– Хорошо, – кивнул оперативник. – Как они упакованы?
– Никак. Просто пачки по пятьсот евро, в черном пластмассовом кейсе.
– Пришли мне фотку кейса. Сможешь? – спросил Степанов.
– Смогу. Только зачем? – удивился агент.
– Нужно. А дурь в какой расфасовке?
– Не знаю, специально не оговаривали, – ответил Наполеон. – Как обычно, наверное. По полкило, в полиэтилене.
– Ну, ладно. Значит, тогда завтра и увидимся.
– Только смотри, чтоб твои гоблины меня не поломали, – озабоченно произнес агент.
– Не бойся, мы никого не ломаем, – соврал Степанов.
– Знаю, знаю! – Наполеон саркастически хмыкнул. – Конь до сих пор хромает, а Зима ходит скособоченный! Для собственного удовольствия, наверное!
– Случайности бывают, – не стал спорить оперативник.
– Вот я и не хочу, чтобы на меня выпала такая случайность! А кстати, как ты меня из дела выведешь? Может, мне на месте дадут уйти?
Степанов задумался. Если операция пройдет по их плану, то всех отпустят в тот же вечер. А если придется документировать все, как есть, то отмазать агента будет трудно. Тем более, если он один выскочит из дела, то свои же его и пришьют…
– Ладно, попробуй… Как начнется – беги с насыпи вправо, там роща… Только если стрелять начнут – лучше остановись. Досадно будет, если по ошибке пристрелят…
– Досадно?! – Наполеон выругался и бросил недоеденный гамбургер на пол. – Не то слово! Мы так не договаривались!
– Я говорю про ошибку! Ты ствол не забудь выбросить! И пальцы сотри…
– Не учи ученого, – буркнул Наполеон. – Ну, я пошел.
Он первым вышел из зала. Степанов просидел еще минут десять и последовал за ним. Спускаясь по лестнице, Бэтмэн убедился, что его предположение насчет будущих занятий молодой парочки оправдалось – во всяком случае, голова девушки исчезла, она возилась где-то внизу, и когда опер проходил мимо – затихла. Впрочем, возможно, она просто невинно прилегла на колени своего кавалера.
На следующее утро состоялось совещание у Синеватого. Приглашены были только непосредственные участники операции: Бобров «Американцы», Кедр и Кульков. Сероштан с Козловским и остальные сотрудники отдела не понимали, что происходит, хотя чувствовали, что их отодвинули в сторону, а «Американцев», наоборот – приблизили к начальству. Но что им оставалось? Только завидовать да шушукаться по углам за спиной более удачливых коллег…
Ровно в десять ноль-ноль, членов оперативно-следственной группы пригласили в кабинет начальника Управления уголовного розыска. Синеватый пребывал в образе железного сталинского наркома. Он внимательно, с известной долей здоровой подозрительности, осмотрел вошедших через свои знаменитые круглые очки и даже проявил редкий для себя, особенно в этой роли, демократизм: приподнявшись, поздоровался с каждым за руку и широким жестом обвел кабинет, предлагая садиться.
– Давайте, товарищи, конкретно и по существу, – строго сказал он. – Времени у нас мало. Итак, начнем с вас!
Синеватый указал на Кедра.
Командир СОБРа в общих чертах доложил план захвата. Как правило, подробности действий спецподразделения не вызывали вопросов у оперативников, а тем более у следователей. Однако на этот раз Кульков спросил:
– В какой момент вы их свинтите?
Кедр пожал плечами:
– Как обычно – когда обменяют деньги на наркоту.
Следователь покачал головой:
– Нет. Как съедутся, так и работайте!
– Но, может, у них с собой ничего не будет! – Кедр недоуменно взглянул на Синеватого, а полковник посмотрел на Кулькова, очевидно, ожидая пояснений. Но следак молчал.
«Американцы» тоже разглядывали его, но не с любопытством, а с ненавистью: этот человек из корысти или по другим соображениям выпустил на волю их будущих убийц! Оба с трудом сдерживались.
Не дождавшись ответа от представителя следствия, полковник перевел требовательный взгляд на оперативников: в конце концов, это были его подчиненные.
– Вы гарантируете, что вещдоки будут при задерживаемых? – строго спросил он.
– Насчет гарантий не знаю, но с большой долей вероятности будут! – как можно увереннее сказал Степанов.
Синеватый перевел взгляд на Кедра.
– Значит, производите захват сразу после встречи! – распорядился он.
Командир СОБРа встал.
– Я понял. Разрешите идти?
Поскольку его вопрос был обсужден, Синеватый кивнул:
– Идите.
Извинившись, Степанов вышел следом, в коридоре доверительно взял командира «спецов» под локоть.
– Предупреди своих, чтобы старались не стрелять, – понизив голос, предупредил он. – Там будет мой человек, надо дать ему уйти.
Кедр кивнул.
– Предупрежу. Только сам понимаешь: в суматохе, в горячке всякое может быть!
