«Бандитский Петербург» (2000—2007), реж. Владимир Бортко
В отличие от традиционного детективного сериала европейского типа, каким он сложился во второй половине ХХ века, наши постсоветские сериалы являлись вариациями криминальных драм, в которых атмосферу задавали контрасты разрухи, бедности общественного пространства – и очагов приватной роскоши, вооруженный экшн с элементами жестокого натурализма, и, главное, неотделимость криминальной сферы от официальной власти, официального закона и права. Об этом хорошо написал в своей книге Ю. А. Богомолов:
«… Сериал Владимира Бортко «Бандитский Петербург», где и трупов, и крови оказалось выше крыши, был вне критики.
Сей парадоксальный случай лишний раз показал, что дело не в наличии непременных ингредиентов криминальной хроники. И даже не в эстетическом уровне самого произведения… Сериал, так сказать, зацепил действительность за живое. Он отразил массовые представления российского населения о реальности.
«Бандитский Петербург» явился на наши экраны тогда, когда разваливалась уже не страна, рассыпалось государство… В центре повествования человек (не важно, вор ли это в законе, журналист ли или бывший прокурорский работник), оказавшийся между Сциллой и Харибдой, – коррумпированным государством и организованной преступностью. Он сам для себя вырабатывает мораль и сам для себя создает право. Как Данила Багров, герой фильмов «Брат» и «Брат 2». Не надеясь ни на кого – ни на милицию, ни на прокуратуру. И если такой герой в таком фильме вызвал всенародную симпатию, то из этого следовало, что художественный фильм стал в значительной степени документальным свидетельством случившегося слома в общественно-государственных отношениях» [234].
Уже в 2010-х среди криминальных сериалов наиболее резонансными оказались «Глухарь» и «Карпов», продолжившие линию синтезации жанровости с брутальной реалистичностью и даже натуралистичностью в обрисовке служителей закона.
Наши криминальные сериалы-долгожители стихийно сформировали дополнительное сюжетное поле – социально-приватную «карьеру» главных, сквозных героев, стражей закона и порядка в России. Сериал «Улицы разбитых фонарей» начинался в эпоху постперестроечной разрухи и нищеты, когда бедность была привычной, честные «менты» получали маленькую зарплату и едва сводили концы с концами. Герои сериала были безбытны, почти голодали, но зато – молоды, свежи и наивны в хорошем смысле слова. В одной из серий оказывалось, что двум ментам не на что пообедать, они ходили по улицам голодные, пока не вспоминали о заначке в четыре доллара. Обменяв их в пункте обмена валюты, они получали и шанс пообедать, и зацепку в деле, которое расследовали.
Другой, женский криминальный сериал-долгожитель «Тайны следствия» начинал с того, что рисовал тяжкий быт работницы прокуратуры. Героиня с мучениями вручную стирала и гладила одежду, страдальчески мечтая о стиральной машине, а ее муж безнадежно качал головой, признавая, что не может и помыслить о подобной роскоши. Однако время идет, общество постепенно адаптируется к законам рыночной экономики, и сериалы начинают сочинять варианты экономического подъема в отдельно взятых семьях работников правоохранительных органов. И вот героиня «Тайн…» обретает нового мужа в лице успешного бизнесмена, который в состоянии обеспечить своей жене-красавице достойную повседневную жизнь и даже подставить плечо на кухонном фронте – облачается в фартук и начинает орудовать между плитой, холодильником и обеденным столом, вполне в духе скандинавских семейных традиций.
Герои «Улиц разбитых фонарей» трансформируются в героев сериала «Литейный, 4» [235], который позже становится просто «Литейным». Те же герои, за исключением более моложавого и импозантного начальника-генерала Шаламова (Евгений Сидихин) и компьютерного гуру Антона Грошева (Анвар Либабов). Те же лица получают не столько новые имена, сколько возвращаются к собственным именам актеров. Дукалис становится Сергеем Селиным, Ларин становится Алексеем Ниловым и пр. Если раньше Дукалиса могли называть Селиным зрители в просторечии, совмещая в единый образ героя и исполнителя, то теперь этот эффект слияния актера и его персонажа утверждается официально и надолго. Актеры как бы срастаются с «масками» своих персонажей и идут по творческому пути, уже более не перевоплощаясь, а лишь чуть-чуть по-новому оформляя свои образы. Так, в «Литейном» они обретают элитный статус и финансовое благополучие, которое говорит об уважении государства к работникам правопорядка. Это своего рода рай без отрыва от службы.
Внешне эта линия воплощается в обилии дорогих вещей, которыми обладают герои. Ухов любовно протирает очередную пару дорогой обуви, для которой заведен особый шкафчик. Компьютерный мозг неизменно облачается в очень дорогие жилетки и обитает в квартире с весьма качественной мебелью. Интерьер дома Насти тоже свидетельствует о том, что она давно не унижает себя дешевым ширпотребом. Красивым людям и эффективным профессионалам должно принадлежать все самое модное, качественное, фирменное, винтажное или антикварное. Офис сотрудников Литейного тоже не имеет ничего общего с убогим советским антуражем ментовских контор. Здесь царит элегантная сдержанность форм. Потрескивает камин. Лестница ведет на второй этаж в кабинет генерала. Сериал создает образ воздаяния ментам за их былые невзгоды и нищенство – Литейный это своего рода Олимп для бывших рядовых оперативников. Приобщение же к вечности в символической форме видится в многолетней популярности героев-актеров и сериалов, в которых они живут.
