С подбором манны справились быстро. Но переносить пришлось три раза. Все из-за тачки, срок эксплуатации которой быстро закончился. На середине подъема отвалился кронштейн крепления оси колеса. После опрокидывания пришлось еще собирать консервы, которые рассыпались по склону.
Когда перенесли все, подошла Зина.
— Гриша! Я так поняла, что никто, кроме меня еще одну маленькую аномалию и не заметил!
— Где?
— Вон там что-то высыпалось, — она показала на дальние заросли колючего кустарника. — Немного было и все за секунду-две произошло.
— Высоко была аномалия?
— Высоковато.
— Спасибо! Я потом проверю!
Информация интересная, но вначале я решил сделать задуманное мной, используя найденные шланги. Водопровод от источника к нашему лагерю.
Женщинам много раз в день приходилось преодолевать расстояние туда и обратно по сто метров.
Две бухты по пятьдесят метров как раз хватило, чтобы проложить магистраль от родника к нашей кухне. Перепад высоты был большой, и вода стремительным напором начала разливаться по траве. Пришлось закрыть трубу, и пожертвовав одной лопатой, начать копать котлован под будущий водоем.
Я торопился, чтобы успеть сделать больше работы до поломки железной части. Сначала котлованчик, который потом выложу камнями, как мы сделали в общем водоеме. А если повезет найти пластмассовую емкость, то установлю ее.
На случай переполнения прорыл небольшую канаву в сторону склона. Пусть туда стекает, подпитывая растительность. Может урожайность щавеля повысится.
Пока лопата была «жива», поднялся к роднику, и успел прокопать канаву для укладки шланга. Это все-таки общая территория. Чтобы гуляющие ногами не цеплялись.
Тут я и встретился с Олегом. Мы поздоровались, и он сразу закурил.
— Это ты дельно с водой придумал! Я, наверно, тоже такое сооружу. Шлангов у тебя нет лишних?
— Пятьдесят метров.
— Не хватит! Жаль! Буду искать.
— Можно, если попадутся, не шланги, а ПВХ-трубы проложить на недостающий участок.
— Буду думать. А что у тебя за ссора с Николаем случилась?
— Уже прибегал жаловаться?
— Бабы мои весточку принесли. А им николаевские рассказывали. Сказывают, что обломал ты его знатно!
— Никого я не обламывал. Женские сплетни. Просто предупредил, чтобы не повышал на моих женщин голос. А желательно, чтобы даже не смотрел в их сторону.
— Ну, то вы сами разбирайтесь. По-соседски. Ты забор по внешнему периметру собираешься начинать возводить?
— Вчера смотрел на материал. С нашими возможностями это займет не один месяц.
— Угу. Я вчера приволок одно бревно. Валежник. Вроде бы и сухое, и небольшое, но жутко тяжелое.
— Из пальмовых?
— Да. Плотная древесина, хотя видно, что давно лежит. Теперь ее наверх еще как-то поднять надо. Ладно. Бывай!
Копать больше не пришлось. Штык истлел, а портить еще одну мне не хотелось.
Теперь можно быстро сбегать на место выпадения «манны». Это место почти в конце пятисотметровой экономической зоны.
Никого отвлекать от работ я не стал. Если будет что-то громоздкое, тогда вернусь за помощью. Взял лук со стрелами и не торопясь, чтобы по пути искать еще и кристаллы, отправился к кустарнику. До того места я еще ни разу не ходил.
Прогулка в один конец принесла мне три кристалла.
Первое, что я заметил, был велосипед, руль которого торчал из высокой травы. А чуть дальше труп мужчины. Хоть и без одежды и экипировки, думаю, что это велоспортсмен. И велик для дальних поездок по пересеченной местности.
Велосипед для меня ценности не представляет. Только дорожная сумка, закрепленная на багажнике, и отлетевший в сторону рюкзак. Причем, он так неудачно отлетел, что придется думать, как его оттуда доставать. Под куст. А у него очень опасные колючки. Значит надо искать длинную палку с сучком, чтобы ею вытаскивать.
Я выпрямился, чтобы осмотреться. Это и спасло! Многоножка была уже в полусотне шагов от меня. Моих шагов! Ни о защите, ни о бегстве не могло быть речи. Тварь меня видела и целенаправленно мчалась именно ко мне.
Мне как-то рассказывали историю, что кобра, пытаясь укусить человека за ногу, зацепилась за штанину. От стресса человек выскочил из штанов. Тогда мы все смеялись над рассказчиком, пытающемся доказать, что возможности человеческого организма в экстремальной ситуации безграничны.
Этот случай было первое, что я вспомнил, очутившись под кустом. Только потом выдохнул, и начал дышать. А уже потом осматриваться.
Я под кустом. Из этой позиции видно, что у растения один ствол, толщиной в три — четыре моих пальца, который поднимается до первого разветвления сантиметров на двадцать-тридцать. Потом ствол разделяется на несколько ветвей, покрытых сантиметровыми шипами. За тем каждая веточка снова разделяется. И так далее, превращая куст в шарообразное растение. Дальше растут другие кусты, и все их кроны переплетены между собой.
Я, поворачивая голову в сторону, где, теперь не скрываясь и громко стрекача, перемещалась тварь, больно укололся затылком.
