при этом 63 100 человек.
11-й гвардейский стрелковый корпус имел на 8 ноября 3520 «активных штыков» (в эльтигенской группе были 3668 человек личного состава, число «активных штыков» неизвестно, но уж никак не больше половины). Силы противника перед фронтом 11-го гвардейского корпуса оценивались в 3340 «активных штыков». Это число, видимо, было недалеко от истины. В течение суток закончилась переправа 339-й сд и началась переправа 383-й, но в целом соотношение сил для немцев было далеко от плачевного. Днем на плацдарм прибыли первые пять 122-мм гаубиц (21-го гв. ап 2-й гв. сд).
Неудачные действия десантных барж в северной части пролива все-таки заставили Адмирала Черного моря сменить подход к блокаде Еникальского плацдарма. Он отказался от еженощных рейдов и приказал в ночь на 9 ноября поставить на переправе минное заграждение. Мэлеру на F449 в сопровождении F578 удалось в густом тумане проскочить мимо батарей на переправу. Прожекторы тумана не пробили, а огонь артиллерии на звук моторов успеха не принес. С F449 было выставлено 40 донных мин LMA, но точность постановки в таком тумане вызывает большие вопросы. На обратном пути F449 ударилась об остатки опор бывшей подвесной канатной дороги, села на мель и была подорвана своей командой. Взрыв получился очень сильным — видимо, сдетонировали остававшиеся на борту мины (резерв для экстренного минирования Керчи). С берега были слышны 2 взрыва, поэтому наши посты решили, что 2 баржи подорвались на минах. F449 стала первой БДБ, потерянной немцами в ходе операции. F578 тоже наскочила на остатки опоры, но смогла уйти. Поставленное заграждение оказалось единственным реальным вкладом немецкого флота в борьбу с переправой Азовской флотилии.
Адмирал Черного моря после этой ночи перестал посылать баржи против еникальской переправы. 10 ноября он предложил минировать пролив самолетами, но получил отказ. В люфтваффе посчитали глубины слишком малыми для постановки мин с воздуха. Интересно, что именно в ночь на 10 ноября наши посты зафиксировали сброс 5 мин в районе Глейки. Очевидно, в действительности это были обычные бомбы. 9–10 ноября Азовская флотилия понесла серьезные потери на минах. В ночь на 9 ноября у Глейки погиб тендер № 25, днем получил повреждения БКА-301, 10 ноября в проливе погибли БКА-81 и моторный катер (буксир) № 62. Насколько можно судить, только БКА-301 подорвался на донной мине — возможно, из числа поставленных F449. Остальные погибли, видимо, на дрейфующих минах, во множестве сорванных с якорей последним штормом.
8.3. Расширение плацдарма 9-10 ноября
Во второй половине дня 9 ноября закончилась переправа стрелковых полков 383-й сд, переправлялись 227-я сд и дивизионная артиллерия 32-й гв. сд (58-й гв. ап). Началась переправа 63-й танковой бригады, до ночи 60-тонный паром № 2 перевез 6 Т-34, 1 тягач на базе Т-34, 2 БТР, разведвзвод и взвод автоматчиков. Наконец на плацдарме появились танки.
Немцы с тревогой следили за оживленной переправой. Погода не позволяла применить против мест выгрузки бомбардировщики, а батареи между 13 и 14 часами провели массированный артналет на пристани в Опасной и Жуковке. Однако 56-я армия уже успела переправить достаточно сил для нового удара. В пять вечера после 30-минутной артподготовки наши войска перешли в наступление по всему фронту. 2-я гвардейская дивизия смогла занять высоту 115,4. Вечером успех обозначился на участке 32-й дивизии. Атаки на высоту 144,1 были отбиты, но севернее 11-й румынский батальон не выдержал удара и отошел в беспорядке. После этого гарнизон оставил охваченную с севера и с юга высоту 144,1. С потерей этого ключевого пункта оборонять прежнюю линию стало невозможно.
Из-за плохой погоды штурмовики 230-й авиадивизии смогли начать вылеты лишь в 16:06 и сделали всего 28 (27) самолето-вылетов. Немцы подняли в воздух истребители, но из-за плохой видимости разбились два Me-109. Видимо, облачность повлияла и на точность наших ударов. Согласно оперсводке 11-го корпуса, в 17:00–18:00 четверки Ил-2 дважды бомбили боевые порядки наших войск.
В ночь на 10 ноября части 32-й гв. сд просочились в тумане между немецкими опорными пунктами, освободили Ляховку, Юраков Кут и вышли на восточный склон горы Темирова (высота 154,4). Эта гора была ключом новой немецкой позиции на северном участке. Альмендингер срочно приказал перебросить из района Феодосии 3-й батальон 23-го учебно-полевого полка, хотя и сомневался в его боеспособности. Утром в Булганак прибыл Гарайс, чтобы лично руководить обороной. Он бросил в контратаку между высотой 106,6 и горой Темирова последний резерв дивизии (1-й батальон 290-го пп) и все 6 имевшихся в наличии исправных штурмовых орудий в сопровождении 35 саперов 198-го батальона. Положение на этом участке стабилизировалось.