Время жизни героев «Улиц разбитых фонарей» (1997—2003) как бы перетекает во время жизни героев «Опера: Хроники убойного отдела» (2004), потом «Литейного» (2007—2012), а также всех тех телефильмов, в которых герои «Ментов» продолжают играть себя в разных обстоятельствах, под любыми, в том числе и своими собственными именами. В трех фильмах «Любовь под грифом „Совершенно секретно“» (2008, 2009, 2010) актер Сергей Селин играет героя Сергея Селина; тот же принцип используется в «Вопросе чести» (2010). В сериале с продолжениями «Братаны» (2009, 2010, 2012, 2014) Селин играет Леонида Малюту по кличке Старый; по сути, он является постаревшим «клоном» Селина и Дукалиса.
У нас не приняты пока подобные определения, но за последние два десятилетия возникла «Вселенная Ментов». Она предельно раздвигает временной объем бытия каждого героя, попутно не пуская на магистраль актерской карьеры те образы, которые слабее корреспондируют с центральным образом-маской.
Внутри центрального сериала Вселенной Ментов герои не только остаются друзьями. Их команда претерпевает некоторые изменения, в нее вливаются на несколько сезонов то одни новые герои, то другие, при стабильности «стариков». При незыблемости высшей ценности, каковой является дружба, менты постепенно делают карьеру. Перестают страдать от голода и бытовой необустроенности. Влюбленная в Ларина в «Литейном»,
Настя Мельникова (Анастасия Мельникова) в «Улицах…» более счастлива в любви как Настя Абдулова. Она обзаводится на некоторое время состоятельным и импозантным бойфрендом (Ивар Калныньш), что непроизвольно отсылает к хитовому в позднесоветское время двухсерийному телефильму «Театр» Алоиза Бренча по роману Сомерсета Моэма. Герой в исполнении Калныньша и там и здесь воспринимается как существенный женский козырь, женское достояние, сокровище. То, что Настя вынуждена периодически покидать его ради работы, подчеркивает перемену приоритетов в новую эпоху. Вечные ценности любви и дружбы не отменились, но вынуждены потесниться и перестать быть единственными. Идентификация красивой женщины невозможна без любимой работы.
«Улицы разбитых фонарей» создают эффекты двойной петли времени. Первый ее виток плавно ведет от нищеты перестроечных лет к вполне состоятельной жизни в более поздние годы. Более пунктирный виток, с появлением Калныньша, предполагает перемену более глобальную, хотя очевидную лишь не самым молодым поколениям телезрителей: неотразимый мужчина, встретивший неотразимую женщину, увлеченную работой (в сюжете Моэма то была работа актрисы в театре, теперь – работа офицера милиции), ранее заставлял женщину забыть обо всем, потерять голову, увлечься им вопреки разнице социального статуса и возраста. Теперь оба неотразимых любовника не имеют права забывать обо всем. Их отношениям мешает не социальное или возрастное неравенство, не прагматизм одного из партнеров, но реальная экстремальность той жизни, в которой оба живут и ведут свою деятельность.
Произошла не только очередная волна эмансипации, но и усложнение социально-общественной обстановки. Многократно возросла ответственность человека не за свою репутацию, но за благополучие города, страны, государства, в котором он живет. Буржуазная любовная ретро история с театральным колоритом брезжит, благодаря участию латышского актера, как тень советского мира, мечтавшего о недостижимой буржуазности и давно канувшего в прошлое. Новейшая история любви ютится на втором плане теленовелл, отображающих суровые нравы вступления России в капиталистическую жизнь, эпоху терроризма и глобализма. На место мира, идеалом которого была жизнь с любовными перипетиями, пришел мир, соглашающийся с тем, что есть вещи поважнее сложных чувств мужчины и женщины.
Более поздний продукт художественного расширения времени жизни героев – «Вселенная Глухаря». Весьма показательно, что в данном конгломерате сериалов и фильмов принцип расширения подается в открытую, создавая легкий постмодернистский оттенок натуралистичности. После сериала «Глухарь» (2008) выходит вторая часть сериала под названием «Глухарь. Продолжение» (2009). Третья часть носит название «Глухарь. Снова Новый!» (2010). Далее следует «Глухарь. Возвращение» (2010) и фильм «Глухарь в кино» (2010). Новые виражи проблем и конфликтов, зигзаги судеб главных героев переплетаются с мотивами экспансии сюжета сериала во времени и пространстве. Актер Денис Рожков, играющий Антошина в «Глухарях…», играет этого же героя под тем же именем в сериалах «Пятницкий» (2011—2014) и «Карпов», а в сериалах «Чужой район» и фильме «Отпуск» актер играет аналогичного героя, но под именем Андрея Фролова. Виктория Тарасова играет Ирину Зимину, начальника отдела внутренних дел, во всей продукции Вселенной Глухаря.