– Ну, постарайся, чтобы обошлось без излишеств, – пожав Кедру руку, Степанов вернулся в кабинет начальника УУР, который продолжал инструктаж:
– Операция называется «Сделка». Только это общее название, а наша, которая внутри нее, пусть будет «Сделка-2». Как шкатулки: одна внутри другой. Когда доставите задержанных в отдел, я сразу подъеду. У меня будут последние новости и полное знание обстановки. Если дам отмашку, значит, достаете вторую шкатулку. Если нет – работаете с первой. Ясно?
– Ясно, – сказал Бобров, «Американцы» кивнули, соглашаясь с начальником. Кульков сидел неподвижно: он никому здесь не подчинялся и являлся самостоятельной процессуальной фигурой. Васильеву остро захотелось набить ему морду.
– А теперь доложите каждый свою задачу.
Бобров откашлялся и встал.
– Я контактирую со всеми руководителями, командую резервом, обеспечиваю усиленный вариант несения службы в Центральном отделе полиции и его охрану. Обеспечиваю противодействие возможным попыткам освободить задержанных.
– Хорошо. Дальше! – полковник перевел взгляд на Васильева. Тот тоже поднялся.
– Мы со Степановым выезжаем на место захвата и непосредственно контролируем физическое задержание подозреваемых, изъятие вещдоков, доставление их в отдел. В зависимости от вашей команды задействуем вариант «Сделка-1» или «Сделка-2».
– Хорошо, – полковник кивнул. – Действия следователя?
Кульков остался сидеть, вольготно развалившись на стуле.
– В зависимости от выбранного варианта операции, документирую изъятие и осмотр вещественных доказательств, направление их на экспресс-исследование, принимаю процессуальное решение по делу и подозреваемым…
– Какие могут возникнуть осложнения на стадии возбуждения уголовного дела? – спросил Синеватый. – И при проведении последующих следственно-оперативных мероприятий?
Кульков многозначительно вздохнул.
– Главное, чтобы в процессе расследования не выйти на самих себя!
– Что?! Как?! – Синеватый подскочил на месте. – Что это значит? Как это можно допустить?!
Следователь усмехнулся.
– Есть такая старая прокурорская шутка. Хотя в данной ситуации она как никогда близка к реальности!
– Нашли время шутить! – вскипел полковник. – Мы говорим об очень серьезных и важных вещах!
– Каждая шутка содержит лишь долю шутки, товарищ Синеватый! – холодно сказал Кульков. – В ходе расследования часто выскакивают вроде бы малозначительные детали, которые образуют цепочку косвенных доказательств, направленных в противоположную сторону от основной версии. Вот что я и имел в виду.
– Если так же сработаешь, как по Хвостам, то у нас все пойдет в противоположную сторону! – не выдержал Васильев.
– А как он сработал по Хвостам? – насторожился Синеватый.
– Да выпустил их, и все. Мол, невиноватые они!
– Выпустил, потому что не было доказательств, – с достоинством возразил следователь. – Это вы плохо сработали!
– Вот за это они нас хотят убить. Знаешь ты это? И, по существу, ты им в этом помогаешь!
– Что за ерунду вы говорите?! – возмутился Кульков. – Я помогаю преступникам?!
– Если сам знаешь, что они преступники, то почему выпустил? – повысил голос Степанов.
Синеватый поднял руку.
– Подождите, подождите! Личные счеты будете сводить потом! Сейчас нам надо думать об общем деле.
– Личные счеты?!
Степанов и Васильев переглянулись. Ничего себе! Опасные преступники, которых они задерживали, поклялись их убить, а сидящий здесь следователь освободил будущих убийц из СИЗО, облегчая им задачу! И это считать личными счетами?!
Но сейчас спорить с начальством все равно, что мочиться против ветра, поэтому оба благоразумно промолчали. Совещание продолжалось.
Когда оперативка закончилась и все вышли из кабинета, Кульков с озабоченным видом подошел к «Американцам».
– Парни, что вы на меня взъелись? Я же по документам работаю! Что есть в деле – то есть, а чего нет – извините…
– Знаем мы твои документы – что захотел, то и написал! – зло сказал Васильев. – Закон, что дышло! И ты вертишь им, куда тебе нужно!
– Вот-вот! – поддержал товарища напарник. – Если будет надо, то по твоим документам умершие начнут играть в футбол на стадионах, которые планируется построить через пять лет!
– Вот видите, вы прекрасно все понимаете! – заулыбался следак и похлопал Васильева по плечу. – А то стали на меня бочку катить! Не раздражайтесь по пустякам: нам ведь еще вместе работать!
Кульков пошел по коридору, явно удовлетворенный тем, что уладил пустяковое недоразумение. Остолбеневшие «Американцы» смотрели ему вслед. Потом повернулись друг к другу.
– Офигеть! – сказали они одновременно, и сказанное слово было гораздо грубее, чем его смягченная редакция.
Колонна с наркотиками выехала на рассвете. Гаишники, как бы их ни переименовывали и как бы ни называли, – хорошие психологи. Поэтому «КАМаз» подобрали свежий, недавно покрашенный, с ярким, не успевшим выцвести тентом и крупной белой надписью «Логистика России» – на сегодняшний день это была самая крупная и влиятельная фирма перевозок в стране, имеющая мощный юридический отдел и тесно сотрудничающая с ЧОПом