Но около полудня гром грянул в центре. 2-я гвардейская дивизия смогла взять гору Иванова (высота 129,6) и курган Марьина могила. Пока два полка наступали с фронта, третий прорвался севернее и ударил во фланг. Грамотно выполненная атака сделала свое дело. По немецкой оценке, гарнизоны опорных пунктов сражались до последнего, но были сломлены многочисленной пехотой, имеющей «бесчисленное количество» автоматического оружия. Собрав остатки разбитых подразделений, Гарайс в 18:30 бросил их отбивать гору Иванова. Кроме новых потерь, немцам это ничего не принесло. Командир 5-го корпуса доложил в штаб армии, что отход на новую позицию неизбежен. Енеке согласился с этим, но приказал держаться еще сутки, пока не будет подготовлена и занята прибывающими войсками новая позиция.
В ночь на 11 ноября свежая 383-я дивизия глубоко вклинилась в немецкую оборону по обе стороны высоты 82,5. К полуночи линия фронта была разорвана на две части. В центре образовался 2,5-километровый разрыв, в котором находилось лишь то, что осталось от двух рот после контратаки на гору Иванова. Гарайс бросил в бой тыловиков, в связи с чем с полудня следующего дня ожидал проблем со снабжением войск. По немецким сообщениям, из Аджим-Ушкайских каменоломен вышли партизаны и взяли под контроль район между Колонкой и Аджим-Ушкаем. В 23:30 Альмендингер сообщил, что теперь целые сутки на старой позиции не удержаться. В три часа ночи 98-я дивизия получила «добро» на отход, но гору Темирова и Колонку было приказано удержать. Отвод войск затянулся до начала наступления 56-й армии утром 11 ноября.
В течение всего дня из-за тумана наши корпуса обходились без поддержки с воздуха. Пикирующие бомбардировщики противника в 15:15 провели налет на пристани, но из-за плохих метеоусловий не нанесли заметного ущерба. Артиллерия сторон действовала очень активно. Пытаясь отразить наступление, немцы израсходовали рекордное с начала операции количество боеприпасов — 136,8 тонны. 5-й корпус начал ощущать нехватку 105-мм, 150-мм и 173-мм снарядов. Как обычно, войска почти до нуля израсходовали 81-мм минометные мины. В 98-й пехотной дивизии к исходу 9 ноября их имелось 0,12 боекомплекта, к исходу 10 ноября — не было вообще. Немногим лучше обстояло дело с 75-мм фугасными снарядами для штурмовых орудий. 5-й корпус затребовал срочную доставку боеприпасов по воздуху.
У нас весь день переправлялась 227-я сд, закончилась перевозка танковой роты 63-й бригады (10 Т-34). Ночью танки не перевозились из-за ремонта парома.
8.4. Прорыв 11 ноября и атаки на новую линию
В ночь на 11 ноября части 32-й гв. сд предприняли несколько неудачных атак на гору Темирова, а остальные войска приводили себя в порядок и подвозили боеприпасы. Командующий 56-й армии поставил войскам задачу выйти к Керчи и Булганаку. В бой снова вводилась 55-я гв. сд. Вместе с ней решили использовать танковую роту, не дожидаясь переправы всей 63-й бригады. Танки должны были выйти на высоту 133,3 и закрепиться на ней до подхода войск.
В 09:15 после артналета началось наступление в районе горы Темирова. Гора была охвачена со всех сторон и взята штурмом. Гарнизон не смог отойти и был уничтожен. В плен попали 70 человек, захвачены 15 пулеметов, 6 зенитных орудий. Быстрая потеря очередной опорной точки объяснялась тем, что немецкие подразделения южнее высоты были ошеломлены первым появлением танков и в беспорядке отступили.
Танковая рота увлеклась преследованием и оторвалась от пехоты. Северо-западнее Аджим-Ушкая «тридцатьчетверки» раздавили 3-ю батарею 89-го зенитного дивизиона. 7 танков без боя заняли три кургана южнее высоты 133,3. А взвод боевой разведки (3 Т-34), не видя перед собой противника, дошел до кирпичного завода у северной окраины Керчи. Там танки были расстреляны огнем 88-мм зениток с южной окраины Булганака.
Получив сообщение о первой танковой атаке (число танков было завышено в два с лишним раза), Альмендингер приказал удерживать фронт, не обращая внимания на прорвавшиеся танки, и вернуть к вечеру утраченные позиции. Впрочем, вскоре оптимизм командира корпуса иссяк. Днем он в переговорах со штабом армии говорил о чудовищном численном превосходстве русских (12 тысяч против оставшихся в строю 700 бойцов), просил перебросить самолетами подкрепления и несколько раз спрашивал, не пора ли отходить к Феодосии. Енеке потребовал удержать фронт и пообещал перебросить подкрепления по воздуху.
Наши войска быстро продвигались вперед. К десяти утра подразделения 383-й дивизии вышла к морю на восточной окраине Керчи, отрезав южное крыло немецких войск. Оказавшийся в окружении в районе Колонка — завод Войкова противник ожесточенно сопротивлялся. 32-я и 55-я гвардейские дивизии вышли во второй половине дня к новой немецкой линии обороны в районе высот 125,6 и 133,3; 2-я гвардейская сд освободила Аджим-Ушкай.
На юге 339-я дивизия к четырем часам овладела заводом Войкова и начала очищать от противника Колонку. По нашим данным, среди немецких войск началась паника, они бросились к берегу, на баржи. Огнем противотанковой и полковой артиллерии одна баржа и два катера были потоплены. Лишь небольшой части группировки удалось уйти морем. В числе трофеев за день числятся 2 баржи, захваченные в Колонке (давно притопленные у берега и брошенные). К шести часам вечера остатки немецких войск в поселке были уничтожены.