.
– Моисей! Моисей! Сделай что-нибудь! – хором взмолилась толпа.
– Оставьте человека в покое! – откликнулась Катя, поправляя на своем плече бесчувственного пророка. – Вы что, не видите, он в обмороке! Сами что-нибудь придумайте.
Но никто не пошевелился. Все будто оцепенели. Войско фараона стремительно неслось меж водяных стен. Уже можно различить лица. Уже виден блеск копий. Уже взметнулись в воздух стрелы.
– Мой посох… – очнулся Моисей. – Где мой посох?
– Вам лучше, дедушка? – обрадовалась Катя, показывая пророку сучковатую палку. – Вот он. Обратите его в змею. Напугайте египтян!
– Дай сюда, – Моисей вытянул руку, но силы изменили ему. – Я тебя прошу, спаси народ мой!
– Но как? – оторопела девочка.
– Ударь посохом по воде.
– И что это даст? – усомнилась Катя, но все-таки осторожно положила старика на землю и направилась к застывшей волне. – Только из уважения к вашему возрасту, дедушка Моисей…
Прямо на нее летел на колеснице египтянин. Он злорадно скалился, выставляя вперед острие копья.
–…мерзкая девчонка! Еврейское отродье! – долетели до Геракла его слова.
– Сам дурак! – Катя со злостью заколотила палкой по прозрачной стене.
– Так я не понял? – раздался из-за ее спины простуженный голос пророка. – Или ты уже ударила посохом?
Геракл обернулась. Моисей по-прежнему лежал там, где она его оставила.
– Не переживайте, дедушка. Ударила. Но это не помогает. Лучше их испугать змеей.
Она решительно обернулась в сторону моря, целясь палкой в наглого египтянина. И замерла.
Перед Катей плескались бирюзовые волны. Когда они сомкнулись – никто не заметил. На поверхности воды что-то блеснуло. И прибой выбросил на берег копье с блестящим наконечником.