Сука! Звук многоножка во время охоты может отключать! А теперь, когда раскрыта, выражает свое недовольство.
Из положения «лежа», я мог хорошо рассматривать это существо.
Сейчас, прижимаясь к земле, она рассматривала меня с полутора метров, несколькими парами глаз, почти скрытых за мелкими ярко-коричневыми ворсинками.
Пасть размерами не впечатлила. Открывается, как у жабы, только в нее моя голова свободно пролезет. А потом уши зацепятся за ряд острейших зубов. Раньше я думал, что у такого большого существа и пасть должна быть огромная, чтобы разрывать добычу.
У многоножки с этим на первом этапе справлялись ногочелюсти, недоразвитая пара лап по бокам от пасти. В первую нашу встречу я спутал их со жвалами. Ногочелюсти были снабжены острыми пилами, которые не только захватывали, удерживали и подтягивали добычу, но и могли разрезать ее на куски. На примере коров было видно, что делать они это умеют качественно и быстро.
Многоножке очень хотелось добраться до меня. Но к моей огромной радости, длинными и приплюснутыми беговыми лапами тварь хватать не могла. А ногочелюсти, которые могли бы схватить меня, по своему строению на концах были широкими, и пробраться под куст не могли. Я со страхом наблюдал, с какой осторожностью существо пыталось просунуть захваты, но едва до ближайшего шипа растения оставалось несколько миллиметров, оно прекращало попытку, оглашая округу стрекотанием. Нервничает, падла!
У меня появилась мысль, что многоножка очень боится прикасаться к этим кустам. Или опасается травм, или шипы могут ей чем-то навредить. Например, ядом. После этой мысли рана на затылке начала печь. А может это только внушение.
Отлеживался я очень долго. В конце концов охотник сдался. За полминуты растерзав и поглотив тело погибшего велосипедиста, многоножка исчезла.
А проблема для меня осталась. Я не понимал, как теперь смогу выбраться из своего укрытия. Теперь стресса не было, а был страх самому соприкоснуться с шипами.
— Гриша! Ты где?
— Гриша! Ты живой? Отзовись!
Несколько голосов. Аня, Лера и Ольга. Голос еще одной пока не идентифицирую.
— Я здесь! — кричу, не отрывая щеки от земли. — Вылезти не смогу без помощи. Возвращайтесь быстрее обратно на холм. В четвертом секторе Олег. Попросите его мне помочь. Скажите, что помогу ему за это внешний периметр строить. Еще скажите, чтобы взял что-то вроде длинных палок, чтобы приподнять край ветвей. А еще веревку и пилу какую-нибудь. Только все уходите. Вдруг тварь вернется.
Пока ждал помощи, живот замерз. Земля была под растением влажная. Правда душу мою радовал вид шести кристаллов, находившихся только под этим растением. Еще какое-то количество фоновым свечением сообщало, что они ждут меня в глубине зарослей. И я к ним точно доберусь! Чуть позже! И план у меня уже есть!
Олег пришел с двумя своими и четырьмя моими женщинами, которые принесли длинные доски.
— Повезло тебе, Григорий! И в том, что смог сюда заскочить, и в том, что я после вечерней аномалии досками разжился.
Просунув две доски, они приподняли крону куста.
— Выбирайся!
— Ты пилу или ножовку взял?
— Нет. Те, что были, уже в мусорной куче. Сучкорез взял на всякий случай. Он тоже из последней партии. Должен еще работать.
— Давай его сюда! И еще выше крону приподнимите, чтобы я до ствола добрался.
Под прикрытием досок я действовал более уверенно. Сучкорезом только с пятой попытки я смог перекусить ствол растения.
— Давай веревку!
Дотянувшись одной рукой, кое-как примотал край к самой нижней ветке, больше надеясь на крепкие шипы, чем на свой узел.
— И зачем тебе это?
— Забор на внешнем периметре буду сооружать. И не улыбайся! Я своими глазами видел, как тварь опасалась прикасаться к кусту! В любом случае, это менее трудозатратно, чем валить и перетаскивать тяжелые деревья. Этого кустарника на моей территории хватит и на твой, и на мой внешний периметр. А может и больше. Считать надо. Самое трудное, это спиливать.
Откладывать это занятие не стали. Но я ошибся. Самым трудоемким процессом была транспортировка. Пилить стволы мы с Олегом быстро приловчились, приподнимая часть кроны и перепиливая ствол закрепленной на шесте пилой, доставленной Ольгой. Разъединять сцепившиеся кроны мы тоже быстро приспособились, рывками сдергивая при помощи веревки.
А вот доставка колючего стройматериала к месту установки, нервы нам попортила. Само растение было очень легким, а вот шипы цеплялись за траву и землю. В конце концов, только используя в качестве подстилки какой-то рекламный транспарант из толстого прорезиненного материала, работу мы значительно ускорили.
Колючек мы очень опасались. Я подробно описал напарнику, как вело себя существо, когда была вероятность соприкоснуться с колючками. Поэтому, женщины, перебрав весть трофейный гардероб, принесли все самое плотное.
Я был в брезентовом костюме, который раньше предназначался то ли сварщикам, то ли пожарным. На ногах кирзовые сапоги, увиденные мной впервые в жизни. А на голову одел мотоциклетный шлем.